Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

Игорь чуть замешкался с ответом, но всё же нашёлся:

— Я вызвал полицию как только обнаружил трупы, и не успел толком осмотреться. Правда, мне в тот же вечер задавали вопрос: все ли вещи на месте и не пропало ли что из дома. Но вы должны понять моё состояние в тот день. Я просто сразу не сориентировался. И лишь недавно вернувшись домой, обнаружил, что папки исчезли.

Гуллер кивнул и озадаченно потёр подбородок.

— Эти бумаги, они что — настолько ценные?

Игорь неопределённо пожал плечами:

— Наверное, раз за ними так охотятся.

— Послушай, Грегори, — Гуллер внимательно посмотрел на Исмаилова. — Ничего больше не хочешь мне рассказать?

— Как будто нет.

Возникла многозначительная пауза. Исмаилов выдержал направленный на него взгляд, и повторил.

— Да нет, как будто всё.

— Ладно, — детектив хлопнул себя по коленям и поднялся со стула.

— Давай попробуем так: если снова будет звонок, вот тебе телефон ветеринарной клиники. Скажешь, что у твоего пса второй день сухой горячий нос и запишешься на консультацию. Это будет условный знак для нас. Ставить твой телефон на прослушку и организовывать круглосуточное наблюдение за домом мы не станем, чтобы второй раз не наступить на одно и тоже дерьмо. Если этим людям что-то всерьёз от тебя нужно, то они так не просто отстанут.

Едва за Исмаиловым закрылась дверь, у сержанта Родригеса прорвалось накопившееся раздражение:

— Не понимаю! По-моему мы зря теряем время? Все же улики против него. Одних отпечатков пальцев на ноже хватит, чтобы усадить университетскую крысу на электрический стул и как следует поджарить. А есть ещё показания свидетелей о драке между ним и убитым.

Родригес считал, что даже отсутствие крови на одежде подозреваемого и на месте преступления можно расценивать, как косвенные доказательства его вины:

— Скорей всего вначале он хотел избавиться от трупов, но затем по какой-то причине передумал и решил инсценировать вторжение киллера в свой дом. А чтобы снять с себя подозрение сменил замаранную кровью одежду на похожую, — ведь свидетели не смогли чётко опознать вещи, в которых его видели в тот вечер. И тщательно замыл кровавые следы в кабинете.

Сержант считал, что «профессора» необходимо задержать и как следует попрессовать.

— Можете не сомневаться, босс, эта интеллигентская мокрица быстро потечёт и начнёт давать показания.

Это предложение вызвало у многоопытного ветерана полиции некое подобие полуусмешки-полуулыбки. Впрочем, Гуллер не спорил. Родригес, не смотря на свою молодость, был матёрым профессионалом. Ещё год назад он занимал высокое положение, только в другом отделе. Не случись с парнем неприятной истории, он бы тоже уже ходил в капитанах. Но Родригесу пришлось уйти с прежней должности, а, согласно внутренним правилам, при переводе из отдела в отдел офицер теряет свой статус и должен начинать всё с нуля. Его вообще никуда не хотели брать. Ведь парень получил ярлык «Rubber gun squad», что на полицейском жаргоне означает полицейский, у которого отобрали оружие и значок из-за неуравновешенного поведения и склонности к насилию в отношении задержанных.

Правда, спустя какое-то время оружие Родригесу вернули и даже вроде как позволили продолжить службу, но кто захочет иметь у себя в отделе такого проблемного сотрудника. А Гуллер охотно взял толкового парня к себе и даже сделал своим заместителем. Капитана не смутило, что у этого латиноса взрывной характер и он может внезапно потерять над собой контроль и пустить в ход кулаки. И то, что у нового зама воняет изо рта, — тоже не его проблема. Ему с ним не целоваться, об этом пусть его девушки переживают. Зато Родригес был дотошным и умным, и в отличие от других его подчинённых обладал исключительно ценным качеством для сыскаря…

Дело в том, что после многих лет службы ветеран пришёл к парадоксальному выводу: чтобы успешно ловить преступников надо самому быть в некоторой степени преступником по своей природе. Так что пуэрториканец стал для него находкой.

Родригес легко адаптировался к новой работе, к виду трупов. А ведь места преступлений с обезображенными, уже тронутыми разложением телами порой способны заставить внутренне содрогнуться даже опытных профи. Новым сотрудникам отдела убийств, как правило, приходится какое-то время серьёзно преодолевать собственное отвращение к обычным «клиентам» их подразделения. Для Родригеса это не стало проблемой с первого же дня. Он мог жевать гамбургер, с любопытством глазеть на провисевшего в петле какое-то время мертвеца, и рассуждать, что теперь-то он, наконец, убедился на практике, что, как только жизнь покидает человеческое тело, его распад происходит поразительно быстро. Стоит сердцу перестать разгонять кровь по жилам, как мириады микробов обращают плоть в тлен.

— Надо скорее отправить красавца патологоанатому, чтобы он успел покопаться в нём и выяснить всё, что для нас важно, пока тело совсем не расползлось. После чего хорошо бы отправить парня прямиком в крематорий. Будь моя воля, я бы издал закон: сжигать человеческие останки. Это оптимально. Кому захочется, пусть его прах развеют по ветру или скормят рыбам. Бога ради! Никаких возражений! А вот гробы, катафалки, могилы, кладбища — всё это полный идиотизм и пустая трата денег. Гниль! Дерьмо! Вот что такое труп. Лично я себя завещаю предать очистительному огню…

Да, этот был странный парень. При этом новый Зам был опасен. Вскоре стало ясно, что сержант не собирается долго задерживаться на вторых ролях. Злобный и цепкий, как бойцовый пёс, он только и ждал момента, чтобы вцепиться в горло врага мёртвой хваткой. Гуллер видел, что бойкий паренёк считает его старым толстым и сентиментальным, и метит на его место. Родригес слишком громко думал об этом. Поэтому время от времени начальник ставил заместителя на место, но делал это в своей благодушной манере. Вот и теперь он сидел на столе, пил кофе и одобрительно кивал головой:

— Всё верно. Отрапортуем, что справились, я отправлюсь к начальству за ордером на арест. А оно мне укажет вот на это.

Гуллер взял со стола лист с заключением экспертов и со значением потряс им в воздухе. Родригес прекрасно знал, что там написано: «На внутренних механизмах замка с входной двери обнаружены следы взлома». Причём следы эти едва заметные (тонкие царапины обнаружены при исследовании под микроскопом), что может указывать на то, что работал настоящий ювелир отмычки, либо ключи были искусно подобраны.

— Он сам это инсценировал, — уверенно повторил молодой коп. — Мистер вообще большой выдумщик, вон как он пытался запудрить нам мозги с якобы назначившим ему встречу преступником. Лично для меня дело закрыто.

На это Гуллер резонно заметил, что вообще-то университетскими