Жена для Главы Ковена - Анна Алора

– Все будет хорошо, – вспыли в памяти девочки слова. Откуда они взялись? Так ли это важно… Только чувство покоя наполнило душу и поселилось в сердце маленькой леди Самонет.

Девочка проснулась, повернулась на бочок, и посмотрела в окно. Она не любила задергивать шторы, и веселый свет раннего утра заливал комнату, не встречая никакой преграды на своем пути.

Самонет лежала, упиваясь первыми солнечными лучами, впитывая их всем своим существом. И первый раз, после ухода мамочки, почувствовала себя легкой-легкой, совсем пушинкой. Пушинкой, готовой взлететь и кружиться в танце утреннего ветерка

Такую легкость и невесомость она ощущала внутри.

Наверное, это было волшебство. Старая боль, свившая себе гнездо в ее маленьком верном сердце, улетела, как птица, вырастившая птенцов.

И девочка поняла, что теперь она может говорить о маме. И может заходить в ее старые комнаты. Конечно, спросив разрешение у Тасси. Смешной такой, с разноцветными волосами и совсем не умеющей обращаться с детьми.

* * *

Леди Макони всю ночь мучилась бессонницей потому что никак не могла найти свои капли. Она приняла расслабляющую теплую ванну с успокоительным экстрактом, пыталась считать овец до пятисот. Потом ей надоело. Девушка решила просто лежать и смотреть в потолок. Потолок был довольно высок, и в темноте совершенно не виден. Зато перед ее глазами то и дело возникал нелепый попаданец, оказавшийся сыном известного магического семейства. И ни столько он сам, а вот его синие глаза, полные немого обожания и неприкрытого интереса.

– Вот еще не хватало! – рассердилась девушка, и попыталась отогнать подобные видения и сопутствующие им мысли. Однако оные стояли насмерть, заставляя воображение работать. Таковая работа совсем не нужна была нашей леди Макони. Но что поделать…

И воспитательница оказалась не чужда простым человеческим чувствам и слабостям.

В результате капли нашлись ближе к утру. Пузырек лежал, закатившись по кровать, невесть как туда попавший.

Леди Макони от досады чуть не использовала одно из непринятых в приличном обществе выражений. Девушка потерла воспаленные глаза и зевнула. Как ей хотелось залезть под одеяло и свернуться калачиком, приняв пару-тройку капель настоечки! Да поздно. Через два часа вставать, какие тут капли.

Она нехотя спустила ноги на пол, и, шаркая, как девяностолетняя старушка, потащилась в ванную, волоча за собой халат. Обычно блестящие, волосок к волоску, шикарные волосы леди Макони спутались и висели унылыми тусклыми прядями.

Девушка посмотрела на себя в зеркало и поморщилась. Бессонная ночь никого не красит. Макони горестно вздохнула и решительно включила холодный душ.

Мужественно попыталась сдержать вопль, который так и рвался из груди, да в кои веки махнула на свою сдержанность рукой, и разрешила ему вырваться наружу.

Правда, предусмотрительно закрыв дверь в ванную, которую обычно оставляла открытой нараспашку. Вопль радостно рванулся на волю, вытаскивая за собой усталость и опустошенность..

– А хорошо пошло! – с радостным удивлением подумала девушка, и стала растираться жестким полотенцем, которое вызвало такой прилив крови, что Макони ощутила бодрость, а вместе с ней прорвалась и гонимая с вечера мысль о молодом мужчине с синими глазами.

Эта дурацкая, совершенно ненужная и никчемная мысль, так и не давшая девушке уснуть.

– Леди Макони, неужели тебя правда интересует этот субъект? Ведь посмотреть не на что! И, кроме того, не забывай о контракте! – девушка грозно посмотрела на свое отражение в зеркале, внушая себе нужный настрой.

Она уже совсем проснулась, и глаза блестели как спелые маслины в обрамлении немного подпухших век. Девушка внимательно пригляделась к своему отражению, и сегодня оно ее отчего-то не устроило.

– Ресницы у меня как-то поредели и… Да, объем явно не тот, – с неудовольствием подумала Макони.

Она стала оглядывать полки в ванной, надеясь найти пару необходимых средств. Однако ничего подобного не увидела. Что и не удивительно. Их там попросту не было. Собственно, леди Макони раньше такие идеи и в голову не приходили.

Ресницы! Да не интересовалась она особенно их густотой. Вполне себе приличные, они ее устраивали полностью.

Девушка, осознав эту неприятную истину, всплеснула руками от избытка чувств. Она поняла, почему вдруг ресницы стали так важны.

– О, Сияющая Мать! – взмолилась несчастная воспитательница, – избави, прошу, от наваждения!

Она прижала руки к груди, устремив свой взгляд вверх, к линии горизонта, в точку между бровями. Туда, где, как всем известно, был вход в то неведомое пространство, где обитала Она. По крайней мере, все жители Лотании это знали, и в случае необходимости обращались со своими просьбами к Сияющей именно таким образом.

На мгновение наша леди Макони почувствовала, что в ее сердце пришел ответ. Будто бы Сияющая ласковой рукой провела по уже выглядевшим совсем по-другому волосам, ухоженным и блестящим. Будто бы легкий ветерок пронесся над ее головой, принеся с собой так необходимое сейчас девушке утешение и поддержку.

– Как странно… – подумала размягченная Макони, ощущая в сердце небывалое тепло – как хорошо…

– Однако ресницами заняться стоит, – тем не менее подумала девушка. Кому это повредит, если я прикуплю парочку необходимых зелий?

Она явно повеселела.

Вот что делает с человеком решение разрешить себе маленькую радость.

– Да, но все-таки где эти странные гости? – в голову девушки решительно пробралась предательская мысль – Они же вроде у нас остались, в гостевых комнатах.

И леди Макони опять почувствовала, что без помощи Сияющей Матери ей не обойтись. Она крепко зажмурила глаза, стараясь вернуть себе прежнее ощущение покоя.

В этот раз нужное чувство пробиралось в ее душу подольше, но все-таки пришло. Волнение улеглось, и девушка смогла думать не только об этих несчастных синих глазах и пламенеющих, как зарница в грозу, неровно обрезанных огненно-рыжих волосах молодого мужчины.

В конце концов, никто не снимал с нее обязанностей по воспитанию маленькой Самонет.

И леди Макони, еще раз оглядев себя в зеркало, и оставшись частично удовлетворенной, особенно своими роскошными, длинными, гладкими волосами, тяжелой волной лежавшими на плечах, принялась усердно готовиться к предстоящим занятиям.

* * *

Тася проснулась в настроении, которое назвать боевым можно было только с большой натяжкой. Ее опять затрясло, и из запредельных глубин ее существа собралась, ощутимо скручиваясь спиралью, та огненная мощь, которая столько лет жила где-то там, внутри. Но девушка показала себя достойной ученицей много мудрого профессора Кивали, и сразу дала бой своей второй сущности, не вовремя поднявшей голову.