Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

Сейчас этот штаб, развернув несколько спутниковых антенн, находился в безлюдном месте на плоскогорье рядом с несколькими палатками, рядом были развернуты две спутниковые антенны. Испытываемые аппараты должны были взлетать с двух разных мест, при этом для одного из них взлетной полосой должна была послужить стандартная алюминиевая конструкция, разработанная НАТО для восстановления аэродромных полос после советских бомбежек и прокладки новых. Для второго — полосой был отрезок стандартной автодороги, на которой не было никакой разметки и которая контролировалась группой на внедорожнике, имеющей связь с группой управления.

Группа управления состояла из нескольких опытных операторов систем, до этого прошедших переподготовку на MQ-9 Reaper в одном из самых крупных центров применения такого рода машин — Camp Balad, Ирак, база ВВС США. Все они — для чистоты эксперимента — прожили целую неделю в пустыне Негев, и только тот, кто там побывал, сможет понять, что им пришлось там перенести. Вчера ночью по холодку в пустыню вертолетом доставили нескольких наблюдателей, в числе которых были люди от МОССАД, спецназа, Миша и полковник Эгец. Все они сейчас столпились под большой палаткой у монитора — в контейнерах место было только для операторов и там поддерживалась температура плюс двадцать пять — для оптимальной работы как людей, так и машин. У всех тех, кто собрался в палатке, где было плюс сорок семь — это вызывало острое чувство зависти.

К тому же изображение с экрана, пусть и большого, оставляло желать лучшего.

— Контроль — Птицам один и два, начинаем.

В сорока километрах от этого места на дороге, второстепенной, но все же перекрытой от греха военной полицией, группа людей в светло-серых комбинезонах ВВС начала вскрывать поставленный на дорогу краном морской сорокафутовый контейнер. Как и положено — начали со вскрытия пломбы, а в распоряжении группы не было ничего, кроме стандартного набора инструментов и внедорожника Mitsubishi Pajero. Имитировалась работа группы в полном отрыве от баз.

В это же самое время подобную работу начала вторая группа, находящаяся в двадцати километрах от первой и в пятнадцати — от центра управления. У них задача была та же самая — за исключением того, что ВПП для их беспилотника была выложена из блестящих металлических сегментов на горном склоне, а в качестве тягача у них была старая Toyota Land Cruiser.

В каждом контейнере в транспортном положении аппарат был принайтовлен тросами к специальным крючкам на стенках, а кроме того — аппараты были обложены специальными демпферами на основе поролона. Поскольку шел отсчет времени — тросы перекусили специальными кусачками-пистолетами, которыми пользуются спасатели на дорогах, все демпферы вытащили и отбросили подальше.

Беспилотный самолет был сложен совершенно немыслимым образом — шасси, крылья — все это было сложено в несколько раз, так, чтобы самолет умещался в стандартном морском контейнере. Самолет выкатили на дорожку, после чего начали приводить его в боевое положение, разворачивая длинное прямое крыло в полетное положение. Больше всего это походило на превращение невзрачной гусеницы в красивую, яркую бабочку.

Превращение происходило быстро, причем в нескольких случаях операторам просто достаточно было нажать на кнопку. При производстве «Маринера» применялись самые совершенные технологии, в том числе материалы, запоминающие свою форму. Несмотря на все ухищрения конструкторов им пришлось сделать крыло «Маринера» короче и шире, чем у его сухопутного собрата.

В кармане у старшего группы безжалостно отсчитывал секунду за секундой секундомер.

Приведя аппараты в боевое положение, группа подготовки начала подвешивать на них боеприпасы.

В этот же момент произошли еще два события. На одной из расположенных вблизи баз ВВС техники закончили готовить несколько уродливых беспилотных аппаратов с толкающим винтом и огромным наростом в носу аппарата. Это были IAI Harop, одноразовые летающие дроны, предназначенные для уничтожения систем ПВО; при обнаружении систем ПВО они не запускали по ней ракету, а сами падали на нее сверху и подрывались. На дороге, южнее Димоны, съехал с дороги и остановился большегрузный трейлер.

Всей этой силе, которая была схожа меж собой лишь тем, что она выглядела не тем, чем являлась, противостоял целый комплекс мишеней, как имитационных, так и реальных. Имитационные мишени представляли собой закупленные в большом количестве в России надувные макеты, имитирующие системы ПВО — русские поставляли свои системы ПВО по всему Востоку, были они и в Иране, и если на чем-то тренироваться израильским летчикам и ракетчикам — так только на них. Корпорация Elbit модернизировала их, и теперь они могли не только выдавать точно такие же волны, какие выдает работающая РЛС, но и включать-выключать их по команде оператора, имитируя противодействие опытного расчета обнаружению и уничтожению системы. Схему противодействия, какую следует использовать в таких ситуациях, составил Миша из Генштаба и еще один офицер, тоже пэвэошник — ракетчик. Один из объектов, расположенных в пустыне, окружили сплошным кольцом реально действующих установок ЗСУ-23-4, захваченных в свое время в Ливане. Эти установки должны были стрелять реальными снарядами и попытаться уничтожить атакующие их дроны. В свою очередь дроны применяли только учебное оружие, имитируя поражение огневых средств ПВО, но не уничтожая их. Задача этого эксперимента состояла в том, чтобы понять — каков будет реальный процент потерь, неважно БПЛА или пилотируемых аппаратов, при атаке объекта, плотно прикрытого скорострельной артиллерией ПВО. Это можно было узнать только одним способом — потеряв один или несколько аппаратов, и израильтяне готовы были пойти на это, чтобы точно сделать расчет сил и средств, необходимых для уничтожения одного объекта.

Приведя оба «Маринера» в боевое положение и подвесив контейнеры с вооружением, обе группы сообщили на КП нападения, расположенный в десяти километрах от штаба, который будет руководить защитой. Для чистоты эксперимента оба штаба готовились отдельно, связи между ними не было никакой, штаб нападения не имел возможности ознакомиться с объектом на местности и был вынужден работать только по спутниковым снимкам и трехмерной модели, а штаб защиты не знал, когда именно их будут атаковать и каким вооружением.

Получив доклад, штаб нападения дал «добро» на начало игры.

На склоне горы установили камеры, которые должны были давать изображение на мониторы штаба нападения — и полковник Иеремия Эгец, которого привезли ночью вертолетом, сжал кулаки, когда увидел, как какой-то нескладный, на длинных стойках шасси беспилотник, разгоняясь, запрыгал по положенным неровно и с креном плитам быстровозводимой аэродромной полосы. Он никогда до этого не имел дела с ударными беспилотниками, и ему в голову бы не пришло попытаться взлететь на своем «Страйк Игле» с подобного покрытия. Он был хорошо знаком с последними новинками в области авиации и знал, что в Баграме эти аппараты взлетают с полосы такой же длины, какая требуется тяжелому транспортному самолету, причем с сопровождением по полосе машиной. То, что происходило на его глазах сейчас, было безумием.

Но все равно — он видел, какая работа была проделана, и желал парням, истекающим по́том в пустыне в паре десятков километров от него, удачи.