Игроки с Титана - Филип Киндред Дик

Кто это? Он прищурился, стараясь рассмотреть незнакомого человека.

– Привет, — сказал мужчина. — Я прочитал статью в домашней газете и прилетел сюда. Ваша история показалась мне ужасно интересной. Здесь все всерьез, сказал я себе. Не так ли, дружище?

– Кто вы? — спросил Пит.

– Неужели вы не узнали меня? Мне казалось, что я довольно известная личность. Моя коронная фраза гремит в эфире каждый день: «Начинаем нашу программу! Ап–ап, хопа! " Надеюсь, вы не против, если я посижу сегодня вечером за вашим игровым столом? Да, парень, я уже чувствую, какое это будет удовольствие!

Взбежав по ступеням, мужчина остановился перед Питом. Его движения были уверенными и четкими. Он протянул для приветствия руку и представился:

– Я–Натс Котик.

* * *

– Конечно, мистер Котик, вы можете остаться и посмотреть на нашу Игру, — сказал Билл Нытик. — Ваш приезд–это большая честь для каждого из нас.

Он взмахнул рукой, требуя от членов «Милой Голубой Лисы» тишины и внимания.

– Перед вами всемирно известный диск–жокей и певец Натс Котик, которого мы так любим смотреть по телевизору. Он просит разрешения присутствовать на нашей вечерней встрече. Надеюсь, никто не возражает?

Группа молча смотрел на телезвезду, не зная, как реагировать.

А что там говорила о Котике Мэри–Энн, старался вспомнить Пит. Я спросил ее: «Неужели в центре заговора стоит Натс Котик? " И она ответила:

«Да. " Черт возьми! Значит, это правда.

– Подождите, — сказал он вслух.

Билл нахмурился и повернулся к нему.

– Не будешь же ты прогонять такого человека. Для этого должны быть веские причины. Я не верю, что ты серьезно…

– Подождем, пока не приедет Мэри–Энн, — сказал Пит. — Пусть она выскажет нам свое мнение о Натсе Котике.

– Но она даже не член нашей группы, — возразила Фрейя Выгода.

Наступила тишина.

– Если он сядет за стол, я уйду, — предупредил Пит Сад.

– И куда же ты уйдешь? — спросил его Билл.

Пит ничего не ответил.

– Как верно было подмечено, эта девушка не является членом нашей группы… — начал было Нытик.

– Почему ты так настроен против него? — спросил у Пита Стюарт Маркс.

– - Разве это разумно? Что ты хочешь доказать?

Все недоуменно смотрели на Пита.

– Наша ситуация гораздо хуже, чем вы думаете, — ответил он. — Есть лишь маленький шанс на то, что мы обыграем вугов.

– Ну и что? — не унимался Стюарт. — Какое отношение это имеет к Натсу…

– Я думаю, что он на их стороне, — ответил Пит.

Услышав это, Натс Котик громко рассмеялся. Он был красивым, смуглым мужчиной, с чувственными губами и умным проницательным взглядом.

– Вот так новость! — воскликнул он. — Меня обвиняли во всем, но только не в этом. Ап–ап, хопа! Я родился в Чикаго, мистер Сад, можете проверить. Я терранин. Клянусь своей последней пластинкой!

Его округлое лицо излучало неподдельное веселье. Он казался не столько обиженным, сколько удивленным.

– Хотите взглянуть на мое свидетельство о рождении? Я вам его пришлю.

Послушайте, дружище Сад, меня действительно знают по всему миру, без всяких дураков. Если бы я был вугом, это бы давно выплыло наружу. Как вы считаете?

Разве не так?

Пит сделал глоток виски и заметил, что у него дрожат руки. Неужели я снова теряю контакт с реальностью, подумал он. Когда же мой мозг оправится от той пьянки и психического срыва? Да и кто я такой, чтобы судить Натса Котика?

Что привело меня сюда? Это же мой конец, размышлял Пит Сад. Мой, а не их. Персональный и окончательный.

– Я ухожу, — сказал он Биллу. — Вернусь попозже.

Пит поставил бокал на стол и, покинув зал, спустился по ступеням к своей машине. Сев за руль, он захлопнул дверь, устало откинулся на спинку кресла и попытался разобраться в ситуации.

Прикурив сигарету, Пит тут же бросил ее в мусоропровод машины.

Наверное, я приношу нашей группе больше вреда, чем пользы, подумал он. Судя по тому, что я слышал об этом парне, именно Натс мог бы подсказать нам ту спасительную идею, в которой мы все так нуждаемся. Фантазия у него работает, что надо.

Кто–то вышел на крыльцо и позвал его по имени.

– Пит! Ну что ты делаешь? Возвращайся внутрь!

Он повернул ключ зажигания и велел машине:

– Взлетаем!

– Да, мистер Сад.

Автолет проехал несколько метров, поднялся над тротуаром, затем, мигая огнями, пронесся над другими припаркованными машинами и полетел над крышами Кармела. Пит дал направление на Тихий Океан, который начинался в четверти мили к западу.

А потом я дам команду на посадку, лениво подумал Пит, и автолет навеки скроется под водой. Интересно, послушается ли меня машина? Наверное, послушается.

– Где мы?

– Над Тихим Океаном, мистер Сад.

– Что ты сделаешь, если я прикажу тебе опуститься под воду? спросил он, желая убедить в своей догадке.

Машина ответила не сразу.

– Я позвоню доктору Туктуку и…

Устройство Рашмора замолчало. Послышалось щелканье реле. Автолет перебирал различные комбинации решений.

– Я опущусь вниз, — внезапно сказала машина. — Если вы мне так прикажете.

Она сделала свой выбор. А что решит он?

Я не должен покоряться депрессии, уговаривал себя Пит Сад. Сейчас не время для таких безответственных поступков.

Однако он поступил вопреки разуму.

Какое–то время Пит смотрел на быстро приближавшуюся воду. Страх заставил его потянуть руль на себя, и вскоре машина по широкой дуге начала возвращаться обратно на сушу. Нет, такая смерть не для меня, подумал он. Во всяком случае, не глубины океана. В своей квартире я найду что–нибудь более приемлемое–например, бутылку виски или фенобарбитал. Или, возможно, даже пачку эмфитала.

Пролетев над Кармелом, он направил машину на север, и вскоре внизу замигали огни Сан–Франциско. Через несколько минут автолет промчался над Заливом. Впереди показался Сан–Рафел. Пит велел эффекту Рашмора приземлиться рядом с его домом, затем закрыл глаза и начал ждать посадки.

– Мы на месте, сэр.

Машина слегка ударилась о выступ тротуара. Мотор замолк, и перед Питом услужливо открылась дверь. Он вышел, поднялся на крыльцо и рассеянно набрал код замка. Лифт доставил его на четвертый этаж. Дверь квартиры оказалась открытой. Пит настороженно заглянул в гостиную и с изумлением уставился на долговязого мужчину средних лет, который сидел на кушетке и, вытянув ноги, читал вечерний выпуск «Кроникл».