Отрави меня собой - Екатерина Звонарь-Елисеева

— А смены в клубе как же? — она изобразила кислую полуулыбку.

— Я все разрулил.

— Ты — это что-то! — закатила она глаза вверх.

— Хм, — он просканировал ее внимательным взором, потер подбородок и выдал: — А то, может, признай, что просто боишься.

— Чего это?! — взъерепенила она тут же.

— Меня, Медведева, меня.

— Вот еще! Почему это я должна тебя бояться? Нет, просто…

— Оля! — простонал Лавр. — Не будь эгоисткой.

Она задумалась на секунду, вздохнула и недоверчиво дернула бровью.

— Ладно. Только без поползновений в мою сторону, да?

— А тебе бы как хотелось? — он ослепил ее наглой улыбкой.

— Ну уж, знаешь… — грудь девушки бурно всколыхнулась.

— Разные кровати, разные номера, — поспешил заверить ее Артём, подняв ладони.

— Разные гостиницы? — с надеждой уточнила она.

— Размечталась! — оскалился он.

— Тогда у меня одно условие, Артём, — Оля предупреждающе оттопырила указательный палец.

Артём подошел к ней очень близко и слегка склонил голову к ее лицу.

— Даже интересно, Оля.

— Чек за мероприятие — на двоих, — пролепетала она, поддавшись его энергетике, что проникла в ее сознание и вызывала приступ паники.

— Невозможно, — уголок его губ пополз вверх. — Всё уже оплачено. Блин, Медведева, да расслабься ты хоть раз! Это же все для Машки.

Оля недоверчиво прищурилась:

— Кто ты и что сделал с Лавром, если заделался меценатом?

— Я — мерзкий мажор, Оля. У меня бабла немерено и обширные связи имеются, — его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая к себе; требовательные губы легонько коснулись ее губ. — Итак?

— Мы едем. Сопротивляться тебе — себе дороже, — выдохнула Оля, пытаясь оттолкнуть его. Каждая клеточка ее тела задрожала, будто от предвкушения. Девушка вынуждена была признать, что находиться в надежных объятиях мажора невероятно приятно, ощущать вкус и тепло его губ на своих губах — сплошное наслаждение. Оля нахмурилась — она увязла в Лаврове.

— Ты это только сейчас поняла, Медведева? — коварно улыбнулся он, выпуская ее из своих объятий.

Она несколько мгновение хлопала ресницами и глотала воздух. Неужели мысли ее прочитал? Последнюю вообще подтвердил, однако после с трудом сообразила, о чём он.

— Так, ладно. И как называется это место? — перевела она дыхание и упёрла руки в бока.

— «Кедровое», — и еще до того, как девушка удивилась вслух, добавил: — Историю настоящих сибирских кедров и усадьбы узнаете из экскурсии, скажу только, что аллеи из них невероятно красивые и обустроены прогулочными площадками. Есть каскад озер, берега одного из которых соединяются мостом. По ту сторону озер — трасса для квадриков. Я могу бесконечно говорить об этом месте, Оля.

— Вкусно рассказываешь, — Ольга на миг прикрыла глаза, представляя себе нарисованные воображением пейзажи. — Уж не вашей ли семейке принадлежит все это?

— Ты думаешь, Лавровым принадлежит четверть страны, что ли? — усмехнулся Артём. — Хотя на реконструкцию и строительство дополнительных объектов мой отец и другие спонсоры, вложились серьезно.

— Ну и во сколько выезжаем?

— В пятницу в шесть утра. По приезде — завтрак.

— И ты так рано сумеешь проснуться?! — опрометчиво съехидничала Оля и тут же пожалела, судорожно проглотив ком, вставший в горле.

Лавров снова притянул ее к себе; девушка едва успела положить ладони на широкую грудь, и запыхтела, прилагая всевозможные усилия отстраниться. Ни фига! Он припечатал ее к своему телу и чтобы говорить с ним, ей приходилось задирать голову. Глаза Артёма немного потемнели, хриплый голос пробудил толпу мурашек, охотно побежавших по ее позвоночнику и заставивших нервы искрить от возбуждения. И губы! Его губы совсем рядом. Ей оставалось только растерянно таращиться на его рот и прогонять неприличные мысли.

— Так разбуди меня своим потрясным кофе, Медведева, — гипнотизируя Ольгу, прошептал Артём у самого ее рта, ощущая теплые струйки ее дыхания.

Оля вспыхнула, понимая, как внутри нее растет ощущение полного подчинения воле мажора. Слабость и дрожь завладели ее телом. Он вроде и отвечал на ее шпильки, но всегда так метко, что намек получался вовсе не намеком, а прямым откровенным предложением. Черт возьми! Никогда не понять, где Лавров шутит, а где правду глаголет.

— Я тебе лучше позвоню, — с трудом выдавила она.

— Неинтересно, — сморщился он. — Премного благодарен, Медведева. В таком случае я справлюсь сам. Будьте готовы. И, кстати, — Артём многозначительно приподнял брови, легонько оттолкнул от себя девушку и, крепко держа ее руку, покружил, словно в танце. А потом опять прижал к себе, наблюдая, как смущение, переплетенное с трудно скрываемым удовольствием, заиграли на лице Ольги. — Не забудь бросить в сумку какое-нибудь симпатичное платье.

— Зачем? — насторожилась она и отстранилась от мажора.

— Хочу поглазеть на твои ножки. Вдруг они у тебя кривые, — на полном серьезе ухмыльнулся он.

— Ты! Ты знаешь, кто ты такой? — возмутилась Оля и не найдя подходящих слов, шлепнула его ладонью по плечу.

— Тот, кому очень нравится целовать тебя, Медведева, — зашептал он ей на ухо медовым низким голосом.

— Лавров, прекрати сию секунду! — шикнула она взбудоражено и тут же очутилась на свободе. Такой холодной, чужой и неуютной, что захотелось просто кричать, просить его снова спрятать ее в своих объятиях. Лавр владел какой-то магией, это точно. Он притягивал к себе не только ее мысли, но и тело. И с большой долей вероятности прекрасно знал, каким образом воздействует на нее и как управлять всем этим.

— Пока, Оля.

Дверь за ним закрылась, и Оля осталась наедине со своими совершенно смущенными чувствами.

Маша, уложив голову на колени сестры, всю дорогу сопела в коконе из пледа, который предусмотрительно взял в дорогу мажор. И Оля не сумела сдержать улыбки, расплывшейся на ее губах, и едва слышно поблагодарила Артёма. Тот лишь хмыкнул. А потом время в пути полетело за непринужденной и веселой беседой. Замечая в зеркале заднего вида, как мажор периодически таращился на нее, Ольге приходилось возвращаться его внимание на дорогу. Он же на ее замечания улыбался так, что сердце Оли сладко млело в груди. А после до нее дошло, что он умышленно усадил ее так, чтобы все время пялиться на нее. Щеки ее вспыхнули, внутри ожило странное волнение, природы происхождения коего она понять не могла. Слишком легко она терялась в присутствии Артёма, переживая самые противоречивые эмоции.

Перед огромными комбинированными воротами с ажурным верхом машина тормознула. Охранник, затянутый в темную спецодежду, при въезде проверил документы Лаврова, и створки ворот медленно поползли в разные стороны. Машина покатилась по ровной дороге, которую с двух сторон обступали ухоженные ряды молодых лип.