Элрик из Мелнибонэ - Майкл Муркок

Красная дорога оправдывала свое название — темная, как высушенная кровь, она прорезала пустыню. Ее высокие обочины наводили на мысль, что когда-то в этих берегах текла река, по сторонам которой первоначально и был построен Кварцхасаат. Через каждые несколько миль берега опускались, и во все стороны открывалась огромная пустыня — океан гонимых ветром волнующихся дюн, чей голос был здесь едва слышен, но все же напоминал вздохи какого-нибудь заточенного любовника.

Солнце медленно поднялось на яркое сине-фиолетовое небо, похожее на театральную декорацию, и Элрик мысленно поблагодарил Раафи аз-Кееме, который предоставил ему одежду, какую носили местные: белый капюшон, свободная белая куртка и штаны, белая полотняная обувка до колен и подобие забрала для защиты глаз. Его конь, мощное, но стройное животное, выносливое и способное развивать большую скорость, тоже был закутан в полотно, защищавшее его от солнца и песка, что все время поднимался ветром над пустыней. На Красной дороге явно были видны следы проводившихся здесь работ по очистке ее от песка, который сгребали к высоким берегам, отчего те все больше напоминали стены.

Ненависть Элрика к господину Гхо и его неприятие сложившейся ситуации ничуть не уменьшились. Не утратил он и своей решимости остаться живым, спасти Аная, вернуться в Мелнибонэ и воссоединиться с Симорил. Эликсир господина Гхо, как тот и говорил, вызывал привыкание, и у Элрика в седельных мешках были два больших сосуда с этим снадобьем. Теперь Элрик верил, что этот эликсир и в самом деле убьет его и противоядие есть только у господина Гхо. Эта вера усиливала его решимость отомстить кварцхасаатцу, как только представится такая возможность.

Казалось, что у Красной дороги не будет конца. Небеса подрагивали от жары, по мере того как солнце забиралось все выше. И Элрик, который вообще-то не одобрял пустых сожалений, вдруг поймал себя на том, что клянет себя в собственной глупости — не нужно было ему покупать эту карту у моряка-илмиорца и отправляться в пустыню, совсем к этому не подготовившись.

— Звать на помощь богов сейчас было бы глупо,— сказал он вслух, обращаясь к пустыне.— Боюсь, что их помощь будет мне нужнее, когда я доберусь до Крепости Жемчужины.

Он знал, что его чувство отвращения к самому себе не только стало причиной многих его глупостей, но и до сих пор определяет его действия. Без этого чувства в голове у него было бы яснее и он вернее смог бы предугадать коварные замыслы господина Гхо.

Он даже сейчас не был уверен в собственном чутье. В последний час он чувствовал, что за ним наблюдают, но на Красной дороге никого не было видно. Он несколько раз резко оглядывался или поворачивал коня, чтобы проскакать несколько ярдов назад. Но на дороге, кроме него, никого не было, как и в начале его путешествия.

— Может быть, этот проклятый эликсир воздействует на мои чувства? — произнес он, потрепав пыльную холку своего коня.

В этом месте высокие стены дороги опустились, став похожими на небольшую насыпь по обеим сторонам. Он натянул поводья, потому что ему привиделось движение, не похожее на течение сыпучего песка. Множество маленьких, похожих на обезьянок фигурок на длинных ногах бежало по пустыне Он вглядывался в них изо всех сил, но они вскоре исчезли. Появились другие, более крупные существа Эти двигались медленнее и каким-то удивительным манером — они, казалось, ползли по поверхности песка, а над ними клубилось какое-то темное облако, смещавшееся вместе с ними по пустыне.

Так Элрик понял, что по крайней мере эта часть Вздыхающей пустыни только кажется безжизненной. Он надеялся, что замеченные им существа не питаются ему подобными

И снова у него возникло ощущение чьего-то присутствия сзади, и, резко повернувшись, он вроде бы увидел, как мелькнуло что-то желтое, может, плащ, но тут же исчезло за поворотом дороги. У него возникло искушение остановиться, отдохнуть часок-другой, а потом отправиться дальше, но ему нужно было как можно скорее добраться до оазиса Серебряного Цветка. У него было слишком мало времени, чтобы добыть Жемчужину и успеть вернуться с нею в Кварцхасаат.

Он потянул носом воздух Ветерок принес новый запах. Ощущение было такое, будто где-то жгут кухонные отходы, таким резким и пряным был этот запах. Он вгляделся и увидел невдалеке слабый дымок. Неужели кочевники подходят так близко к Кварцхасаату? Он считал, что они держатся не ближе чем миль за сто или больше от города, если только у них нет каких-нибудь особых причин. А если у них здесь лагерь, то почему они не расположились ближе к дороге? О грабителях ему ничего не говорили, поэтому он не опасался нападения. Он продолжил путь, но любопытство снедало его.

Стены снова поднялись и перекрыли ему обзор, но запах дыма стал сильнее, потом еще сильнее и скоро сделался невыносимым. Он почувствовал, что вонь забивает ему легкие. Глаза у него начали слезиться. Запах был отвратительный, словно сжигали истлевшие тела.

Стены опять понизились, и наконец он снова смог увидеть пустыню за ними. Приблизительно в миле от себя, насколько он мог судить, он увидел около двадцати струек дыма. Теперь они были темнее, а над ними плясали и крутились другие облачка. Он начал подозревать, что наткнулся на племя, которое и в пути, на своих фургонах, не гасило кухонных огней. Но ему трудно было представить, какие фургоны могут передвигаться по такому песку. И опять он спросил себя, почему они не двигаются по Красной дороге.

Хотя у него и возникло желание выяснить, что же там происходит, он знал — съезжать с дороги было бы большой глупостью. Он может снова заблудиться и оказаться в ситуации еще похуже той, в которой оказался, когда его нашел Анай в другом конце Кварцхасаата.

Он собрался было спешиться и дать отдохнуть голове и глазам, как вдруг ближайшая к нему стена стала двигаться и трястись, в ней появились крупные трещины. Жуткий запах горения теперь был еще ближе, и Элрик кашлем прочистил горло от этой вони. Но тут его конь заупрямился, перестал слушаться поводьев и остановился.

Внезапно на дорогу перед ним высыпала стайка каких-то существ, появившихся из только что образовавшихся нор в стенах. Их-то он и принял раньше за маленьких людей. Теперь он понял, что это какие-то крысы, передвигающиеся на длинных задних ногах. Передние ноги у них были короткими, и они прижимали их к груди. У них были удлиненные серые морды и полные маленьких острых зубов рты. Огромные уши делали их похожими на каких-то летающих существ, пытающихся оторваться от земли.

Раздался страшный грохот и треск. Черный дым ослепил Элрика, и его конь встал на дыбы. Он увидел, как из разорванного берега возникает какая-то фигура — массивное, телесного цвета существо на дюжине ног. Оно, клацая клыками, бросилось на крыс, которые, видимо, служили ему пищей. Элрик перестал понукать коня и оглянулся, чтобы получше разглядеть существо, которое, как он полагал раньше, могло существовать только в древние времена. Он читал о них, но думал, что все они давно вымерли. Они назывались огненными жуками. По какой-то причуде природы эти гигантские жуки своими тяжелыми панцирями выделяли маслянистое вещество, загоравшееся под воздействием солнца у них на спинах, и иногда на прочных панцирях одновременно горело по двадцать огоньков, которые гасли, лишь когда жук в период размножения закапывался глубоко под землю. Именно эти дымки он и видел вдалеке.