На милость победителя - Виктория Волкова

– Янке позвоню, – зевнула Евдокия. – А это значит… – весело заявила она, – завтра мы к тебе заявимся, Милка. Фабрику посмотрим, шоколада наедимся…

– Жду вас, – пробормотала Камилла. – Часов в одиннадцать приходите. С утра, наверное, Рома всех соберет на планерку.

– Это теперь твоя вотчина, – улыбнулся Демьяновский, входя в комнату и слыша последнюю фразу. – И планерки проводишь теперь ты, – пробурчал он довольно. – Но я бы советовал до полного подписания документов взять паузу и просто вникнуть в дела. Может, тебе не понравится управлять фабрикой, малышка. Или ты посчитаешь, что слишком низкая рентабельность, и не захочешь связываться, – прошептал он, плюхаясь рядом. Поправил подушку под головой и проворчал добродушно: – Твои подруги нас никогда не оставят в покое.

– Уже пора возвращаться на работу, – грустно вздохнула Милка, удобно устраиваясь у мужа на груди. – А потом можем остаться тут ночевать, Ром? Ну чтобы завтра с утра не ехать через весь город.

– Хочешь, – хмыкнул Демьяновский, – давай здесь поживем. Пока все утрясется с охраной, – лениво заметил он, стараясь не выдать собственного потаенного страха.

«Если вдуматься, – он в который раз попытался разобраться в произошедшем, – какая-то стерва проникла в дом с позволения охраны. Зачем? До сих пор не понимаю, но Милочкой рисковать не собираюсь. Как ее теперь одну в доме оставить? Вдруг опять вломится кто. Пусть не возьмет в заложники, – стиснул он зубы, – ну так напугает. И что, собственно, искала эта таинственная незнакомка? Может, Мишка и прав… Влезли за компроматом. Не нашли и умыкнули бабки», – почесал башку Демьяновский и, обнимая жену, чмокнул ее в макушку.

– Никуда идти не хочется, – пробурчал он. – А ты оставайся, девочка. Позвони Галине Евгеньевне. Послушай, что скажет наша теща о твоем скоропалительном браке, – усмехнулся он. – А мне придется сходить на фабрику и накрутить хвосты кому попало. Не хочу никуда идти, – признался он хрипло. Провел рукой по Милкиной шее, плечам, прижал к себе и снова поцеловал. Медленно и нежно.

– Не ходи, – закрутилась Милка в его объятиях, когда смогла выдохнуть. – Если что-то найдут, сами позвонят. А нет… Лучше поваляемся вместе. А потом ужин приготовим. Я отбивных и картошки пожарю. Тут недалеко мясной павильон…

– Я схожу, – кивнул Демьяновский. – А хочешь, давай позовем на ужин Агафоновых, пока они в свой медвежий угол не уехали, – предложил он, потянувшись за сотовым, валявшимся на тумбочке.

– Миш, – позвал он, как только ему ответили. – Мы тут на Ленинской собираемся картошку с мясом жарить, приходите ужинать…

– А по какому случаю банкет? – ехидно поинтересовался Агафонов и тут же заметил шутливо: – Да, знаю я. Ева уже сообщила. Твой Костик что-то переусердствовал… Мы сейчас приедем, – согласился быстро. – Только я жену оставлю, а сам за сыном съезжу. У нас с Ниной строгие договоренности.

– Машину не бери. Приводи сюда Еву, – тут же предложил Роман. – Пока Мила будет ужин готовить, мы с тобой быстро за Егором смотаемся. У меня Рэндж около фабрики стоит. Отсюда два квартала.

– Логично, – пробурчал Агафонов. – Обратно мы такси возьмем. Нужно обязательно обмыть вашу скоростную свадьбу. Смешная ситуация, Ром, – хмыкнул он весело. – Сначала бегали друг за другом, что-то выясняли, а потом ра-а-з – и поженились. Мы сейчас заявимся, – добавил он поспешно. – Только цветов купим по дороге. Вы застали нас врасплох, ребята, – рассмеялся он.

Дорога через парк много времени не заняла.

– Мила любит белые розы, – решительно объявила Ева, заходя по пути в небольшую цветочную лавку.

– А может, выбрать более сложный букет, – лениво предложил Агафонов, протискиваясь следом в узкую дверь. Да и сам не заметил, как толкнул плечом невысокого мужчину в темном кашемировом пальто. – Извините, – пробурчал не глядя и, обняв жену, принялся выбирать цветы.

«Естественно, одним букетом мы не ограничимся, – хмыкнул он про себя, чувствуя сквозь тонкую ткань внутреннего кармана куртки шелест белого конверта с небольшим презентом. – Только коробки конфет не хватает. Но Демьяновских шоколадом не удивишь, пришлось купить в кондитерской мои любимые пироги», – пробормотал он мысленно и, водрузив картонную коробку на витрину, уставился на продавца, вынимающего из высокой пластмассовой вазы белые розы. Вместе с Евой Михаил завороженно наблюдал, как худощавый азербайджанец бережно упаковывает цветы в несколько слоев бумаги, как завязывает нарядные ленты. Агафонов достал из кармана деньги и интуитивно обернулся на взгляд. Но в лавке никого кроме них с Евой уже не было.

«Показалось», – мысленно поморщился он, не заметив, как с улицы через витрину на них с Евой смотрит тот самый незнакомец в кашемировом пальто.

«Так вот ты какой, Агафонов, – сердито подумал Степа Бекетов, вспоминая, что видел фотографии этого мужика в собранном службой безопасности деле о дебоше в ресторане. Сам по себе Александр Петрович Агафонов ничего не представлял стоящего. Старый хрен на пенсии, а вот его единственный сын Миша оказался другом детства Демьяновского, выкравшего из «Белой дачи» Милочку Зубову. – Зря ты против меня войну затеял. Папу своего зачем-то прислал. Но я в долгу не останусь, – мысленно скривился Бекетов. – Отплачу той же монетой. И если в бизнесе я тебя достать не могу, то девочку твою увести – плевое дело», – осклабился он и, неожиданно для себя, внимательно проследил, как Михаил Александрович вместе с девицей вышел из лавки и не спеша побрел по улице.

«Свидание у тебя, мой дорогой, – фыркнул Бекетов и, поддавшись инстинкту хищника, пристроился сзади. Девочка несла цветы, что-то весело рассказывала Агафонову, а тот довольно кивал. Парочка без конца останавливалась и целовалась. – Не, ребята, я так околею с вами», – мысленно поморщился Степа, печально глянул на свои ноги. Тонкие туфли на кожаном ходу явно не предназначались для гуляний морозным вечером. Степа уже хотел повернуть назад, как внезапно понял, что эти двое сворачивают к дому, где живет Мила Зубова.

– Ты вернулась, моя любимая? – нехорошо усмехнулся Степан, глядя на освещенные окна знакомой квартиры и еще до конца не веря своей удаче. – Я навещу тебя, Милочка, – ощерился он. – И никому из себя болвана строить не позволю. Тем более маленькой глупой птичке. – Наблюдая издалека, он заметил, как Агафонов со спутницей деловито зашли в подъезд. – Кажется, народ в сборе, – мрачно уставился Бекетов на освещенные окна Камиллы. – Но я улучу момент, куколка, когда ты будешь одна, – бросил он нетерпеливо и быстро пошел через дворы прочь. Он решил срезать угол и не идти через парк, но сократить путь не удалось. Наоборот, вышел к шоколадной фабрике и, сообразив, где устроить ловушку, позвонил начальнику службы безопасности.

– Я хотел бы прищемить хвост кое-кому, – хрипло начал он. – С завтрашнего утра установи наблюдение за Камиллой Зубовой. Пришли человека на Ленинскую. Я хочу знать о каждом шаге этой стервы.

– Скатерть-самобранка какая-то, – весело усмехнулась Камилла, оглядывая стол на кухне. Оливье и соленые огурцы от Нины и Ильи, мамин наполеон, шашлык от Хоука и два пирога из знаменитой кондитерской, принесенные Мишкой и Евой.