Василевский - Владимир Дайнес

— Хорошо, — сказал Сталин, — готовьте соответствующие директивы.

— Слушаюсь, — ответил Василевский. — Мною подготовлена директива, в которой уточняются задачи войск Южного фронта. Предлагаю возложить на них прочную оборону южного берега Дона на участке от Константиновской включительно до Батайска. Все части Северо-Кавказского фронта, обороняющиеся по реке Дон на этом участке, подчинить с 22 часов 22 июля командующему Южным фронтом. Ему же подчинить и авиацию Северо-Кавказского фронта, на который возложить оборону южного берега Дона от Верхне-Курмоярской до Константиновской исключительно.

Сталин одобрил предложения Василевского.

— Нам придется сменить командующего Сталинградским фронтом, — сказал Верховный. — Маршал Тимошенко явно не справляется с этой задачей. Кого вы может предложить на эту должность?

— Командующего 21-й армией генерала Гордова. Он знаком с театром военных действий, знает обстановку.

— Согласен. Вам надо поехать в Сталинград и помочь командующему укрепить оборону.

23 июля противник, введя в сражение 113-ю пехотную и 16-ю танковую дивизии, прорвал главную полосу обороны 62-й армии и к исходу дня продвинулся до 20 км. Гитлер, считая, что советские войска будут быстро разгромлены, в тот же день подписал директиву № 45 о продолжении операции «Брауншвейг»[240]. Группе армий «А» предстояло окружить и уничтожить советские войска, ушедшие за р. Дон, в районе южнее и юго-восточнее Ростова. Войска группы армий «Б», усиленные двумя танковыми дивизиями из состава группы армий «А», должны были силами 6-й армии нанести удар на Сталинград, разгромить советские войска, захватить город, а также перерезать перешеек между Доном и Волгой. Вслед за этим танковым и моторизованным войскам предписывалось нанести удар вдоль Волги с задачей выйти к Астрахани и парализовать там движение по главному руслу реки. Основные силы авиации намечалось использовать для обеспечения переправы войск через Дон, а затем для поддержки восточной группировки, наступающей вдоль железной дороги на Тихорецк. При этом одновременно требовалось оказывать помощь наступлению группы армий «Б» на Сталинград и Астрахань, а также подвергать бомбардировке эти города.

А. М. Василевский, прибывший 23 июля в штаб Сталинградского фронта, вместе с генералом Гордовым тщательно проанализировал обстановку. Вечером 24 июля они прибыли на командный пункт 1-й танковой армии. В это время командующий 62-й армией генерал В. Я. Колпакчи сообщил, что в связи с выходом противника к Голубинскому и Скворину, возникла реальная угроза окружения значительной части сил армии. По решению Василевского в этот район был направлен начальник оперативного отдела штаба 62-й армии полковник К. А. Журавлев, которому предстояло создать оперативную группу с целью либо пробиться к главным силам, либо занять круговую оборону. После этого Василевский сказал:

— Обстановка вынуждает нас принять архитрудное и ответственнейшее решение — безотлагательно нанести контрудар танковыми армиями, который мы планировали начать не ранее самых последних чисел июля. Причем 1-й танковой армии придется выступить немедля — завтра с утра. Ее контрудар вскоре же поддержат 4-я танковая, 21, 62 и 64-я армии. Штабу фронта предстоит спешно разработать план контрудара во фронтовом масштабе.

— Мы готовим такой план, — доложил генерал Гордов, — но его осуществление намечается, как вы заметили, на более поздний срок. Это фактически санкционировал во время переговоров со мной товарищ Сталин. Он дал мне ряд срочных указаний, но среди них не было требования о преждевременном введении в сражение не закончивших формирование танковых армий. Верховный Главнокомандующий сообщил лишь, что им утвержден представленный нами план формирования этих армий.

Командующий 1-й танковой армией генерал К. С. Москаленко, в свою очередь, напомнил о слабом составе армии, имевшей фактически всего один танковый корпус (28-й), одну стрелковую дивизию, одну тяжелую танковую бригаду с минимальными средствами артиллерийского усиления.

Начальник Генштаба, выслушав Гордова и Москаленко, приказал:

— Вот эти соединения завтра на рассвете вы и переправите через Дон, двинете их от совхоза «10 лет Октября» и села Ложки через Липологовский на Большенабатовский, Ближнюю Перекопку. Встретите слабого противника — ваше счастье. Разгромите его около Малонабатовского и Осиновского и будете преследовать врага в северном направлении до рубежа Новогригорьевская, Логовский, где оставите передовые отряды. Главные силы по выполнении задачи сосредоточите в районе Сиротинская, Ближняя Перекопка и севернее Верхнеголубой. Встретите сильного противника — будете биться до последнего танка на том рубеже, до которого сумеете его отбросить, но к переправе у Калача противника не пустите. Вас поддержит сразу же, как только высвободится, 196-я дивизия. Она будет подчинена вам в оперативном отношении и нанесет удар на Скворин. Будет возвращен вам и нацелен на Евсеев, Верхнебузиновку, Клетскую и 13-й танковый корпус. Когда сможет выступить 4-я танковая армия — мы сейчас узнаем.

Генерал Василевский приказал соединить его с командующим 4-й танковой армией генералом В. Д. Крюченкиным, который ответил, что имеющийся у него единственный 22-й танковый корпус сможет переправиться через Дон и выйти в исходный район не ранее 27 июля.

Начальник Генштаба подчеркнул:

— Всю ответственность за последствия принятого решения я беру на себя и буду докладывать товарищу Сталину о причинах, по которым мы прибегаем к этой крайней, но совершенно необходимой сейчас мере. Взгляните на карту — вы ясно увидите, что целью двух группировок 6-й армии — северной и южной — наверняка является Калач. Враг вышел к Дону у Голубинского, но не предпринял попыток форсировать реку, хотя мог бы это сделать, а повернул на юг. К правому флангу 64-й армии тоже подходит группировка танков и пехоты, которая, видимо, также будет стремиться прорваться к Калачу. Ведь от него прямой кратчайший путь к центру Сталинграда, да еще при хороших коммуникациях.

В своих мемуарах А. М. Василевский следующим образом прокомментировал это решение:

«Изучение сложившейся на фронте обстановки показало, что единственная возможность ликвидировать угрозу окружения 62-й армии и захвата противником переправ через Дон в районе Калача и к северу от него заключалась в безотлагательном нанесении по врагу контрударов наличными силами 1-й и 4-й танковых армий. 4-я танковая армия смогла сделать это только через двое суток, но ждать ее не было возможности, иначе мы потеряли бы переправы и фашистские войска вышли бы в тыл 62-й и 64-й армиям. Поэтому пришлось пойти на немедленный удар 1-й танковой армии, а затем уж и 4-й»[241].

Василевский, связавшись с Москвой, доложил Сталину о принятом решении. Известие о том, что возможен прорыв врага в Сталинград, было воспринято Верховным с тревогой.

— Надо все тщательно обсудить в Ставке! — сказал он и коротко бросил: — Немедленно вылетайте в Москву!