Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов

– А теперь ты меня выдашь?

– Нет, конечно. Я буду тебе помогать. Если ты чего-то не знаешь, то не красней, а спрашивай у меня. Я тебе все расскажу. Можешь спрашивать прямо сейчас. Например, ты совсем не знаешь, для чего нужна следилка, точно?

– Да, не знаю, – согласилась Оксана, – расскажи.

– Понимаешь, следилка очень дорогая вещь. Но, если ты хочешь жить хорошо, то надо поставить ее у себя. Если ты поставил следилку, то ты считаешься национально сознательный элемент – и к тебе относятся совсем по-другому. Мы поставили себе только два года назад. Помнишь?

– Не помню.

– И еще два года на нее копили. Как только поставили, сразу пошла наша очередь на квартиру. А папа получил новую работу, где больше платят. Вот следилка и окупилась, правильно? Сейчас они уже у всех стоят, все хорошо жить стали.

– Но я все равно не поняла, – сказала Оксана, – зачем давать кому-то за тобой следить?

– А какая разница? Если нужно, то можно поговорить на улице, как мы сейчас.

Считается, что честному человеку нечего скрывать. Только нечестные боятся. Если ты ставишь у себя следилку, то тебе будут больше доверять, правильно? А вреда от нее нет – ведь ее же поставит себе только хороший человек, а хороший и живет как положено.

– Я как-то к этому не привыкла.

– Еще привыкнешь. К следилке все быстро привыкают. Неделя или две – и все в порядке. Главное – чтобы ты себя не выдала. Держи меня рядом.

Оксана пришла домой и сразу же повалилась на кровать, сказав что ей плохо.

Оксана имела нрав тихий и вязкий, неожиданный для мужчин, которые обычно тихли в ее присутствии и вязли в ее полунамеках, полуответах, полумолчаниях. Женщины – те ее просто не любили, но иногда брали с нее пример.

Тихий нрав, такой тихий, что порой не знаешь, есть она поблизости, или нет ее, и редко, очень редко, сквозь этот нрав пробивались короткие вспышки непонятно какого другого нрава. Однажды в электиричке ей наступили на ногу и она сразу вцепилась в лицо обидчика – так вцепилась, что шрамы сходили четыре недели и потом не вполне сошли – сослуживцы обидчика все подшучивали над тем, как неудачно он упал на ветку, а жена обидчика, сама знавшая толк в мужских шрамах, добавила новые к старым. Итак, Оксана была нрава тихого и любила просто тихо сидеть и тихо вязнуть в тишине, и воображать себя несчастной, все равно по чьей вине, и тихо воображать, а, так как в тишине наше воображение работает лучше, то воображала она очень красочно. Сейчас она вообразила, что больна и сразу почувствовала боль во всем теле.

Провалявшись до десяти часов и получив синтетический пряник в постель (даже нелюбимый муж может быть полезен), она успокоилась и решила, что волноваться в общем-то, нечего. Решила и сразу выздоровела. Я ведь хорошая, а хорошим нечего бояться, – так решила она. С этого вечера началась для нее новая жизнь.

Следующий день был воскресным. Оксана с сыном пошла на конкурс «девушка города». Конкурс одинаково сильно интересовал и ее, и Ярослава. Оксана находила, что мальчику еще рано смотреть на полуголых девушек, но с другой стороны – когда-нибудь ему придется стать мужчиной. В свое время Оксана сама выступала в таких конкурсах (хотя и не побеждала) и сохранила к ним теплые ностальгические чувства – стоит вспомнить, и словно грелку на душу кладут.

Конкурс начался с исполнения плавного хоровода. Девушки были в длинных платьях и в кокошниках, с приклеенными улыбками. В мое время умели улыбаться лучше, – подумала Оксана и стала ждать более интересного продолжения шоу. Одна из девушек показалась ей похожей на Нату Бяцкую; Оксана вспомнила девушку и конкурс, однажды виденный по телевизору – вспомнила и поняла, что полуголых красавиц здесь не ожидается. А девушка действительно оказалась Натой Бяцкой: результат прошлых состязаний был аннулирован, так как комиссия обнаружила подкупленного судью, и участницы выступали в том же составе. Только затоптмнную конем и придавленную бревном пришлось, конечно, заменить.

Шоу продолжилось на открытом воздухе. В третий тур конкурса прошли только восемь участниц. Еще недавно они плыли по сцене, сметая платьями пыль, и выглядели прозрачными, томными, похожими на спящих царевен, не до конца проснувшихся. Теперь же они преобразились. В следующием упражнениии им предстояло остановить на скаку коня. А в отдалении уже начинали поджигать восемь изб, в которые девушкам предстояло войти.

Почему бы и нет? – подумала Оксана. – Пусть подлые иностранные девушки дрыгают голыми ногами. А мы умеем делать кое-что получше.

В тот день она снова ощутила национальную гордость.

После исполнения обязательного хоровода девушки смывали белила в гримерной.

Ната Бяцкая знала, что в этой восьмерке у нее только двое настоящих соперниц:

Брыкина, Тонская и Прохвостьевич. По поводу Брыкиной Ната Бяцкая не слишком беспокоилась – дважды переспав с пиротехником, она выбила у того обещание, что крыша в шестой избе, куда войдет Брыкина, обвалится чуть раньше, чем это бывает обычно. На подобных конкурсах никогда не обходилось без несчастных случайностей, удачно и вовремя подстроенных. И в этом тоже женская сила – уметь вовремя подставить ножку сопернице; Ната Бяцкая чувствовала себя совершенно правой.

Следующей на очереди была Прохвостьевич.

– Эй, Прохвостья, – позвала Ната.

Прохвостьевич не отозвалась. Физически она была сильнее, но Ната – злее. А в драке обычно побеждает тот, кто злее. С Натой не связывались.

– Прохвостья, я тебя зову или нет? Что, сучка, оглохла?

Прохвостьевич снова не отозвалась, лишь покраснела.

– Девочки, а вы знаете, что я услышала? Я услышала, что коня у Прохвостьи подпоили.

Такое случалось часто – коням перед забегом давали транквилизаторы или просто валерьянку, чтобы легче было остановить их на скаку.

– Собака лает – ветер носит, – с виду спокойно отозвалась Прохвостьевич.

– Это кто собака – я?

– Я просто так сказала. Поговорка такая есть. А про коня ты врешь.

– Может быть и вру. Да все равно тебе упражнение с конем не выиграть. Ты коней боишься.

– Почему это я боюсь? – начала заводиться Прохвостьевич.

– Потому что ты руку поднимаешь раньше чем надо. Так и стоишь с поднятой рукой, как школьница. Просто со смеху можно помереть. Ну давай, освобождай место!

Теперь Прохвостьевич будет думать, вовремя ли она подняла руку к уздечке, и поднимет на долю секунды позже, чем нужно. Именно эта доля секунды и решает все.

Конечно, ей может улыбнуться удача, но шансы ее малы: упражнение с конем – это вам не шуточки; пять центнеров мяса несутся на тебя, и вдруг ты невовремя выбрасываешь руку к уздечке…

Для этого упражнения требовались стальные нервы и абсолютное спокойствие.