Покушение - Александр Беляев

— Очень рад. А взглянуть на вас можно?

— Смотрите, — просто ответила Зоя.

— А если я фонариком чуть-чуть посвечу?

— Светите, — разрешила разведчица.

Круклис нажал кнопку включателя и в синем свете луча увидел очень миловидное лицо с красивым ртом и большими темными глазами.

В следующий момент луч света потух.

— Спасибо, — поблагодарил Круклис. — Давайте знакомиться. Меня зовут дядя Коля. Так и называйте. Договорились?

— Договорились, дядя Коля, — ответила Зоя.

— У нас не так уж много времени, поэтому я буду спрашивать вас только о самом главном. Но мне это очень важно знать, — предупредил Круклис.

— Я поняла.

— Тогда расскажите, какое впечатление производит на вас майор Шефнер, — попросил Круклис.

— Он мало похож на остальных немцев. Недаром они даже называют его «фрау». Он не курит, не пьет, не пристает к нашим девушкам. В карты тоже не играет, — начала рассказывать Зоя. — Он вежливый. Никогда ни на кого не кричит, никого не наказывает. Но специалист он, наверное, хороший. Потому что немцы в сложных случаях всегда его вызывают. И даже когда на стороне что-то нужно, тоже всегда с ним советуются.

— Он говорит по-русски?

— Очень неплохо. Немного читает. И все время занимается, занимается. Говорил, что начал изучать язык еще в Германии. А здесь совершенствуется.

— Скажите, Зоенька, вы не пытались объяснить хотя бы самой себе, почему Шефнер выбрал именно вас для связи с партизанами? — снова спросил Круклис.

— Как не думала? Думала, — усмехнулась Зоя. — Мне сначала даже казалось, что он или гестаповцы, которые у нас бывают, раскрыли меня как разведчицу. И даже командиру докладывала. Просила, чтобы мне разрешили уйти, пока меня не схватили. А потом помаленьку успокоилась…

— Так почему же все-таки вас? — повторил вопрос Круклис.

— Я думаю, потому, что я к нему из русских наших ближе всех.

— То есть?

— Каждый день три раза его кормлю. И всегда при этом мы разговариваем о чем-нибудь. Потом, он начал русским языком заниматься, опять же меня попросил ему помогать. Значит, еще дополнительно видеться стали. Ну и, наверное, как-то он поверил в меня, в то, что я его не выдам.

Круклис слушал очень внимательно.

— Хорошо, — согласился он. — Кто еще сидит с ним за столом в столовой?

— Никто. Он начальник. Он ест один.

— А где вы с ним занимаетесь языком?

— У него на квартире.

— Кто там еще в это время бывает?

— Никого. Иногда заходит его денщик. Так он его быстро выпроваживает.

— Но с кем-нибудь он все-таки поддерживает связь?

— Иногда к нему заходит полигонный врач лейтенант Эльфельдт. Тогда я приношу им пива и закуску, — ответила Зоя.

— Ладно, пусть пьют, — кивнул Круклис. — Простите, Зоенька, и за нескромный вопрос. Вы ведь знаете, что вы красивая девушка. А майор далеко еще не старый. Как в этом смысле он себя ведет? Тем более встречаясь с вами один на один.

Зоя ответила сразу, будто ожидала этого вопроса и, давно уже подготовила на него ответ.

— Никогда не приставал. Даже попытки не делал. Хотя, я знаю, многие этому просто не верят. Вот вы можете поверить?

— Могу, — так же твердо ответил Круклис.

— Когда он попросил меня позаниматься с ним, я сразу доложила командиру. И снова попросила вернуть меня в отряд, потому что сама подумала, что все эти занятия — только предлог. Но командир и замполит запретили мне уходить с полигона, — продолжала Зоя. И обратилась к командиру: — Скажите, Федор Алексеевич, так было?

— Подтверждаю каждое ее слово, товарищ дядя Коля, — ответил командир. — Мы тогда с замполитом крепко думали. Понимали, что в очень щекотливое положение ставим нашу Зоеньку. Но лишиться такого информатора — тоже не могли. Тогда и придумали жениха к ней приставить, нашего же человека, Тимофея Ермилова, я вам уже докладывал.

— А как Шефнер на это отреагировал? — спросил Круклис.

— А майор, знаете, отговаривать меня стал, — ответила Зоя. — Говорил, да и сейчас говорит, что достойна лучшего. Да так серьезно к этому отнесся, что мы даже начали бояться, как бы он нашего Тимофея не пристукнул где-нибудь.

— Это очень интересно, — сказал Круклис. — И очень важно. Как же вы сгладили ситуацию?

— Я пообещала ему со свадьбой не спешить. Пусть, мол, ухаживает и в поселок провожает, а то одной ходить боязно. А торопиться со свадьбой не станем, — ответила Зоя. — Ну, он вроде и успокоился.

— Ты про врача расскажи, — напомнил командир.

— Так что? — живо заинтересовался Круклис.

— У меня мать заболела. А лечить-то некому, да и нечем. А ей все хуже и хуже. Я, конечно, очень переживала, — рассказывала Зоя. — А майор заметил это и спросил, в чем дело. Я ему рассказала. Он очень рассердился, назвал меня глупой девчонкой, вызвал немедленно Эльфельдта, меня посадил в машину — и к нам в поселок, к матери. У нее оказалось воспаление легких. Потом Эльфельдт еще два раза приезжал к ней, смотрел ее, прослушивал и каждый раз оставлял лекарства. Шефнер просил меня никому об этом не рассказывать. Мать они мне, одним словом, спасли.

— Тоже очень любопытный факт, — сразу оценил случай Круклис. — И о многом говорит. Но понимаете, товарищи, все эти добрые дела майора пока не выходят за рамки обычной человеческой порядочности. Хорошо воспитанный немец, да если он еще из интеллигентной семьи, он мог, несмотря ни на что, сохранить человеческие качества. Но это совсем не значит, что он будет работать против своих. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Но были и такие случаи, — ответил командир.

— Какие именно?

— Было, что он предупредил через Зою о том, что готовятся облавы с целью угона молодежи в Германию. И второе, когда нам стало известно через него же о том, что на полигон должна прибыть для испытаний новая техника. Указал точно день и час, когда она будет разгружаться на станции. Это пока все, — доложил командир отряда.

— Вот это уже то, что надо! — не колеблясь, оценил информацию Шефнера Круклис. — Как же эти сведения использовали вы?

— Хлопцев и девчат предупредили, они попрятались кто куда. Так что рыбка в сеть не попала. А эшелон пустили под откос еще на подходе к станции, — доложил командир.

— Что за новая техника была?

— Это, товарищ дядя Коля, установить не удалось, — признался командир. — Немцы сразу оцепили все вокруг, привезли откуда-то кран, все подняли, нагрузили на платформы, накрыли брезентом и увезли.

— А что сейчас испытывали? — обратился к разведчице Круклис.

— Никто из наших ничего не видел. Но похоже: или танки, или самоходки, — ответила Зоя.