Машина эмоций - Марвин Мински

• Сегодняшние программы не имеют четких целей. На данный момент мы только рассказываем программам, что им следует делать, не объясняя, почему хотим, чтобы они это делали. Таким образом, программа неспособна узнать, были ли достигнуты цели пользователя – и если да, то в какой степени и какой ценой. В середине главы мы обсудим, что такое цели и как машины могли бы включить их в рабочий процесс.

• Очень малая часть программ на сегодня обладает достаточной находчивостью. Если ей не хватит знаний, необходимых для выполнения задачи, или метод, который она использует, потерпит неудачу, типичная программа просто остановит работу – а вот человек найдет другой способ подойти к проблеме. В заключительных частях этой главы обсуждается то, какие тактики мы используем, когда сомневаемся в дальнейших действиях, – например, проведение аналогий.

Именно из-за отсутствия таких способностей, когда что-то идет не так, наши компьютеры полностью отказываются работать вместо того, чтобы найти более удачный вариант действий. Почему они не умеют учиться на собственном опыте? Все потому, что им не хватает «здравого смысла»!

Мы не так часто осознаем, насколько сложны процессы, происходящие в человеческом разуме каждое мгновение повседневной жизни. Эта глава призвана продемонстрировать, что на самом деле «житейские» решения, принимаемые нами, часто оказываются куда сложнее, чем многие из специализированных навыков, которым общество выказывает больше внимания и уважения.

Вместо того чтобы упрекать машины за их недостатки, нужно постараться наделить их более обширными знаниями о мире, в котором они существуют. Эти знания должны включать в себя не только «житейскую мудрость» – факты и понятия, известные большинству из нас, – но также и навыки мышления, опирающегося на житейский здравый смысл, которые люди используют для применения своих знаний.

Каждый из нас, используя фразы вроде «здравый смысл», имеет в виду некие факты, которые, как мы ожидаем, другие люди знают и считают очевидными.

Каждый человек непрерывно учится – не только новым фактам, но и новым способам думать. Что-то мы берем из личного опыта, что-то узнаем из советов родителей и друзей, еще что-то – от других людей, которых встречаем на жизненном пути. Поэтому бывает трудно провести черту между тем, что известно кому-то одному, и тем, что все считают очевидным, – а это мешает предсказать, что творится в голове у другого человека.

Мы начнем с того, что последуем совету Пейперта – подумаем о том, как можно думать о вот такой обычной житейской ситуации:

Каждая фраза этой истории вызывает у нас следующие предположения:

Мы делаем эти выводы с такой легкостью, что даже не замечаем их. Так давайте попробуем разобраться, какие средства нам потребовались, чтобы понять, что произошло, когда Джоан услышала звук и подошла к телефону.

Во-первых, когда Джоан смотрит на свой телефонный аппарат, то видит только одну его сторону, но ей кажется, что она видит его целиком. И еще даже не протянув руки, она ощущает, как трубка будет лежать у нее в ладони, как прикоснется к уху, и знает, куда нужно говорить и откуда раздастся ответ. Она знает, что если наберет номер, то где-то в другом месте зазвонит другой телефон – и если кто-нибудь ответит, то она и этот другой человек смогут побеседовать.

Вся эта стремительно поступающая информация кажется естественным следствием взгляда на объект, а ведь на самом деле она увидела лишь несколько пятен света! Как столь скудное зрелище умудряется убедить вас, будто то, на что вы «смотрите», телепортировалось прямо вам в мозг, где вы можете его двигать, щупать и поворачивать – или даже открыть и заглянуть внутрь? Ответ, конечно, таков: образ, который вы «видите», рождается не только зрением, но и тем, как зрительная информация помогает вам вызвать в памяти другие знания.