Раздвоение соседки - Лина Филимонова

 И еще до того, как я ее положила, я его увидела.

Он был в паре метров от моего столика. Секунда – и он тоже меня увидел. Мы опустили телефоны одновременно. Гоша расплылся в улыбке и направился ко мне.

- Анфиса! – радостно произнес он.

Я вжалась в плетеное кресло. Как мне хотелось в эту секунду провалиться сквозь землю!

Что делать? Что говорить? Он думает, что я Анфиса. Но от Анфисы на мне только помада. Я одета как Ника, у меня ее волосы – выбились из-под шляпы. Темные очки, конечно, закрывают лицо и способствуют его заблуждению, но достаточно ли этого?

- Забавно получилось, - произнес Гоша, усаживаясь напротив меня. – Я говорю с тобой по телефону и в ту же секунду вижу тебя...

- Ужас, как забавно, - произнесла я своим обычным голосом, безо всякой Анфисиной жеманности.

Я решилась – буду Никой. Это проще.

Я сняла шляпу, тряхнула волосами – мои длинные локоны рассыпались по плечам. А потом сняла темные очки и посмотрела на Гошу, оскалившись в широкой улыбке. Анфиса так не улыбается, ее улыбка высокомерна и снисходительна. Для верности я даже засмеялась, вернее, заржала – дурацким Никиным смехом.

- Н-ника...

Гоша обалдело таращился на меня.

- А я подумал...

- Что я Анфиса? Ну что ж, мы сестры, мы похожи... И я одолжила у нее помаду. Была у нее в гостях, - продолжала врать я.

- Помаду, - повторил Гоша и уставился на мои губы.

- И шляпу, - добавила я.

И поднесла палец к губам.

- Только она об этом не знает. Надеюсь, ты меня не выдашь.

- Ника...

Похоже, Гоша все еще пребывает в шоке.

- Подбери челюсть, - посоветовала я. – Всего лишь шляпа и помада... И я уже другой человек.

Я хитро посмотрела на него. Это я подготавливаю почву для будущего признания.

- Как я мог ошибиться?!

- Ты так обрадовался, увидев мою сестру, - сказала я. – Мне ты так не радуешься.

Заставлю его оправдываться. Отвлеку от размышлений о нашем сходстве.

- Я… радуюсь. Я думал... Блин! Я все еще не могу придти в себя!

- Ты сказал, что говорил с ней по телефону... так вы общаетесь?

- Анфиса тебе ничего не говорила?

- Она очень скрытная.

- А-а. Ну, тогда и я не буду.

Гоша снова уставился на меня, как баран на новые ворота. Смотрит, сравнивает, анализирует... Чем бы еще его отвлечь? Нужно что-то очень бодрящее.

- Подожди тут, - сказала я.

Надела шляпу, очки, взяла телефон (вдруг получится что-то сфоткать) и направилась в соседнее кафе. Я вошла с независимым видом, огляделась по сторонам, пошла в сторону барной стойки. И застыла на полпути. Потому что увидела Аркадия. Он сидел за столиком,  с той самой девушкой. Не зря она показалась мне подозрительной!

К счастью, вероломный жених моей подруги сидел ко мне спиной. А девушка меня не знала. Так что я целых полминуты наблюдала за их разговором. Они просто говорили. Не обнималась, не держали друг друга за руки. Она даже не улыбалась ему. Хотя нет, пару раз улыбка промелькнула. Так любовники они или нет? Совершенно непонятно. Ко мне направилась официантка, так что я спешно ретировалась. Вернулась к Гоше. Он как раз беседовал с официанткой, видимо, делал заказ.

Я села на свое место. Теперь для меня жизненно важно не пропустить момент прощания. То, как люди расстаются, может очень многое сказать об их отношениях. Хорошо бы этот момент заснять... Я положила телефон и выудила из своей безразмерной сумки фотоаппарат. И дальнобойный объектив, который лежал в отдельном чехле.

Гоша удивленно таращился на то, как собирала свое снайперское оборудование. Прекрасно. Главное – он отвлекся от сравнения меня и моей несуществующей сестры.

- Что будешь снимать? – поинтересовался он.

- Одного человека. Он скоро выйдет из того кафе.

Я махнула подбородком в нужную сторону.

- Он что, звезда, а ты – папарацци?

- Вроде того.

Гоша обернулся.

- Не вертись! Ты меня прикрываешь.

- Ах, это тайная операция, - засмеялся мой сосед.

- Ага. «Крадущаяся пантера».

- Чего?

- Так называется операция. Пантера – это я, если ты не понял.

- Я понял...

Он снова разглядывает меня! Ну что мне сделать? Надо бы стереть помаду, но это будет выглядеть странно. Хотя… Разве сейчас я выгляжу не странно? Вряд ли стирание помады удивит его сильнее, чем мои действия.

Стереть помаду я не успела, из кафе вышел Аркадий. Один! Девушка осталась внутри, значит, я не увижу сцену прощания. Вот не повезло!

Я негромко и не очень страшно выругалась и сделала пару снимков Аркадия. Не даром же у меня в руках фотоаппарат.

Гоша вывернул шею, заметил объект моей съемки, изучил его, повернулся ко мне.

- Что в нем интересного?

- Он очень фотогеничен.

- Поэтому ты на него охотишься?

- Ага.

Аркадий скрылся за поворотом, я разобрала и упаковала фотоаппарат.

- Охота окончена, - сообщила я.

- Сегодня очень странный день, - задумчиво произнес Гоша.

 И схватился за чашку эспрессо, принесенную официанткой.

Мы вместе поехали домой, всю дорогу весело болтали. Гоша высказал с десяток причин, по которым я могу преследовать «того смазливого мужика». Я хохотала и соглашалась со всеми. Особенно с вариантом, что Аркадий – шпион, я тоже, и я собираюсь его убить.

- Нет, ну правда, зачем ты его фотографировала? – спросил Гоша, когда мы, уже второй раз за день, вместе поднимались в лифте.

- Может, я на него запала, - высказала я предположение.

- Правда, что ли?

- Сам говорил, что он смазливый. У него такая улыбка!

«Восемьдесят восемь отполированных белоснежных зубов», - так говорит Русалка. А еще она дразнит его «мечтой стоматолога». Неужели их прекрасные, игривые и в то же время трепетные отношения закончатся? Не могу в это поверить. А, впрочем, пока ничего непонятно. Пусть Русалка себя накручивает, я не буду. Надо еще раз последить за Аркадием завтра. В это же время. Вдруг что-то прояснится...

- Он что, правда тебе нравится? – не унимался Гоша.

- А почему нет?

- Ты не отвечаешь на мой вопрос.

- Не отвечаю.

Мы вышли из лифта.