Береg Утопiи - Том Стоппард

Герцен собирается перебить.

Хочу лишь добавить, что, так как мое предложение дружеское, я не приму ничего сверх того, что мне причитается за уроки.

Герцен берет ее руки в свои.

Герцен. Госпожа фон Майзенбуг… добро пожаловать в мой дом. Добро пожаловать! Вы знаете, моя мать была немка.

Мальвида. В самом деле?

Герцен. Я наполовину немец! Пойдемте разыщем детей. Когда бы вы хотели переехать сюда? Завтра?

Мальвида (с сомнением). Но…

Герцен. Сегодня?

Мальвида (смеется). Нет! Скажем, в начале той недели? Только будет лучше, если вы сами объясните детям и Марии…

Герцен. Вы правы.

Мальвида. Мне пора домой.

Герцен. Конечно.

Пожимают друг другу руки.

Мальвида. Кстати… Я сама наполовину француженка.

Герцен. Я мог бы догадаться. A bientôt![92]

Мальвида. Хорошо. До свидания.

Герцен (счастлив). До свидания. (Провожает ее.)

Входят Саша и Тата. Они экипированы как на парад. У Таты белые манжеты. Они становятся рядом, готовые к проверке. Между тем Горничная накрывает на стол завтрак для шестерых. Стремительно входит Мальвида.

Мальвида. Доброе утро, дети!

Саша и Тата. Доброе утро, мисс Мальвида.

Саша и Тата показывают руки с обеих сторон для проверки. Мальвида затем смотрит, как вымыты уши.

Мальвида. Прекрасно!.. Ты сама выбирала утром блузку?

Тата. Нет, мисс Мальвида.

Мальвида. Ну что ж. Давайте завтракать, да?

Саша отодвигает стул для Мальвиды. Мальвида садится. Саша с ухмылкой отодвигает стул для Таты. Тата, с довольной ухмылкой, садится. Стул Мальвиды рядом с местом Герцена. За ним пустой стул для Ольги. Тата и Саша сидят напротив друг друга, а Мария в торце стола напротив Герцена.

Руки!

Тата убирает руки со стола и кладет их на колени.

Входит Мария. Саша встает и отодвигает ее стул. Мария тянет стул от Саши к себе и садится, сердито хмурясь.

Мария, если вас это не затруднит, блузка Таты не подходит для занятий. Белые манжеты собирают всю грязь и потом весь день выглядят неопрятно. Блузка с серыми манжетами была бы уместнее.

Мария. Она в стирке.

Мальвида (с вежливым удивлением). До сих пор? Хм…

Мария. И уж позвольте вам сказать…

Входит Герцен с газетой.

Дети. Доброе утро, папа!

Мальвида. Доброе утро!

Герцен. Доброе утро!

Герцен садится. Мальвида наливает кофе ему и Марии. Перед детьми стоят заранее налитые стаканы молока. Перед Мальвидой – ее собственный чайник. По кивку Мальвиды дети отпивают из своих стаканов. На столе холодный завтрак. Герцен и Мария накладывают себе сами. Мальвида ничего не ест, но кладет еду детям.

Саша, пока что незаметно для других, открывает книгу.

Мальвида. Мы с ней уже позавтракали. У нее было назначено свидание с пони молочника. (Замечает, что Тата наливает себе кофе.) Тата!..

Тата. Мария мне разрешила.

Мария. Кофе с утра способствует пищеварению.

Мальвида. И возбуждает. (Она отодвигает Татину чашку с кофе. Мария встает и выбегает вон из комнаты. Мальвида не обращает внимания. Она замечает Сашину книгу.) Читать за столом? Что обо мне подумает твой отец?

Саша. Я не читаю. Мне нужно это выучить.

Герцен. Уроки? Для уроков есть другое время.

Саша. Но когда же мне было их делать? Я клеил тебе конверты.

Герцен. А после?

Саша. А после я пропустил бы все веселье.

Герцен (делает усилие над собой). Значит, тебе придется выбирать между уроками и завтраком!

Саша вскакивает и быстро выходит, уткнувшись в книгу.

Да, я посылаю пятьдесят экземпляров журнала прямо во вражеский лагерь. Бесплатная подписка для Зимнего дворца… для Министерства внутренних дел, для цензуры, для Третьего отделения, для полиции…

Мальвида. Тата, если ты не хочешь завтракать, тебе лучше выйти из-за стола.

Тата. Спасибо, мисс Мальвида. (Понимает намек и выходит.)

Герцен. У Марии доброе сердце. Я уверен, что вы с ней поладите… Она была с детьми с тех пор, как умерла Натали. Ольга никого и не помнит, кроме нее.

Мальвида. Моя единственная забота – чтобы у них было счастливое, упорядоченное детство.

Герцен. И вам это удается.

Мальвида. Тогда разрешите мне быть с вами откровенной, Александр. Вы мне не помогаете тем, что держите открытый дом для всей лондонской эмиграции. Почти каждый день до самой ночи эти люди – некоторые из них не многим лучше бродяг – едят, пьют, развлекаются за ваш счет, нарушая домашний покой.

Герцен. Да? Но как же?…

Мальвида. Мой совет – отведите два вечера в неделю для визитов. В прочие вечера и днем…

Герцен. Только по приглашению – это несложно устроить! Вы правы!

Мальвида. Благодарю вас. Мы здесь так… доступны. Если бы мы жили чуть дальше…

Герцен. Срок аренды подходит к концу. Куда бы вы хотели переехать?

Мальвида. О… в самом деле?! Ну… может быть, в Ричмонд. Там есть чудесный парк для детей и железная дорога рядом…

Герцен. В таком случае решено.

Горничная (входит). Пришел Ворцель. С ним какой-то бродяга. И Мария пакует свои вещи.

Герцен. Спасибо.

Горничная уходит.

Я с ней поговорю.

Мальвида. Александр, это ничего, так будет лучше. (Уходит, обменявшись приветствиями с входящими Ворцелем и другим поляком примерно того же возраста, Зенковичем.)

Герцен. Заходите, заходите… Я как раз заканчиваю… Хотите кофе?

Ворцель. Нет, нет, прошу вас. У нас невеселое дело. Зенкович вам объяснял, наш делегат готов отправиться в Польшу. Но расходы…

Герцен (Зенковичу). Я же вам сказал, что дам десять фунтов.

Зенкович (грубо). Десять фунтов! Это смешно! Ему понадобится по крайней мере шестьдесят, и нам пока не хватает сорока.

Герцен. Знаете, это довольно странно. Он ваш делегат, а не мой. Я вообще удивлен, что меня о чем-то просят.