Юность воина - Марик Лернер

Она замолчала и задумалась.

— Нет, — с ощутимым удивлением в голосе пробормотала, — не помню, когда в первый раз услышала. Видишь ли, он шлялся по нашим местам еще при моем прапрадеде…

— Он всегда был такой? — поразился Блор, вспоминая странную реакцию Возмездия: «С тобой неясно» и «Ближе не подходи». Тогда он принял это за недоверие к магу. — Он бессмертный?!

— Ну слышала я, что нет, — без особой уверенности сказала Скай. — Вроде его несколько раз убивали. Один раз сам разбился — точно знаю, свалился в пропасть.

— Но трупа не видели?

— Зато ущелье я знаю. Нет шансов уцелеть. Но понимаю. Все случается однажды. И врать могли про труп. Чего не знаю, того не знаю. Временами исчезал и несколько лет не слышно, так, может, просто далеко ушел. До Султаната он точно доходил, а туда месяцы пути.

— Сколько живут маги? Ну лет семьдесят. Не больше обычных людей. Не слышал, чтобы дольше.

— Так он не маг.

— Что?

— Ну да. Ходит много-много лет и ножом режет, травами лечит, переломы обучал правильно складывать. Я сама видела — не как маг. Любого не спасет, но многим помогает.

— И при этом живет второе столетие.

Она с недоумением пожала плечами. Вот действительно, полезно чужими глазами смотреть. Лишний раз напоминание. Все знают Дока и в курсе: не откажет в помощи и платы не спросит. Накормить достаточно, а если нет еды — и так сойдет. Многих спас. И никто не вспоминает о прошедших годах. Он как скала. Есть — и все. А откуда взялся, никто не ведает.

— Может, так и рождаются боги? — спросила она вслух.

Блор невольно остановился и уставился на нее. Представить себе болтливого и пусть очень умелого целителя в роли очередного воплощения божества, требующего жертв и поклонения, при всем желании не получалось.

Он нервно рассмеялся.

— В каждом поколении приходит ками из Ямы, — сказала серьезно Скай. — Он может стать новой аватарой, а могут о нем и не узнать.

Это уже была откровенная ересь. Хотя кто его знает, чему учат детей в горах. У них Яма рядом. Может, она даже видела пришельцев, но чтобы божественная сущность могла сдохнуть на перевале от обычного холода и голода? Воин в последний раз приходил столетия назад.

— Древо жизни, соединяющего три мира (подземный — земной — небесный), — не один ствол, на нем есть и ветви — другие миры. Вот оттуда они все и приходят в центр вселенной, откуда родилась сама жизнь. На Крышу Мира.

— Если бы появлялись постоянно ками, мы давно бы услышали.

— Не он себя называет, его признают люди! — уверенно заявила девушка. — Стив Завоеватель тоже не всегда признавался воплощением Воина. Даже когда принялся создавать империю. И магом он не являлся, вот!

— Это точно. Маг — не бог.

— Это все чушь. Где грань, нам не ведомо. Просто один поднялся, а другой нет.

— За ним шли люди. И они верили в его правоту!

— Ну и что? Великое дело следовать за победителем. Если я подомну под себя горы на тысячу лиг в округе, признаешь меня новым воплощением?

— Женщину? — поразился Блор.

— Брандила.

Он криво усмехнулся. В империи до сих пор спорили о сущности воительницы с севера. Слишком давно это случилось. Не существовало даже уверенности в ее реальности. Зато сто легенд и двести баллад.

— Ни разу не понес Стив поражения. А войн провел десятки.

— Приравняв самого могущественного и удачливого человека в мире к богу — это не значит сделать его равным Небожителям. Просто люди в это верят. Им приятнее обрести бога более близкого к человеку. Тогда и его действия становятся яснее. Сам знаешь про двойственность души. Люди ищут объяснения собственному поведению. А на самом деле в нас намешано и худое, и доброе поровну. Что вылезет на поверхность — зависит в первую очередь от воспитания.

— А во что веришь ты? — резко спросил Блор.

— Абсолютного добра и зла нет, отличить одно от другого может только сам человек, — без запинки ответила Скай. — Нет общих для всех правил! Напавшие на наш караван плохи? А если я нападу и отниму еду у чужих для своих детей, стану хороша? В чьих глазах? Нет правильности для всех и каждого. Раб, получающий плети за нерадивость, считает это несправедливым, в отличие от его хозяина. А ваши «веди себя правильно — и родишься в новой касте ступенькой выше» — глупость. Это способ высших держать в узде низших. Не больше. Странно, что еще не запретили браки между разными кастами. Отгородиться и не пускать к себе. Гильдии уже вовсю этим занимаются.

— Но что случится после твоей смерти?

— От моего поведения зависит — отправится моя душа светить в виде звезды на небе, на муки в недра или возродится вновь среди родичей.

— И чем это принципиально отличается от рождения в другой касте? Наказание по заслугам, и награда тоже.

— О! Ты знаешь слово «принципиально»!

— Ты тоже.

— И поэтому Там, — она показала в небо, — меня станут судить в присутствии моих предков. Они смогут высказаться в защиту и в порицание. А потом вынесут решение.

— Хороша ли ты была для своего племени?

— Именно так! Не для жителей Султаната или Империи. Не для людей с островов на западе или юге. Даже не для племени, живущего рядом. Плевать мне на их мнение…

Она замолчала и положила руку на плечо парню, останавливая очередной вопрос:

— И вообще достаточно. Обсуждать чужие религиозные верования — фэ. Легко договориться до драки. У меня — мой бог, у тебя — твой бог. Кто кому дань платит, того и власть. Нет в горах императорских чиновников — вот и все.

— Но ты же жертву принесла! Не предкам ходила молиться.

— А мне не жалко. Я внизу, и можно уважить здешних покровителей. Хуже точно не станет.

«Другие не пошли», — вспомнил Блор.

— Док — не чужая вера. Он — ничей. Сам себе хозяин.

«А идея-то замечательная, — подумала в восхищении. — Не зря Блор появился. Если ребенок не получится, к Доку пойду. Почему раньше в голову не приходило? Он женщин отнюдь не чурается. Это даже лучше — получить от него мальчика. Ну как предки решат. Или второй, или первый. Лучше мальчик. Но не упущу!»

— Нельзя одиночке существовать долго вне рода, — сказала она вслух, — а его не обижают. Но странный. Проповедует забавную идею: «Если можешь помочь — сделай». И очень часто даже не сообщает людям об этом. И тебе не говорил.

Как раз очень даже сообщил, а вранье зачем? Но объяснять Блор не стал. Она явно не в курсе.

— Такой… не алчный. Не просящий ничего взамен. Почему его и уважают. Не только за умелость и знания. Не за одних вытащенных из-под носа у Господина Мертвых.

— Не выполняй предписания и не думай, как это смотрится в чужих глазах, — помоги! — повторил Блор. — Но ведь не только своим!