Черное крыло - Анна Завгородняя

- Ступайте в таверну! Устройтесь и отдыхайте! – велела пани Щенкевич. – Если понадобитесь, позову, а пока свободны! – она достала из складок платья увесистый кошель, бросила кучеру. Молодой вампир поймал деньги на лету, улыбнулся, сверкнув острыми клыками.

- Будет исполнено, госпожа! – ответил.

- Только не переусердствуйте! – сказала девушка и вернулась в особняк.

Длинная лестница вывела княжну на третий этаж. Ее комната оказалась совсем небольшой, с окном, выходившим на дорогу. Младшая сестра, сопроводившая Гражину, по пути успела представиться, назвавшись Эвелиной Марчин.

- Но меня можно называть Веля, - добавила она, чуть смущенно.

Когда Веля, наконец, оставила Гражину, прикрыв за собой двери, княжна осмотрелась. Непримечательная комната разительно отличалась от тех покоев, к которым она привыкла за последние несколько лет. Но госпожа Щенкевич знала и более тяжелые времена, когда приходилось вставать на заре, чтобы приготовить семье завтрак, а после заняться делами по дому и живностью. Иногда, глядя на свое отражение в зеркалах, молодая княжна не узнавала в новой Гражине ту девчонку с косичками, в старом платьице, с порой сбитыми коленками и уставшим взглядом.

Девушка подошла к окну, выглянула наружу, отодвинув тонкую тюль, свисавшую до пола. Дорога внизу была пуста: карета и слуги уже отбыли, не заставив себя просить дважды, но Грася не боялась остаться одна, даже в доме полном ведьм. Она сама была одной из них. Кровь ее матери оказалась сильнее, чем Гражина могла представить. Она редко вспоминала о ней. Эва Возняк…так звали женщину, которая сперва подарила Гражине жизнь, а затем, едва не отняла ее.

В двери тихо постучали, и княжна отошла от окна, встала лицом к двери, сложив руки на груди.

- Войдите! – сказала спокойно.

Вернувшаяся Веля смущенно выглянула в приоткрытые двери.

- Меня послали спросить, что изволите: сперва искупаться с дороги или поесть?

Княжна Щенкевич усмехнулась. Младшая ведьма показалась ей слишком услужливой и оттого вызывающей подозрение в своей попытке понравится. Тем не менее, девушка ответила:

- Принесите воду. Еда подождет!

Веля кивнула и тут же удалилась, только звук ее шагов еще несколько секунд звучал за закрытой дверью.

Гражина пересекла комнату. Всего несколько шагов, и она уже у стены. Ее вещи стояли неразобранными, да и княжна не спешила устраиваться, пока не пройдет обряд. Она еще не знала, примут ли ее Сестры в свой Круг. Понимала, что из-за отца не откажут, сделают все, как полагается и даже больше. Сейчас, когда клан, которым управлял ее отец, стал сильнее, с Тадеушем Щенкевичем стали считаться. И, соответственно, с его дочерью. Княжна была уверена в своих силах, как понимала и то, что Мария Вишневская побоится отказать ей.

«А ведь хотела бы это сделать!» - подумала девушка, помня взгляд старой ведьмы, которым ее наградила Глава.

«Улыбалась мне в лицо, а за глаза выставила бы вон, - усмехнулась княжна. – Только я не предоставлю ей такой возможности!».

В своих силах Грася была уверена. Даже ее отец признавал это. Только не учиться приехала княжна Щенкевич…

Неожиданно, вспомнила мужчину, встреча с которым произошла на дороге, в трех днях пути до Гидигича. И как только в мысли проник, ведь и не думала о нем совсем, а тут, на тебе: образ встал перед глазами, словно воочию увидела незнакомца. Он так и не удосужился представиться, хотя княжна понимала, кого именно видела перед собой. Ее дар помог разглядеть то, что так упорно скрывал мужчина.

- Вестник смерти! – проговорила девушка вслух. Встреча с ним сулила мало хорошего, только вот княжна понимала, что не по ее душу отправился незнакомец. Странный….таинственный…

Она бы хотела узнать о нем больше. Хотела бы увидеть его лицо, скрытое от ее взгляда черной тканью капюшона. Отчего-то Грася была уверена, что мужчина красив. Чувствовала это, впрочем, окажись он самой обычной внешности, все-равно останется загадкой для любой из живых женщин. Ведь еще никто из живых не мог похвастаться тем, что видел лицо вестника смерти.

«Быть может, я буду первой!» - подумала Гражина и улыбнулась своим мыслям, отчего-то уверенная, что именно так и произойдет.

Три дня промелькнули как один. Зелье было готово, и мы спустились в архив вместе с пани Машкевич, чтобы проверить, что у меня получилось.

Признаюсь, я очень переживала. Как бы не успокаивала меня домовиха, утверждая, что оно легкое и даже ребенок с частицей дара справился бы, я все-равно переживала. А вдруг не получилось? Вдруг все вокруг ошибаются, и я вовсе не ведьма, не справилась даже с такой малостью?

Элкмар привычно оскалился, когда пани Машкевич подошла к железной двери, но пропустил нас без лишних слов, лишь сверкнул алыми глазищами. Мы вошли в архив, столкнувшись с паном Казимиром: дворецкий сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Со слов Радки я знала, что пан Кондрат бывает здесь часто, но за три дня увидела впервые. На нас бросили короткий взгляд, кивнули и, кажется, напрочь позабыли, что меня устраивало.

- Сейчас посмотрим, что ты там приготовила! – усмехнулась пани Машкевич и велела мне принести зелье, которое настаивалось уже трое суток в темноте и прохладе подвала.

Я принесла варево. Не удержавшись, прежде чем поставить на стол, наклонилась и понюхала. Пахло вполне приятно, но я не была уверена, что запах влияет на качество. Водрузив зелье перед домовихой, опустила руки и стала ждать приговора.

Пани Машкевич нюхать зелье не стала. Извлекла откуда-то ложку и зачерпнув зелья, поднесла к губам.

- Ой, - только и сказала я.

- Не бойся! – она сделала глоток. Скривилась, а у меня внутри все сразу же оборвалось.

- Горькое! – сообщила женщина и передала мне ложку. – Теперь пробуй ты!

- Зачем? – удивилась я, не особо доверяя собственному приготовлению.

- Чтобы знать, какой вкус у правильно приготовленного лекарства! – она улыбнулась, и я улыбнулась в ответ, понимая, что таким образом домовиха дала мне понять: зелье получилось и, кажется, такое, как и было нужно.

- Я и не сомневалась! – заметила она.

Сделала глоток и тут же скривилась. Зелье было более чем невкусным. Горчило и при этом оказалось сладким от меда. Если бы не он, не знаю, как сдержала бы рвотный позыв.

Пани Машкевич проследила за мной взглядом и рассмеялась, заметив, как я изменилась в лице после снятия пробы.

- Зато – действенное! – заявила она и отобрала ложку.

- Верю! – я огляделась в поисках воды, нашла кувшин на столе и потянулась к нему.

- Пей, пей! – проговорила домовиха. – А после приступим к другому зелью. Его состав на порядок сложнее. Посмотрю, как справишься. После мы сделаем из нее мазь, если получится задуманное.