На туманном Альбионе - Геннадий Марченко

– Да и меня узнают, если что.

Не знаю уж, какой чёрт дёрнул меня за язык, никогда не думал, что я такой любитель выпендриться, хотя в глубине души всегда это подозревал. Менухин притормозил, пристально вглядываясь в моё лицо, и под его пронзительным взглядом мне стало слегка не по себе. Но я сумел всё же не отвести глаза.

– Постойте… Раз вы приехали сюда, значит, вы музыкант, – сделал заключение знаменитый скрипач, продолжая сверлить меня взглядом. – Но явно не классический, судя по кофру из-под гитары в ваших руках. Значит, что-то из ныне новомодных направлений вроде рок-н-ролла, свинга или… как его… скиффла?

– Вы недалеки от истины, мистер Менухин. Я – Егор Мальцев, лидер и основатель группы Sickle & Hammer. А заодно и футболист лондонского «Челси».

– Ах, ну как же, я слышал ваше произведение! Хотя и не являюсь большим поклонником современной музыки, но куда денешься от радио или TВ! Тем более что среди океана посредственных песен попадаются вполне неплохие вещи. А когда я услышал… Nothing Else Matters, кажется, так она называется? Так вот, когда я услышал эту вещь по радио, да ещё в скрипичном сопровождении, то сразу сказал, что это достойная композиция, а вот название группы мне подсказал человек, находившийся рядом. И вот, знаете, врезалось в память…

– Спасибо, что обратили на нас внимание, и кстати, на скрипке в Nothing Else Matters играл наш молодой скрипач Юджин О’Коннелл, выпускник Королевской академии музыки. Но ему до вас, само собой… Вы настоящий виртуоз скрипки! А здесь что записывали, если не секрет?

– Право, какой же это секрет! Одну из пьес Бетховена для скрипки… Послушайте, у вас же славянская фамилия, да и имя – Егор…

– Так я и есть русский, из Советского Союза приехал играть за «Челси». Ну а музыкой увлекаюсь лет с пятнадцати, в Союзе я довольно известный композитор-песенник.

– Серьёзно? А с виду совсем ещё молодой человек. Хотя я уже в одиннадцатилетнем возрасте с блеском исполнил на сцене Карнеги-холла скрипичный концерт Бетховена, – не без толики самодовольства заметил Менухин.

– Да, наслышан, – поддакнул я его самомнению. – И ещё раз повторю, что восхищаюсь вашим мастерством… Эх, вот бы вы вышли хотя бы раз на сцену с нашей группой или хотя бы в записи поучаствовали!..

Я, конечно, сказанул это так, ради красного словца, ну и опять же желая потрафить гениальному скрипачу. Но, как ни странно, тому эта идея пришлась по нраву.

– А что, это было бы, скажем так, оригинально. У вас уже готова композиция, где я мог бы продемонстрировать своё мастерство?

– Э-э… Надо подумать, что можно вам предложить, так навскидку и не скажу.

– В ближайшее время я не планирую покидать Лондон, так что у нас будет возможность связаться.

Он достал из внутреннего кармана пиджака карандаш, блокнотик, что-то чиркнул на листочке, вырвал его и дал мне.

– Это мой домашний телефон. Звоните в любое время, но не раньше девяти утра и не позднее девяти вечера. Впрочем, я могу куда-то отойти, опять же завтра и послезавтра у меня ещё записи здесь, на студии номер один. Так что если не дозвонитесь, вполне вероятно, я записываюсь.

Мы вежливо раскланялись, и Менухин уселся в поджидавший его автомобиль, а я, миновав холл и длинный коридор, переступил порог студии номер 3, где меня в нетерпении дожидались появившиеся здесь заранее мои музыканты. Это была уже наша третья встреча, в первые две мы отрепетировали Imagine и Lost On You. Не знаю, как исполнять первую вещь без синтезатора на концерте, если только фортепиано на сцену затаскивать. Ну так Меркьюри вообще с роялем выделывался, исполняя Bohemian Rhapsody – и ничего. Так что если припрёт, можно и пианино притаранить.

Что касается Lost On You Лауры Перголицци, то я решил предложить её исполнение Диане. Всё ж таки обещал ей найти композицию, вот и держу ответ за свои слова. Песню я услышал зимой 2016-го, это был сингл с ещё не вышедшего альбома. Не знаю уж, вышел он в том году или нет, но песня мне сразу же запала в душу. Правда, кроме мелодии из текста я запомнил лишь незамысловатый припев, а потому пару дней посвятил сочинению слов для куплетов. Подозреваю, что мой вариант получился более психоделическим, чем у Лауры.

Диане я сразу объяснил, что она перед микрофоном должна выступать не с гитарой, а с небольшим бубном, а уж гитарное сопровождение мы ей обеспечим. Джон Пэйтон вместо барабанов тоже вооружился некоей разновидностью маракас, как и бубен, высмотренными мной в одном из музыкальных магазинов Лондона. Что меня порадовало – если в разговоре голос Дианы слышался хрипловатым, то когда она начинала петь, это был в целом чистый вокал. Впрочем, подобное было довольно распространённым явлением среди исполнителей, так что я не особенно удивился.

А сегодня я решил презентовать ни много ни мало – Stairway To Heaven. Не слишком мудрёная гитарная партия была продемонстрирована Диане для дальнейшего изучения и оттачивания. Девчонка всё схватывала на лету, тем более она ещё и дома чуть ли не ночи напролёт шлифовала каждую ноту.

Напомню, фолковое вступление песни напоминает композицию Taurus группы Spirit. Годы спустя «духи» решили подать иск к Планту и Пейджу с обвинением в плагиате, но суд этот иск не удовлетворил. У меня же всё вообще обойдётся без проблем, поскольку ту свою вещь Spirit написали в 1968 году. И это я уже, в случае чего, смогу затащить их в суд. В конце этой фразы так и напрашивается компьютерный смайлик, но пока я мог бы пририсовать его только ручкой, да и то никто бы не понял, что значит этот знак в виде точки с запятой и скобочкой. Жаль, что я не Стив Возняк, а то попробовал бы соорудить нечто вроде Apple I, хотя бы для начала.

В разгар репетиционного процесса к нам заскочил Эндрю, приволокший с собой целую сумку бутербродов и огромный термос с кофе. В принципе, через дорогу имелась небольшая забегаловка, но кто же откажется от халявы?!

Со Stairway To Heaven мы провозились часов до восьми вечера, после чего расползлись по своим берлогам, набираться сил перед завтрашним выступлением в клубе Troubadour. Этим концертом мы решили напомнить о себе. Отыграем старую программу, хотя ей всего несколько месяцев, а новую пока в первую очередь собирали для альбома. Сделаем качественный магнитоальбом, и не исключено – а даже очень вероятно, – что стараниями нашего глубокоуважаемого продюсера он вскоре окажется в ротации радиостанций и Parlophone Records выпустит наш диск, а затем уже его можно и предъявлять широкой публике.

Ну а завтра у нас первое выступление после затянувшегося перерыва, причём билеты на него были распроданы всего за час после старта продаж. И наплевать людям на заварившийся скандал с моим наездом на Британию, им в первую очередь важна музыка. Хотя, конечно, нельзя исключать какой-то провокации, но это всё-таки маловероятно, и нечего забивать мозги плохими мыслями.

Выступление вечером, а утром у меня последнее посещение курсов вождения, после чего буду сдавать на права и начну передвижение по Лондону в собственной малолитражке, как я окрестил подаренный боссами «Челси» автомобиль. Да, не Aston Martin и не Bentley, и тем более не Rolls-Royce, но, тем не менее, четыре колеса и мотор ещё никто не отменял. Так что покатаемся и на такой, а там… Там видно будет.