Мой бывший бывший-2 - Джина Шэй

— Да кто вас знает, — Вика сердито зыркает на меня, — может, это ваш план по моей дискредитации?

— Вика, — тон Влада становится еще требовательней, — я уже почти месяц вожусь с вашим делом. Если я в ближайшее время не получу ответы, я их из кого-нибудь вырву. Не из тебя, конечно, я этого не переживу, но спаси моих будущих детей от участи отца-уголовника.

— Мама говорила, — пыльцы Вики выводят на столешнице нервный, неровный узор, — у неё должна была родиться двойня. По всем УЗИ и анализам. Только моя сестра после родов не выжила. Сказали — не хватило кислорода.

От таких откровенний замолкают даже конченые циники.

И Викки сейчас выглядит достаточно уязвимой, чтобы я поднялся и, остановившись рядом с ней, просто накрыл ладонью её руку. Пальцы просто ледяные. Как и всегда, когда она нервничает.

— А в каком роддоме ты родилась, не знаешь? — после недолгой паузы интересуется Влад.

24. Это проклятое прошлое

— Куда тебя отвезти?

Я, пребывая в глубокой прострации, сижу в боковом кресле, теребя неспокойными пальцами ремень безопасности на своей груди.

Куда меня отвезти? Можно куда-нибудь подальше отсюда? Туда, где я все это не знала, не слушала, не обдумывала. И не чуяла запах керосина, так явственно исходящий от моей теперешней жизни.

Какой еще нефтяник? Какой Кайсаров? Откуда моя мама вообще может его знать? Я предполагала какого-то случайного залетчика, которого не было уж очень грустно терять, но…

После того залетчика мама так и не вышла замуж.

Как и я после Ветрова.

Может быть, это все бред? И небольшие косметические изменения в устах пластического хирурга совсем не то, что я представляю? И на самом деле они куда глобальнее, чем скорректировать разрез глаз, или что там тот хирург с моей близняшкой сделал?

Но что такого я сделала Анжелике Кайсаровой, чтобы вот так меня подставлять в глазах моего же мужа? Зачем дочери нефтяника подделываться под меня, начинающую адвокатессу, которая её и в глаза не видела?

Или все это сказка, сплетенная Ветровым, для реабилитации в моих глазах? Ведь я не смогу проверить, как выглядит Кайсарова, детей настолько богатых людей в соцсетях сложно разыскать.

Но ведь для меня можно было сочинить историю и попроще, чем вот эта, писаная на воде вилами.

Да и не сказать, что он очень уж реабилитировался. Как возможно взять и простить то, что он сделал с моей жизнью?

Но…

Я помню Яра восемь лет назад. Категоричный, упертый, целеустремленый, всегда платящий по счетам, как в положительном смысле, так и в отрицательном, Ветров обладал кучей черт характера, обеспечивающих ему успешность по жизни, но в личной жизни это иногда было совершенно невыносимо. А уж это его нежелание делиться со мной проблемами — оно вымораживало меня до самого последнего дня нашей семейной жизни. Да, я знаю, что он может со всем справиться сам.

Но вот — справился! От души!

Вот только каково бы было мне на его месте? Если бы меня уверили в его измене? Что бы сделала я? Не хотелось бы мне его крови напоследок?

Нет, вряд ли бы стала портить жизнь и вредить карьере, но…

— Вик? 

Повернувшись к Ветрову, я застаю его с поличным. А именно — на том, что его глаза задумчиво таращатся на зону пониже моей шеи. Типа на пальцы мои смотрит, ага! На пальцы. И на грудь, которая под ними.

И почему мне сейчас хочется чуть поправить волосы, чтобы они получше лежали на этом самом месте? Я знаю почему. Но пока не время этому поддаваться.

Яр спохватывается после моего смешка, прекращает пялиться.

— Отвезти тебя домой? — мирно спрашивает он. Надо же. Если припомнить, как у нас было в самом начале после моего разрыва — когда он приперся ко мне домой предлагать мне денег за отказ от рабочего места — это просто чудовищный контраст.

Вот только как тебе доверять, Яр, скажи мне?

— Не знаю, как мне сейчас ехать до дома, — отвечаю я, чтобы не оставлять и этот вопрос повисшим в воздухе, — три часа ночи. Пока доедем туда — я даже минуты поспать не успею, уже нужно будет ехать обратно, на работу. Рабочий день никто не отменял.

— Можем взять отгул, — тут же предлагает Яр, — Эд нам должен за выходной, так что…

— Не, — я покачиваю головой, — чисто теоретически мне обещали сегодня назначение на роль и.о. главы отдела. Мне интересно, не одумался ли Козырь, и не сойду ли я там с ума. Откладывать такие вещи лучше не стоит все-таки.

Все. Я не хочу больше болтать, я прижимаюсь щекой к подголовнику, и прикрываю глаза. И шевелиться тоже больше не хочу. И думать. Думать сейчас — это вообще почти больно. Новые факты шебуршатся в моей голове раскаленными жуками, обжигая и порождая все больше и больше новых вопросов.

Ветров заводит двигатель.

— Куда ты меня везешь? — я спрашиваю, не раскрывая глаз.

— Есть разница?

— А если есть?

— Я везу тебя туда, где спать удобней, чем в машине.

Народная примета — если Ветров увиливает от прямого ответа, значит, он задумал какую-то пакость. Правило работает со стопроцентной гарантией.

Что я буду с этим делать?

Сейчас — ничего.

Слишком я устала, слишком поздно, чтобы имелись силы для решительных действий.

Что он там выберет? Ближайшую гостиницу, в которой найдется кровать, на которую можно упасть? Тоже неплохо.

Как кстати я предупредила маму, чтобы она отвела Маруську в школу завтра. То есть уже сегодня, получается.

Нет, первый мой вариант отметается, когда на моих глазах — а я все-таки поглядываю сквозь сомкнутые ресницы на дорогу — мы проплываем мимо неплохой гостиницы, которая сгодилась бы даже Ветрову, с его-то привычкой к самому лучшему.

Или Влад совсем разорил его счетами за свои услуги, и теперь ему по карману только дешевая гостиница “без звезд”? Да что-то не было похоже!

Сбывается второй вариант, который я просто взяла на заметку. Через три четверти часа Ветров выруливает на хорошо знакомую мне улицу.

— Я даже не сомневалась, что ты меня сюда притащишь, — тихо хмыкаю я, глядя, как потихоньку приближается к нам тот самый дом.

Который когда-то был нашим с ним.

— Ну, не в машине же ночь коротать, — честно говоря, он мог придумать отмазку и покрепче, но я сейчас абсолютно не в том настроении, чтобы его изобличать.