Отдана в долг - Дана Стар

Сколько раз уже себе напоминаю?

Как молитву…

Но не могу сдержаться.

Я должна немедленно внушить себе, что, отныне, я к Демьяну Алаеву, ничего не чувствую!

Единственный выход спастись — стать как можно дальше от него.

Я должна… я должна как можно скорей сбежать.

Мы.

Мы с Таей. Должны бежать!

Время летит слишком быстро!

Вот я уже прошла второе УЗИ… Остаётся всё меньше и меньше отведённых мне часов для принятия решения. Но что же делать?

Ещё и Алсу, я так понимаю, должна дать о себе знать.

Я поняла, что пока она будет находиться в больнице, но я продолжаю будто ходить по осколкам, не зная, что нас может ждать завтра.

Я направляюсь внутрь дома, чтобы отыскать сестру. Стучу в дверь, вхожу. Сестры в комнате нет. Я возвращаюсь к себе. Обнимая живот, начинаю наматывать круги по комнате. Что делать… Что же делать? Малыши в животике активничают! Это какая-то фантастика! Как приятно! Я вспомнила два очертания на мониторе… маленькие головки, носики ротики и опять расплакалась.

Нет, не могу.

Это боль.

Это такая боль, что я не могу с ней бороться!

Они мои… Они моё всё!

Они часть меня!

Как я могу их отдать и умереть?

Нет, я так просто не сдамся.

Я хочу быть с ними! Хочу быть их мамой! Взять своих крошек на руки, приложить к груди, петь им песенки и знакомить с новым для них, удивительным миром!

Когда я увидела малышей на экране УЗИ, особенно когда услышала биение их сердечек, я поняла, что не смогу с ними расстаться. Именно в этот миг сработал мощный выброс адреналина в кровь и вместе с этим вспыхнул материнский инстинкт.

Тягостные мысли неожиданно прервались звонким смешком. Я подошла к окну и немо охнула, увидев в саду удивительную картину! Честно, у меня чуть челюсть не отвисла.

Тая…

Вот и что она делает?!

Тая сидит на лавочке с видом школьницы-мечтательница, а Арман — тот самый новый охранник, которого Демьян к нам приставил, протягивает Тае цветок — ромашку, выдавив на своём грозном лице улыбку.

Ну и дела!

Но это еще не всё… он бережно дотрагивается до её длинных, ниспадающих до самой талии волос, аккуратно отводит сторону прядь, и вставляет стебель ромашки ей за ушко.

Я хочу открыть окно и гаркнуть на паршивку, но внизу живота что-то дрогает. Тая улыбается… Неужели я вижу её улыбку? Уже и забыла, как она улыбается… С того самого дня, как мы лишились родителей, мы видели только слёзы, боль в глазах друг друга и маски скорби на лицах.

— Спасибо, — я читаю по её губам. Сестрёнка мило краснеет, а охранник ей подмигивает. С ума сойти! Между этой сладкой парочкой явно что-то происходит.

Арман — достаточно зрелый мужчина. Мы уже успели с ним немного познакомиться и привыкнуть к тому, что он нас часто куда-то сопровождает. У Армана большой опыт в охранной сфере. Сильный, мощный, накачанный. С густой щетиной на лице и грозными глазами. Я не ожидала, что он способен на такое!

Этот суровый взгляд, который обещает много опасности, становится каким-то другим. Блестящим, озорным.

Нет. Нет. Нет!

Неужели между этой сладкой парочкой что-то начинает происходить?

Так быстро…

Арман разворачивается и уходит. Тая сидит еще минуту на лавочке, затем вытаскивает цветок из волос и как какое-то божество прижимает к груди.

Такая наивная, маленькая девочка…

Крошечная и воздушная.

Тая — как хрупкая, милая куколка.

Её тянет всё время тискать и оберегать.

Как же тебя угораздило вляпаться в такие взрослые проблемы?

Глядя на это создание, разве можно подумать, что она нарочно затеяла убийство?

Я открываю окно и зову её:

— Тая! Я приехала! Идём обедать!

Она резко вскакивает с лавочки, испуганно оглядываясь, будто я её застала за чем-то таким запрещённым и безобразным. Увидев меня сжимает кулачки и краснеет.

Вот паразитка…

Я ведь сказала, чтобы она вела себя тише мыши не привлекала внимания.

А она что?

Шуры-муры затеяла крутить, да ещё и с этим крокодилом!

Он ей в отцы годится.

Тая поднимается в комнату. Обед, как обычно, нам приносят в комнату. Мы завтракаем, обедаем, ужинаем только в комнате. Демьян не во всём проявил мягкость. На некоторые вещи по-прежнему действуют запреты, чтобы и я, и персонал знал, что моё положение остаётся прежним.

— А теперь рассказывай! Что там у вас с охранником?

Сестра быстро прижухла и напряглась, отложив вилку в сторону.

— В смысле что? Ничего.

И взгляд стыдливо в сторону отводит.

— Я видела твою лыбу до ушей! И этот, тоже мне, кавалер, Дон Жуан! С ромашкой приперся. Он пристает к тебе?

— Нет-нет! Ты что! — Тая вдруг резко вскочила из-за стола, словно испугалась, что я за это его убью. — Он просто… он просто очень мил со мной и всё. Здесь так скучно! Поговорить не с кем! Только Арман иногда составляет мне компанию. Как друг. Не больше.

Сглатывает и мелко вздрагивает.

Вот уж невинная овечка…

Я с подозрением выгнула бровь. Задумалась.

Что-то странно как-то…

Интуиция внутри меня шепчет, что приставания Армана — неспроста.

— Будь с ним осторожной, ясно?

Её ясно-синие глаза тухнут. Она понимает, что я имею в виду и кивает.

— Да мы просто… как это… друзья. Ты что! Он всегда меня веселит, не больше. Рори, здесь права такая скукотища, не понимаю, как ты тут выживаешь? В институте и то было веселей.

— Да уж, веселей! Ты посмотри на неё! Весело было в подвале сидеть и терпеть издёвки ворчливых грымз! Хочешь вернуться обратно, м?

Она меня вывела из себя.

Я немного сорвалась.

Потом пожалела.

— Спасибо за обед.

Тая с грохотом ставит чашку на стол, дёргается к двери.

Ох, сестра! Опять ты заставляешь меня волноваться.

Нет, не друзья они. Явно. Друзья так не смотрят друг на друга.

— Держи дистанцию с Арманом, хорошо? Нам это вообще сейчас не нужно. Вдруг он… — я оглянулась по сторонам. Взяла салфетку и написал на ней ручкой: — Подослан Демьяном специально. Следит за тобой и за мной.

Быстро скомкала записку в кулак, после смыла в унитаз.