Невеста смерти - Лидия Миленина

— Ну что ты кричишь на всю реальность? Перебудишь всех… — Карл появился незаметно, встал за спиной. А, когда Доминик, обернулся, по своему обыкновению сел на «облачко», положив ногу на ногу. — Что случилось то?

— Как будто ты не знаешь, — ледяным голосом сказал Доминик. — Ты забрал мою…невесту.

— Твою невесту…? — Карл удивленно поднял то, что у него было вместо бровей. — Ту самую, да, что ты выбросил, как котенка на улицу… Ай-я-яй, хорошие хозяева не поступают так со своими питомцами. Вот я и подобрал. Девушка симпатичная, зачем ей умирать. Между прочим — я спас ей жизнь, ты можешь быть мне благодарен. Ты благодарен, инквизитор?

— За это — благодарю, — ответил Доминик. Да, тут было место благодарности. Пока Алиса жива, есть хоть какие-то шансы. — Смотрю, ты хорошо покопался в ее памяти, раз знаешь все, что с нами произошло, и что я вспомнил.

— Конечно, — непринужденно ответил Карл. — Ну, так что? Будешь требовать свою пассию обратно?

— Несомненно. Она нужна мне. А я — ей.

— Ой-ой-ой! А если она не хочет тебя видеть? Ты ее чуть не прикончил. Не думал, что твоя девушка больше не хочет тебя знать? — испытующе посмотрел на него Карл.

— Хочет. Алиса понимает, что я был … «болен». Я знаю ее душу.

— О как! — рассмеялся Карл. — Сильно. Восхищен твоей верой и упрямством. Но, знаешь, Алисе неплохо живется с моими девочками.

— С твоими девочками?

— Ну да, — пожал плечами Карл. — Неужели, ты думаешь, я давно не догадался забирать лучших? Не люблю, когда гибнет красота…

Доминик крепче сжал косу, чтобы не накинуться на Карла. Лицемер. Поганый лицемер, который заставлял всех соблюдать законы, а сам давно творил, что считал нужным. Да, запрета на питомцев-людей не было… Но как он врал ему, Доминику, что прежде никто так не делал. Вот оно истинное лицо Карла — как раз ему подходит этот образ насквозь прогнившей мумии.

— Ты… прикасался к ней? — быстро спросил Доминик. Если да — он найдет способ «убить» Карла. Не знает пока какой, но найдет.

— Да нет пока… Знаешь, насилие не входит в число моих пристрастий. А твоя Алиса дурная, вроде тебя… Придется дать ей время оценить, как ей повезло.

Замолчал, с интересом наблюдая за реакцией Доминика.

Доминик про себя выдохнул. Ему казалось, что он не пережил бы и сам, если бы Карл — не важно в каком обличье — овладел его Алисой.

— Дурак ты, Доминик, — неожиданно продолжил Карл. — Знаешь, я ведь хотел честной проверки в конце года. Почему? Я надеялся, что ты справишься. Как всегда справлялся я… Немного внушения, немного усилий — и ты становишься господином для них, они твои питомцы, нежные, ласковые. А работа идет своим чередом. Ты бы прошел проверку, и мы разрешили бы заводить себе людей. Да и я … легализовал бы моих девочек. Может еще в гости к чужим питомцам ходили б… А ты все испортил!

— Ты сумасшедший! — в тот Карлу рассмеялся Доминик. — Сумасшедший престарелый смерть, который не знает, куда девать свое бессмысленное существование. Карл, — Доминик посмотрел на него пристально и внимательно. — Если ты хочешь, чтобы я продолжил работать, отдай Алису.

— А так ты бросишь работу? — усмехнулся Карл. — И чем будешь заниматься? Бесцельно болтаться в своем доме, пока у нее не дойдут руки до тебя…? Будешь придаваться страсти со своей «маленькой», так? Да она надоест тебе лет через пятнадцать! И ты ей опостылеешь, даже еще раньше — безработный бессмысленный недосмерть. Да делай ты, что хочешь… Мне все-равно. У меня работников хватает. Может и новенький, кто появится на твое место. В общем, Доминик, хочешь Алису, — он лукаво посмотрел своими болотными огоньками. — Забери ее сам. Ну что ты помрачнел? Не нравится такая перспектива? Ты посмотри, как все непросто. Я не отдаю. Сам ты забрать ее не можешь — мой дом не пускает, как не пускает тебя мой. Даже подраться со мной не можешь — даже, если «убьешь» меня, то есть заставишь измениться так, что я перестану быть смертью — и мое жилище разрушится. Вместе с твоей Алисой… Так, что ситуация безвыходная, Доминик. Предлагаю тебе взяться за ум, и смириться, что твоя девочка, попала в заботливые руки. Я не сделаю ей плохо. Если только хорошо.

Мгновение — и Доминик встал в боевую стойку, он бы бросился на Карла в бесполезной попытки лишить его этой жизни. Но устоял на месте. Карл прав — взяв Алису в заложницы, он обеспечил сохранность своей жизни и жилища. Проклятый старый смерть! Интересно, кем был он, что заработал столько тысячелетий подобной жизни?!

— Посмотрим, — коротко бросил Доминик. — Но если ты… дотронешься до нее — ничто тебя не спасет!

В ответ Карл расхохотался. И… да, у него были все поводы смеяться.

… Но он не понимает одного, подумал Доминик. Что путь в его жилище все же существует. Просто ни один смерть не встанет на этот путь добровольно. Ведь… обычно с него не возвращаются.

Доминик собирался рискнуть. В конце концов после ада прошлого ему уже ничто не страшно.

Действительно «заберет ее сам». Главное… выдержать сейчас, не наброситься на Карла. Выждать… совсем немного. Рано или поздно Карл пойдет на работу.

— Прощай, Карл. Нам больше не по пути, — бросил он. И перешел на другую грань реальности. Прежде Карл следил за ним. Теперь он будет ждать момента, когда дом Карла останется без присмотра.

Главное не сорваться раньше времени. Ведь знать, что Алиса в руках Карла, что он в любой момент может внушить ей что угодно, или … нет, об этом лучше вообще не думать… было почти невыносимо.

А дальше, если он не сможет вымолить у нее прощение — пусть ненавидит его, лишь бы была жива.

Шел второй день пребывания Алисы в доме Карла. Все было хорошо… во многом. Потому что самого Карла она не видела. Он пришел, пообедал с девушками, получил долю ласки от всех, кроме Алисы — пять гаремных жительниц тут же облепляли его, как только видели, и томно вздыхали, стоило ему изъявить желание их покинуть. А потом пропал.

Личных разговоров с Алисой он больше не вел, лишь хитро на нее поглядывал.

Но сердце тревожно билось при мысли, что, наверняка, отсрочка, что он дал ей, совсем скоро подойдет к концу. И нужно будет выбирать. Добровольно переспать с ужасным главным смертем (а этого Алиса не могла себе представить!), стать жертвой внушений или жертвой изнасилования. Эти мысли отравляли существование, которое могло бы быть вполне сносным.

Но еще больше отравляли его мысли про Доминика. Лишь на второй день Алиса в полной мере ощутила свою боль. И даже не боль за себя… Не боль расставания, боль предательства — а ведь, когда он отвел ее на Землю, она чувствовала себя так, словно он ее предал. Другую боль — за него. Вдруг, он уже никогда не вернется? Так и останется монстром, в которого превратился, когда вспомнил прошлое? И пусть косвенно, пусть отдаленно, к этому была причастна она, Алиса…