Четвёртый Рим - Таня Танич

Никто не может знать, где истина, а где иллюзии. Но чем больше вопросов мы задаём себе, тем больше у нас шансов застраховаться от самообмана.

И пусть они, эти вопросы, будут очень неудобными.

Павлику точно не понравится то, что я сейчас спрошу, но избегание темы — первый сигнал о проблемах, которые могут за ней скрываться.

— Все это время ваши отношения так и остаются платоническими?

— Ч..что?

— Сексуальное напряжение, Паша. Вы и Лана флиртуете? Есть между вами ещё что-то, кроме дружеской теплоты и разговоров об инвестициях?

— Мы… Евгения Васильевна… А это обязательно?

— А вы сами как считаете? — стараюсь непринужденно улыбнуться, чтобы снизить напряжённость, охватившую его. — Вы не просто друг, Паша. Вы влюблены в Лану. А она понимает, что больше, чем друг или приятный собеседник для вас?

— Да конечно… Конечно, понимает! Иногда мне кажется, что она все понимает даже без слов, мне и говорить не надо!

— Одно из самых опасных заблуждений — то, что кто-то вас понимает без слов. Вы не можете знать, что творится в голове у другого человека, никогда.

— Но я же вижу!

— Вам может казаться. Никто не может поручиться за объективность картинки, которую рисует его восприятие

— И даже… вы? — кажется, Павлик отказывается верить в такую неидеальную изломанную субъективом реальность.

— И я тоже. Именно поэтому задаю вам вопросы, а не рассказываю, о чем вы думаете. Чтобы не повесить на вас ярлык уже своих идеализаций и заблуждений.

— Кх-м… — смущённо откашливается Паша. — Ну, давайте попробуем. Я… постараюсь ответить.

— Хорошо, — все бы были такими сговорчивыми. Всё-таки, комплекс отличника и перфекциониста не даёт Паше покоя, он не хочет, чтобы я была недовольна им. — Давайте попробуем точнее определить характер ваших отношений. Сколько в нем эротизма, раз Лана все понимает?

— Н…ну… Он есть, — Паша снова смущённо трёт нос и опускает глаза. Не похоже, чтобы его устраивала ситуация, но он старается не выдавать негатив.

— Прекрасно. Насколько сильно вы ощущаете его? Лана не пытается вас соблазнить?

— Да какое «соблазнить», Евгения Васильевна! — неожиданно взрывается он. — Вы меня, вообще, слушаете?! Я же сто раз говорил — Лана живет в Чехии! Она уехала туда по студенческой программе, которую чуть не провалила, и сейчас пытается восстановиться, заработать, чтобы ее не депортировали! Как она может меня соблазнять в таких условиях? Она же не на соседней улице живет, я не могу к ней в гости прийти, погулять, в ресторан пригласить! Да, я собираюсь поехать к ней, как только будет возможность! Но я должен подготовиться, собраться! Это даже не другой город, это другая страна! А вы… Как будто все так просто. Я же говорил вам об этом… Много раз…

К концу своей тирады Павлик сам пугается своей вспышки и старается замять неловкость, но неудобно здесь только ему. Для меня такой эмоциональный всплеск — не грубость, за которую стоит одернуть клиента, а признак того, что мы нащупали болезненное место.

И это очень, очень хорошо.

— Я помню об этом, Паша. И не спрашиваю о встречах и реальном контакте. Я интересуюсь, чувствуется ли между вами химия, которая не обязательно возникает при походе в ресторан, — тут главное не вспоминать в ироничном ключе свои параллели, и как самый пафосный ресторан не спас мое свидание с Андреем Викторовичем. — Для этого вам даже не обязательно находиться рядом, не надо никаких специальная условий. В моей практике был случай, когда клиентку соблазнили просто во время разговора по телефону — а у вас сейчас возможностей гораздо больше.

Так, я всё-таки перешла на личные примеры, прикрыв их несуществующим третьим лицом, а, значит, надо останавливаться. Это слишком тонкий лёд, по которому не стоит гулять даже из желания раскачать и раскрыть клиента.

— Каких ещё… возможностей? — после длительной паузы, переспрашивает Павлик с очень несчастным видом.

— Приватная переписка, видеосвязь. Существуют даже специальные парные гаджеты для дополненной реальности, ими можно пользоваться на расстоянии.

— Что, даже из Чехии? — кажется, для него это действительно новость.

— Даже из Чехии. Можно поговорить об этом с Ланой. Уверена, она в этой сфере знает многое, и вы могли бы вместе что-то придумать. Было бы желание с вашей стороны.

— Вот именно, — после вспышки агрессии у Павлика идёт откат в откровенность. Но это как раз то, что нам надо — чтобы он перестал обманывать себя и попытанная взглянуть на ситуацию в обход своих фантазий. — Было бы желание. С моей стороны оно есть, Евгения Васильевна.

— Вы чётко транслируете его?

— Да куда уж чётче. Я ей стихи даже как-то написал…

Вот так вот, значит. Стихи. В этом весь Паша.

— Насколько откровенные?

— Ну… такие, знаете. В рамках приличия. Больше романтические.

— Ясно. А Лана как отреагировала?

— Сказала, что это очень мило. И все. Как будто… Я не знаю, может, ей не понравилось. И свернула тему. Но она знает, что я к ней испытываю, точно!

— А сама при этом…

— Как-то не торопится. И весь этот флирт, эротика — то, что вы говорили… Он есть, но она его как бы сдерживает. Как будто не хочет, чтобы наши отношения развивались слишком быстро.

…Или просто френдзонит влюблённого поклонника, выбивая из него деньги на инвестиции в канал.

— Вы не ведёте с ней откровенных разговоров?

— Ну, прямо таких, чтоб откровенных… Не знаю. Может, иногда. Но чаще нет.

— Не обмениваетесь интимными фото, видео?

Щеки Паши теперь горят как алые маки, и, озадачено выдыхая, он утирает вспотевший лоб прямо ладонью, забыв о платочке.

— Нет. Такое — точно нет. Она не… она не хочет, чтобы наши отношения напоминали ей то, что она делает на своём канале. Хочет, чтобы мы ценили друг друга за другое. За наши разговоры, за понимание. За духовную близость.

— А вы? Согласны с этим? Вас именно такой сценарий — постепенные сближение, при котором вы финансово вкладываетесь в ее бизнес, устраивает?

— Нет.

Вот мы и пришли к главному ответу сегодняшнего сеанса.

— Вас не устраивает вопрос денег или то, что вы слишком медленно сближаетесь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Последнее.