Даосские секреты любовного искусства - Цзи Сяоган

Второй важный момент – баланс моей собственной энергии. Мне ужасно хотелось взять это интервью, меня переполняли полярные эмоции – восторг от перспективы беседы с известной персоной, естественное волнение, сомнение в том, что мне удастся добиться аудиенции российского короля эпатажа, гордость, что я все‑таки получила согласие на это интервью у самого Джигурды!

В общем, эмоции раскачивали меня в разные стороны, меня носило по волнам ощущений, как во время десятибального шторма! Чтобы получить желаемое, мне пришлось самым серьезным образом поработать над собой и жестко пресечь эмоциональные метания. Я просто успокоилась, перестала волноваться и нервничать. А еще перестала беспокоить Никиту Борисовича напоминанием о себе. Я предельно четко сформулировала сама для себя задачу и проговорила ее вслух подруге, которой на сто процентов доверяю как человеку, искренне желающему мне добра.

Итак, намерение было сформировано и озвучено. Перепады эмоций были преодолены. Я чувствовала абсолютное спокойствие и какую‑то уверенность в благополучном исходе этой затеи.

Кроме того, пришлось четко оформить идею бескорыстия. Я уговорила себя, что мне даже собственный успех как журналиста гораздо менее важен, чем возможность показать миру философа и мыслителя Никиту Джигурду. Резонанс, который может иметь эта статья в среде читателей, их эмоциональный отклик стал важнее моих личных амбиций. Я почувствовала особое душевное равновесие.

Это и был тот ровный инь‑ян, о котором постоянно говорит Сяоган. С этого момента у меня появилось новое странное чувство. Его можно квалифицировать как знание. Как будто интуиция развилась до какого‑то особого уровня, который позволяет предчувствовать грядущие события. Мой учитель Дао называет это приходом информации из источников космоса. Не могу описать это явление точнее!

И вот настало время сдачи статьи в редакцию, а Никита Борисович продолжал летать по городам и странам, и эту вечно летящую звезду‑комету невозможно было поймать за хвост. Приближалась дата начала моего отпуска. Мы с семьей и близкими друзьями собрались отдохнуть в городе недавних олимпийских игр Сочи. Из нашего города не было прямого рейса, и нужно было лететь с пересадкой в Москве. Но я была уверена, что мое намерение вот‑вот реализуется в ближайшие дни, но не очень понимала, как мой отпуск может быть связан с достижением моей цели. Поскольку моя уверенность была эквивалентна знанию, я положила в сумочку рекордер – устройство для качественной профессиональной записи интервью в любых самых экстремальных условиях. У этого устройства очень чувствительные микрофоны, которые улавливают звук голоса и частично блокируют все внешние шумы. Прибор не маленький, журналисты такие штуки используют довольно редко, но я решила обзавестись именно такой «машинкой» еще много лет назад, чтобы всегда быть уверенной в максимально высоком качестве моих записей.

И вот сидим мы с друзьями в ожидании рейса в Шереметьево. Несколько часов ожидания между рейсами измучили нас изрядно, все темы уже обсуждены, все кафе аэропорта посещены, и делать уже совершенно нечего, да и говорить вроде не о чем. Чтобы как‑то развлечь свою подругу и крестную мать моего ребенка, решила ей рассказать про свою идею взять интервью у Никиты Джигурды неизвестно когда и неизвестно где. И про прибор «волшебный» тоже рассказала. «Ты, – говорю, – поддержи меня, если что. Может, мне придется звонить звезде из Сочи по телефону, может, нужно будет связаться с ним по скайпу, я пока сама не знаю. Но смысл в том, что мне нужно будет во время отпуска поработать, а ты, пожалуйста, возьми на себя своего крестного сына!» Подруга взяла бы на себя эту ответственность и без моей просьбы, как настоящая подруга и крестная мать. Но мне, видимо, нужно было выговориться.

Чем ближе подходило время посадки в самолет, тем тяжелее было ожидание. Спина болела от долгого сидения в неудобном жестком кресле, и подруга решила походить по аэропорту хотя бы десять минут. Ведь потом нужно было еще и в самолете сидеть! Не прошло и пяти минут, как фея‑крестная буквально прилетела обратно. У нее не было волшебной палочки в руке, зато новость, которую она принесла, показалась мне оглушительной, как взрыв салюта в День Победы: «Беги скорее, там твой Джигурда идет!»

Вы даже не можете себе представить, что я чувствовала в тот момент! Я сама не понимаю, что это было, восторг, граничащий с аффектом или самый настоящий шок! Но внешне все произошло так, будто было соблюдено условие нашего с Никитой Борисовичем договора, и оговоренная давно долгожданная встреча произошла в назначенное время в назначенном месте. Я просто вытащила из сумочки свой рекордер и побежала к Джигурде.

Еще более удивительно, что звезда ничуть не удивилась встрече, а просто спокойно приняла предложение уединиться и ответить на все вопросы. Было ощущение, что он и шел в эту сторону специально ко мне! Почему Никита Борисович был так спокоен, можно понять, если прочитать текст этого удивительного мистического интервью. И тема разговора, и те мысли, которые озвучил известный эпатажный актер и режиссер, оказались близки всему тому, о чем я размышляла в этот период жизни, общаясь с учителем Цзи Сяонаном. Вот так я выполнила свое задание! Нет, совсем не журналистское! Это было задание высшего значения. Я справилась!!!

НИКИТА ДЖИГУРДА. НЕЧТО ИНОЕ

(интервью для журнала)

Л. П.: Никита Борисович, прошел слух, что Вы открываете школу, в которой будете обучать женщин «сексуальным ремеслам». Это очередной повод для шумихи? Зачем Вы так эпатируете публику?

Н. Д.: Я совершенно не намерен никого эпатировать. Просто информация распространяется в каком‑то осколочном виде. На самом деле речь идет о том, что я собираюсь организовать особую школу в Греции. Греция – колыбель великой культуры, родина великого пантеона, поэтому моя школа – «школа богов». И в числе множества разных предметов для женщин по их желанию будет преподаваться особая дисциплина, которая включает так называемую духовную Кама Сутру, то есть искусство духовного слияния с мужчиной. Но будут и практические занятия с огурцами, бананами… Занятия по философии, сексологии и прочим наукам будут вести профессионалы самого высокого уровня. Нынче в Европе модно изучать НЛП – нейролингвистическое программирование, будет у нас и такой предмет. Но все это лишь частицы настоящего знания. А я являюсь наследником Теософского ордена исследовательницы древних учений Елены Блаватской. Этот орден был основан в прошлом веке и поставил перед собой задачу изучать сокровенные знания, чтобы познать истину. Идея школы родилась у меня как последователя Блаватской уже давно.

Л. П.: Любопытная история! А что Вас привело к мысли реализовать этот замысел именно сейчас?

Н.Д.: Моя жена, Марина Анисина, – олимпийская чемпионка по фигурному катанию, герой Франции. Так сложились обстоятельства, что она познакомилась с представителями одного из мощных орденов мирового значения. Этот орден оказался связан с последователями Блаватской и с тибетскими мастерами. И сейчас идея начала выкристаллизовываться в форму. Но в любой игре есть два полюса: плюс и минус, черное и белое. И я не могу быть абсолютно серьезным в той ситуации, которая сейчас существует. В этом хаосе и полу‑хаосе нужна современная форма, высший пилотаж. Нужно преподавать философию, помня про «опа‑Джигурда». «Если мы умеем смеяться над собой, гордыня не накроет всех нас своей… звездой». Можно и жестче сказать. Но вопрос в том, что все войны на Земле, в том числе сегодняшняя ситуация с Украиной, это все эгоизм человеческий, который люди не могут побороть и ставят свои эгоистические желания выше духовных ценностей, а нужно научиться их совмещать.