Чужой ребенок - Мария Зайцева

Даже вскользь, без приглядок, сложно не заметить, что Хазаров и его товарищи выглядят крайне внушительно и стильно. В строгих костюмах, но все без галстуков. Расстегнутые воротнички у рубашек, свободный крой пиджаков. Такие… Мафиозные боссы, супер-самцы. Уверена, что, стоит им зайти на любое мероприятие, как все присутствующие дамы примутся с разбегу на плечи запрыгивать. Возможно, что и по нескольку сразу. Зачем там я?

Но это, конечно, риторический вопрос, ответ на него я в любом случае не получу.

Потому иду, спокойно и ровно, с трудом вспоминая, что каблуки — это вообще другой центр тяжести активизируется… Вот только у меня что-то никак центра никакого не находится. Позор! Надо в срочном порядке искать!

По мере моего приближения, мужчины отмирают и принимаются реагировать на увиденное.

Каз присвистывает, поворачивается к Хазарову, тяжело разглядывающему меня:

— Хазар, я, конечно, все понимаю, но тебе не кажется, что это слегка… не слегка?

Ар, расплываясь в широченной улыбке, кивает:

— А мне вполне…

— Так и мне вполне, — говорит Каз, — да и кому будет не вполне, тот пусть ко мне не подходит, чтоб без зашквара… Но… Мы же, вроде, не за этим, а, Хазар?

— Пасти закрыли, — сухо командует Хазаров, — и в машину.

— Да мы-то закроем, Хазар, без базара… Но вопрос остается открытым… — ржет Каз, — очень… открытым…

Ар вежливо придерживает дверь машины, протягивает руку, помогая сесть.

И я сажусь, никак не комментируя услышанное.

Во-первых, все равно ничего не поняла, они на своем тарабарском пообщались, явно друг друга прекрасно услышав, а мне переспрашивать значение каждой недоговоренной фразы… Нет уж.

И, во-вторых… А не пошли бы они?

Сажусь на мягкое сиденье, эгоистично радуясь присутствию трусов, пусть и не совсем подходящих под это безобразие, обычных черных слипов, но они есть, и это праздник какой-то. Ну а отсутствие лифчика как-нибудь перетерплю… Главное, чтоб эти тряпочки наверху не сдвигались, потому что цепляться там особо не за что…

Правда, по скользящим, но вполне настойчивым взглядам сидящих рядом и напротив Каза, Ара и Хазарова, и не скажешь, что смотреть не на что. Смотрят же, значит, находят, на что.

Ну и пусть…

И вообще, что это за вопросы такие? За реплики? Сами нарядили и не рады? Особенно мрачная рожа Хазарова показывает, кто тут сильнее всех не рад.

А ему бы, по идее, вообще по барабану должно быть…

— Анечка, вы прекрасны, — Каз решает побыть дамским угодником и делает комплименты. Правда, не касается и вообще показательно отсаживается чуть подальше, благо места на заднем сиденье машины, судя по всему, какой-то разновидности лимузина, полно.

Я сухо киваю, не считая нужным играть. Не этого от меня ждут, так что распыляться не стоит.

— Вам идет это платье… — продолжает Каз, и Хазар прерывает его тихим:

— Хватит.

— А чего я говорю? — нет, Каз — определенно самоубийца. Я бы после такого тона Хазарова забилась в угол и вообще не отсвечивала, а этот вечно нарывается, — красиво же. Идет ей… Платье красивое… Сам выбирал, Хазар?

— Хватит, я сказал, — еще суше и тише отвечает Хазаров, и добавляет с досадой, — один раз не проконтролируешь…

— А, так это Манюня повеселилась? Вот она хулиганка! Я и не знал, что она такие платья любит! — ржет Каз и тут же затыкается, хватая воздух ртом.

Ну, а как по-другому, если жестким локтем, да в солнечное сплетение?

Ар, типа нечаянно двинувший приятелю в живот, заботливо придерживает его за плечо:

— Каз, ты как? Голос пропал, что ли?

— Это ты у меня сейчас пропадешь, урод! — приходит в себя Каз, мгновенно забывая про меня и разворачиваясь полностью к Ару, я готовлюсь получить незабываемый опыт свидетеля драки в ограниченном пространстве машины, но Хазаров это все мгновенно прерывает тихим:

— Заткнулись.

И вот клянусь, голос у него такой, что я реально в угол забиваюсь! Холодом веет арктическим! И жутью потусторонней.

Каз и Ар тут же перестают ругаться и садятся ровнее, как первоклассники, которых наказала учительница.

У них обоих явно ощущается богатый опыт распознавания оттенков голоса Хазарова, потому что даже возражений никаких не следует.

Хазаров переводит взгляд с одного на другого, затем на меня… Ой, не смотри! Не надо! Страх-то какой! Впервые вижу что-то, настолько четко подходящее под высказывание “глаза дьявола”. Хочется зажмуриться и трусливо отвернуться…

Хазаров это все, похоже, легко считывает, потому что еще чуть-чуть давит, затем усмехается едва заметно…

И спокойно отворачивается к окну.

Остаток пути мы едем в гробовой тишине и, не знаю, как бешеные друзья Хазарова, но я бы точно предпочла ей драку. Как-то живее, что ли… А то, словно в морге.

Мы выезжаем за пределы города, на обводную, и я уже, кажется, знаю, куда именно ведет дорога.

К огромному зданию, очень странной формы и цвета, что около года активно строилось в районе промзоны, рядом с бесконечными автосалонами и магазинами стройматериалов.

В городе ходили упорные слухи, что это будет бордель, а, возможно, и подпольное казино, и что владеет всем этим местный авторитет Шишкин с потрясающе оригинальной кличкой Шишок. Правда, это в прошлом он авторитет, а сейчас депутат и член ЗакСобрания… Или чего там еще, не помню.

Главное, что слухи ходили, и самые разные, но вообще не радостные.

И вот сейчас мы, судя по всему, как раз на открытие этого не-пойми-чего и едем… Зачем? Одному богу и Хазарову изывестно. Есть у меня ощущение, что даже его друзья не полностью в курсе.

Огромное здание, напоминающее гибрид летающей тарелки с отчетливо ребристыми боковинами, словно ее в шипастую резину одели, горит миллионом разноцветных огней и видно издалека.

Особенно выделяется название. Читаю его и не могу сдержать улыбки.

“Шишкин бор”.

— Ничего себе, у Шишка мания величия… — бормочет Каз, тоже разглядывая огромное, на редкость несуразное здание.

Хазаров хмуро косится на друзей, потом на меня, ведет плечами, словно ему пиджак тесен, и приказывает, глядя четко мне в глаза:

— Рядом будь.

Я хочу сказать, что не собачка, чтоб так приказывать, да еще и таким тоном, но Хазаров, давя взглядом,