Трон и плаха леди Джейн - Элисон Уэйр

Анна быстро уходит. Пять минут спустя она возвращается. Тома она не видела. Его нет в наших комнатах.

Я решаю сама пойти и поискать его, велев капеллану подождать.

На пути через галерею, ведущую из церкви, я сталкиваюсь с миссис Эшли, которая идет к службе. Я спрашиваю о леди Елизавете.

— Я только что от нее, сударыня. Она спит.

Хотелось бы ей верить, но ее взгляд ускользает от меня.

Я жду, пока миссис Эшли скроется в церкви, и затем отправляюсь дальше, но не в королевские покои, а к миледи Елизавете. Там все тихо. Но вдруг, из-за закрытой двери, я слышу сдавленное девичье хихиканье.

Сделав глубокий вдох, распахиваю дверь. Они там вдвоем, на кровати, мой муж и моя падчерица, в бесстыдной свалке наготы. Том резко подпрыгивает, накидывает покрывало на голую грудь девочки и хватает свои штаны. Встретив мой взгляд, он отводит глаза. Ему нечего сказать в свое оправдание, так что он просто пожимает плечами и беспомощно разводит руки, пока я смотрю на него в ужасе. Слова не идут на ум, я поворачиваюсь и вылетаю вон из комнаты, а он бросается за мной, громко выкрикивая мое имя.

Мы стоим лицом к лицу наедине в нашей спальне. Меня трясет от осознания его измены, а он ожесточен, чувствуя свою вину.

— Да ты хотя бы понимаешь, как чудовищно то, что ты сделал? — кричу я с дрожью в голосе. — Помимо того, что ты оскорбил меня, свою жену, ты скомпрометировал сестру самого короля!

— Ничего дурного я ей не сделал, — возражает он.

— Это, наверное, значит, что ты не лишил ее девственности?

— Да. То есть нет, не лишил. Это был всего лишь флирт, Кэт, далеко зашедший флирт. Ты должна мне поверить.

— Да, так далеко, что ты почувствовал нужду снять штаны. Бог весть, что случилось бы, если бы я вам не помешала. Господи Иисусе, Том, как ты можешь быть таким безмозглым?

— Она околдовала меня, маленькая соблазнительница, — бормочет он. — Она ведьма, как и ее мать.

— Это плохое оправдание. Ты, наверное, сошел с ума, если делаешь такие вещи.

Том ничего не говорит. Ему нечего сказать. Страшная мысль поражает меня.

— Это выставит меня с плохой стороны, — говорю я подавленным шепотом, — это случилось по моей небрежности. Леди Елизавета была вверена моей заботе, а я за ней недосмотрела. Мне и в голову не могло прийти, что в этом есть необходимость. Я верила, что ты безраздельно мой…

Я разражаюсь рыданиями, а он хочет обнять меня, но я его отталкиваю и кричу:

— Не тронь меня! — И отхожу, слабо всхлипывая в носовой платок, к окну. — Я могу только благодарить Бога, что она не забеременела от тебя. Я молюсь, чтобы это было правдой.

— Это правда, Кэт, правда, — чуть не плачет он.

— Тогда я должна, щадя рассудок, поверить тебе, — шепчу я. — Но случись Тайному совету разузнать, что творится под моей крышей, мне не избежать строжайшего порицания. Боже, какой ужас!

— Прости меня, Кэт, — кричит Том. — Поверь мне, я раскаиваюсь. Я рехнулся, я вел себя как дурак. Я люблю тебя одну, Кэт.

— Неужели? — удивляюсь я. — Я своими собственными глазами видела, что это не так.

Том падает на колени и глядит на меня снизу вверх. В его глазах слезы.

— Я умоляю тебя, Кэт, простить меня. Знаю, что я не достоин ни прощения, ни тебя. Но я всего лишь человек, со всеми свойственными мужчинам пороками. Я люблю тебя — неужели это ничего не стоит?

Внутри у меня что-то каменеет.

— Только что определенно ничего не стоило.

— Ты должна мне поверить! — вопит он, как безумец. — Я люблю тебя!

— Любишь? — с презрением переспрашиваю я. — Да ты и не знаешь, что это такое — любовь.

Затем я выхожу из комнаты и не вижусь с ним целый день. Елизавета тоже не показывается.

Но за ужином мы с Томом встречаемся, немного остыв и образумившись. Однако его ложь и измена черной тенью залегли между нами.

Я нарушаю тишину:

— Я решила, — говорю я ему, — провести черту под позорным происшествием, которое имело место сегодня утром.

Он с надеждой устремляет на меня взгляд, но я отказываюсь встречаться с ним глазами. Он так легко не отделается.

— Леди Елизавета, по своему малолетству, является невинной жертвой в этой мерзкой истории, — говорю я. — Мой долг отослать ее туда, где ей ничто не будет угрожать. Я скажу, что более не могу нести за нее ответственность в связи с моей беременностью, которая заставляет меня вести более спокойную жизнь.

Том роняет голову себе в ладони и жалобно стонет:

— Ну что еще я могу сказать?

— Ты должен молить Бога о прощении, — отвечаю я, — потому что от меня тебе прощения не будет.

Елизавета уезжает в дом сэра Энтони и леди Денни в Честханте. Никого не обмануло официальное объяснение ее отъезда, и теперь дом гудит от пересудов. Конечно же, слишком многие что-то видели и слышали, и я боюсь, как бы длинные языки не свели на нет все мои попытки защитить репутацию Елизаветы, не говоря уже о том, чтобы скрыть крушение моего брака. Да еще Елизавета, прощаясь со мной, впадает в истерику, что дает дополнительную пищу для сплетен.

Я нежно ее целую, желая ей всего самого доброго.

— Позвольте, я буду писать вам, сударыня, — всхлипывает она.

— Конечно, пожалуйста, — утешаю я. — Ну а теперь прощайте.

И она уезжает, оставляя мне моего неверного мужа и тревоги по поводу приближающихся родов.

Челси и Ханворт, март 1548 года.

С тех пор как я увидела заплаканную леди Елизавету, выходящую из кабинета королевы в Челси, я все думаю, не оскорбила ли она чем королеву и не это ли стало причиной ее внезапного отъезда в Честхант. Если это правда, то ее величество наверняка простила ее, ибо когда Елизавета сегодня утром уезжала и все собрались проводить ее, Екатерина поцеловала ее с доброй улыбкой, а потом стояла и махала ей вслед, пока маленькая процессия не скрылась из виду. С тех пор она переписывается с леди Елизаветой и иногда зачитывает ее письма вслух, чтобы я и другие фрейлины могли услышать новости о ней.

Я боюсь, что все это было как-то связано с адмиралом; отношения у них с королевой явно натянутые, и холодность между ними ощущают все в доме. Я не ожидала, что мне так будет недоставать моей соперницы леди Елизаветы, так что острее других ощущаю этот холод и неустанно прошу Господа помирить моих добрых опекунов.

Мои молитвы услышаны, и с наступлением весны, пока беременность королевы протекает без особых неприятностей, они снова сближаются с адмиралом. Она оттаивает, и он внимателен к ней, как прежде, пылко целует ее и игриво щиплет под подбородком.