Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей

Мой вышеупомянутый родственник присоединился ко мне 1 июля, после того как выполнил все, что я ему поручил. Мы вместе отправились на поиски свободной страны. Сперва мы удалились в Швейцарию, в Лозанну. Пожив там какое-то время, мы решили провести остаток наших дней в одном из славнейших городов Германии, ведя тихую и лишенную помпезности жизнь».

Так заканчивается история Дениса Захария, написанная им самим. В ее конце он менее искренен, чем в начале, не вполне проливая свет на истинные мотивы своих притязаний на открытие философского камня. Представляется вероятным, что подлинную причину своего отбытия он вложил в уста его самых умных знакомых, полагавших, что на самом деле он был доведен до нищеты и хотел укрыть свой позор за границей. Больше о его жизни ничего не известно, и никто так никогда и не узнал его настоящего имени. Он написал алхимический труд «Истинная натурфилософия металлов».

Джон Ди и Эдвард Келли, бывшие компаньонами в течение весьма длительного времени и перенесшие в обществе друг друга множество удивительных превратностей судьбы, заслуживают того, чтобы рассказать про них обоих в одном повествовании. Ди был личностью неординарной во всех отношениях, и если бы он жил в эпоху менее склонную к безрассудству и суеверию, то с его способностями мог бы оставить после себя блестящую и прочную репутацию. Он родился в Лондоне в 1527 году и с самых ранних лет обнаружил любовь к познанию. В возрасте пятнадцати лет он был отправлен в Кембриджский университет. Джон так любил книги, что просиживал за ними по восемнадцать часов в день. Из остальных шести часов четыре он тратил на сон и два – на еду. Столь интенсивные занятия не вредили его здоровью и делали его одним из лучших студентов своего времени. К сожалению, со временем он забросил занятия математикой и истинной философией, отдавшись во власть бесплодных оккультных фантазий. Он изучал алхимию, астрологию и магию и тем самым настроил против себя власти Кембриджа. Ходившие слухи о его занятиях колдовством делали его дальнейшее пребывание в Англии не вполне безопасным, и в итоге, чтобы избежать преследования, он перебрался в Лёвенский университет. В Лёвене он встретил множество единомышленников, знавших Корнелия Агриппу во время пребывания оного в этом городе. Они постоянно развлекали молодого англичанина рассказами об удивительных деяниях этого великого магистра герметических тайн. Общение с ними послужило для Ди дополнительным стимулом продолжения поисков философского камня, которые вскоре стали занимать едва ли не все его помыслы.

Он недолго пробыл на континенте и в 1551 году в возрасте двадцати трех лет вернулся в Англию. При содействии своего друга сэра Джона Чика он был любезно принят при дворе короля Эдуарда VI, где ему было назначено (трудно сказать, за что) пособие в сто крон. Несколько лет он профессионально занимался астрологией в Лондоне: составлял гороскопы, предсказывал будущее и указывал на удачные и неудачные дни. Во время правления королевы Марии он попал в беду: его заподозрили в ереси и обвинили в покушении на жизнь Марии путем колдовства. Ди судили за второе преступление и оправдали, но оставили в тюрьме на основании первого обвинения и отдали на милость епископа Боннера. Он был на волосок от сожжения в Смитфилде, но так или иначе ухитрился убедить означенного лютого фанатика в безупречности своей веры, и в 1555 году был отпущен на свободу.

Со вступлением на престол Елизаветы для него настали времена получше. Сообщается, что во время ее пребывания в Вудстоке ее слуги справлялись у него о том, когда умрет Мария, что, по-видимому, стало главной причиной серьезного обвинения, по которому его отдали под суд. Теперь они более открыто приходили узнать будущее их владычицы, а Роберт Дадли, прославленный граф Лестер, был послан приказом самой королевы выяснить наиболее благоприятный день для коронации. Елизавета была столь благосклонна к Ди, что несколько лет спустя удостоила визитом его дом в Мортлейке[160], чтобы осмотреть его кунсткамеру, а когда он заболел, отрядила к нему своего личного доктора.

Астрология давала ему средства к существованию, и он продолжал заниматься ею с большим усердием, но его сердце принадлежало алхимии. Философский камень и эликсир жизни посещали его дневные мысли и ночные сны. Таинства Талмуда, которые также являлись объектом его пристального изучения, утвердили его в мысли, что он мог бы общаться с духами и ангелами и узнать от них все тайны мироздания. Придерживаясь той же идеи, что и члены малоизвестного в ту пору ордена розенкрейцеров, с которыми он, возможно, сталкивался во время своих путешествий по Германии, он воображал, что посредством философского камня может по собственному желанию вызывать этих добрых духов. В результате постоянных размышлений на эту тему его воображение разыгралось до такой степени, что он в конечном итоге убедил себя, что ему явился один из ангелов, пообещавший быть ему другом и компаньоном до самой его смерти. Он сообщает, что, когда в один из ноябрьских дней 1582 года он страстно молился, выходившее на запад окно его кунсткамеры внезапно озарилось ослепительно ярким светом, посреди которого во всем своем великолепии стоял великий ангел Уриэль. Благоговейный страх и изумление лишили его дара речи, но ангел, любезно улыбаясь, дал ему выпуклый кристалл и сказал, что, когда бы он ни захотел пообщаться с потусторонними существами, достаточно будет пристально взглянуть на кристалл, после чего они появятся в нем и откроют все тайны будущего[161]. Промолвив это, ангел исчез. Попрактиковавшись с кристаллом, Ди понял, что для появления духов необходимо концентрировать на нем все свои душевные силы. Кроме того, он обнаружил, что никогда не может впоследствии вспомнить свои разговоры с ангелами. Тогда он решил открыть этот секрет кому-нибудь другому, кто мог бы разговаривать с духами, пока он (Ди) сидит в другой части комнаты и записывает их откровения.

В то время ему в качестве ассистента прислуживал некий Эдвард Келли, помешанный, как и его хозяин, на философском камне. Между ними, однако, была та разница, что Ди был в большей степени энтузиастом, чем мошенником, тогда как Келли – в большей степени мошенником, нежели энтузиастом. В молодости он был нотариусом и имел несчастье лишиться обоих ушей за подделку документов. Это увечье, достаточно унизительное для любого человека, для философа было губительным; поэтому Келли, дабы не ставить под сомнение собственную мудрость в глазах людей, носил черную шапочку, которая, плотно прилегая к голове и опускаясь к щекам, не только скрывала его дефект, но и придавала ему весьма важный и пророческий вид. Он настолько хорошо хранил свою тайну, что даже Ди, с которым он прожил много лет, похоже, так никогда об этом и не узнал. В силу своих наклонностей Келли был не прочь пойти на любое жульничество ради собственной выгоды или подпитывать с той же целью иллюзии своего хозяина. Как только Ди сообщил ему о визите славного Уриэля, Келли отнесся к этому со столь пламенным энтузиазмом, что сердце Ди затрепетало от радости. Ему не терпелось начать консультации с кристаллом, и 2 декабря 1581 года духи появились и провели с Келли весьма странную беседу, которую Ди запротоколировал. Любопытный читатель может увидеть эту бессмыслицу среди Харлейских манускриптов Британского музея. Более поздние консультации были в 1659 году изданы доктором Мериком Касобоном в виде фолианта под названием «Подлинное и заслуживающее доверия изложение событий, предсказанных духами доктору Джону Ди, кои в случае их наступления повлекут за собой глубокие перемены в большинстве государств и королевств мира»[162].