Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма - Александр Дюков

Основываясь на приведенных выше данных, мы можем предположить, что доля коллаборационистов среди арестованных органами НКГБ — МГБ прибалтийских республик составляла примерно 50 % от общего числа арестованных. Разумеется, это достаточно грубая прикидка, которая, скорее всего, является завышенной. Однако при нынешнем уровне источниковой базы более точные данные получить не представляется возможным.

Масштабы репрессий против прибалтийских коллаборационистов со стороны органов НКГБ — МГБ в 1945–1946 гг. имели примерно следующий характер: в Эстонии в 1945 г. было арестовано примерно 3000 немецких ставленников и пособников, а в 1946 г. — около 300 чел. В Латвии эти показатели составили примерно 3,5 тысячи в 1945 г. и 800 чел. в 1946 г. И, наконец, в Литве органами госбезопасности было арестовано около 3,5 тысячи коллаборационистов в 1945 г. и около 2,5 тысячи в 1946 г.

Таким образом, общее число арестованных коллаборационистов на территории прибалтийских республик за период с 1944 по 1946 гг. можно определить следующим образом: примерно 6,5 тысячи в Эстонии, около 8 тысяч в Латвии и 10–11 тысяч в Литве. Выявление более детальной статистики органов НКГБ — МГБ, по всей видимости, приведет к уменьшению этих цифр, однако даже они свидетельствуют об отсутствии массовых репрессий против прибалтийских коллаборационистов. Наказание ждало не всех, кто участвовал в сотрудничестве с врагом, а только тех, кто в этом сотрудничестве особо отличился. К сожалению, таковых в республиках Прибалтики было довольно много.

Очень часто, впрочем, даже активные и высокопоставленные коллаборационисты оказывались безнаказанными. В спецсообщении, подписанном 19 июля 1945 г. Ткаченко, содержатся совершенно вопиющие примеры. Начальник Отдела животноводства Наркомсовхозов Литвы Иозас Петрайдис во время оккупации состоял в карательном отряде; заведующий Тракайским земельным отделом Пятрас Зукас во время оккупации участвовал в убийствах евреев; заведующий Шауляйским уездным отделом народного образования Валенчус при оккупантах являлся руководителем фашистской организации. Заведующий Кретингским уездным отделом народного образования Ионас Скерис был агентом гестапо, также как и председатель Кретингского горсовета Иозас Карбаускас. Заведующий Вилкавишским уездным отделом народного образования Анонас Рагалис был полицейским, заведующий Тракайским потребсоюзом Эдвардас Лукаускас служил в созданных оккупантами вооруженных формированиях, заведующий Кретингским торготделом Иозас Намагокас в 1941 г. перешел на сторону немцев, а потом сотрудничал с гестапо. Но наиболее вопиющий пример — судьба некоего Эдвардаса Ходасевичюса. Во время оккупации он был заместителем бургомистра города Тельшай, а после прихода советских войск не только не был арестован, но и пошел на повышение — стал председателем Тельшайского горсовета [512].

Разумеется, все перечисленные коллаборационисты были в конечном итоге арестованы, однако даже в конце 40-х годов ХХ в. в административном аппарате прибалтийских республик продолжало работать множество оставшихся на свободе коллаборационистов. Об этом свидетельствует датированная январем 1950 г. справка наркома госбезопасности Эстонии Б. Кумма «О засоренности школ и средних специальных учебных заведений Эстонской ССР антисоветским элементом». Согласно этой справке, к январю 1950 г. в Вильяндской средней школе преподавала служившая в немецкой армии врачом Лайне Мярс, в Вильяндской музыкальной школе работал заместителем директора бывший член «Омакайтсе» Велло Тюндер, а директор Сельскохозяйственного техникума гор. Тюри Георг Роовик и вовсе был офицером Красной Армии, дезертировавшим в 1941 г. В том же Сельскохозяйственном техникуме преподавал бывший студент организованной нацистами полицейской школы в Таллине Юло Кивет; директором 17-й неполной средней школы Таллина работал бывший член «Омакайтсе» Иоханнес Казаметс, участвовавший в облавах на советских военнопленных, директором начальной средней школы волости Кыпу — бывший военнослужащий 42-го полицейского батальона Вольдемар Ребане [513]. Примеры можно множить достаточно долго.

Summary

Коллаборационизм в прибалтийских республиках имел свою специфику, отличавшую его от коллаборационизма на территории России, Украины и Белоруссии. В Прибалтике процент коллаборационистов к общей численности населения был значительно более высок; сформированные из прибалтов подразделения вспомогательной полиции отметились в масштабных карательных операциях против мирного населения России и Белоруссии, охраняли концлагеря от Ленинградской области на севере до Сталинградской на юге, участвовали в боях против Красной Армии на фронте. Всего же, по подсчетам российского историка С.И. Дробязко, в составе вермахта, войск СС, полиции и военизированных формирований служило до 300 тысяч прибалтов (6,3 % от общего числа проживавших в Прибалтике эстонцев, латышей и литовцев). Для сравнения: численность коллаборационистов-славян оценивается историками в 700 тысяч человек, что составляет 0,5 % от общего числа проживавших в СССР русских, украинцев и белорусов.

Несмотря на эту специфику, репрессии против коллаборационистов на территории Прибалтики осуществлялись в соответствии с директивой № 494/94. Репрессиям подвергались преимущественно офицеры, руководящие работники гражданской администрации и те из коллаборационистов, чье участие в преступлениях против мирных граждан было доказано.

Об этом свидетельствует статистика репрессий в Прибалтике. В 1944 г. в Эстонии было арестовано около 3,5 тысячи человек, около 2 тысяч (60 %) из которых составили коллаборационисты. В Латвии за тот же период было арестовано от 3,5 до 4 тысяч человек, примерно 70 % из которых составляли коллаборационисты. Общее число арестованных органами НКВД — НКГБ в Литве за 1944 г. составило около 12,5 тысячи человек, численность коллаборационистов среди которых составила менее 10 %. Столь малый процент коллаборационистов среди арестованных объясняется тем, что после прихода советских войск значительная часть литовских коллаборационистов ушла в леса. В случае ареста эти люди проходили в статистике органов НКВД — НКГБ уже не как нацистские пособники, а как участники бандформирований.

Репрессии против коллаборационистов в Прибалтике, разумеется, не были закончены в 1944 г. В Эстонии в общее число арестованных органами НКВД — МВД в 1945 г. составило 3731 чел., а в 1946 г. — 887 чел. Из этого числа в 1945 г. было арестовано 1476 немецких ставленников и пособников (около 40 % от общего числа арестованных). В 1946 г. по этой категории было арестовано всего 30 человек (3,3 % от общего числа арестованных), причем в это число вошли не только коллаборационисты, но и «другой антисоветский элемент».

В Латвии картина репрессий против коллаборационистов по линии НКВД — МВД имела несколько иной характер. Общее число арестованных НКВД — МВД Латвийской ССР в 1945 г. составило 3869 чел, а в 1946 г. — 2196 чел. Из этого числа в 1945 г. было арестовано 1055 нацистских ставленников и пособников (около 27 % от общего числа арестованных). В 1946 г. по этой категории было арестовано 243 чел. (около 11 % от общего числа арестованных). Как и в случае с Эстонией, в это число вошли не только коллаборационисты, но и «другой антисоветский элемент».

Репрессивная деятельность органов НКВД — МВД Литовской ССР была несравненно более масштабна, чем деятельность их коллег в Латвии и Эстонии. Общее число арестованных НКВД — МВД Литовской ССР составило в 1945 г. 25 495 чел., а в 1946 г. — 6121 чел. Из этого числа в 1945 г. было арестовано 3313 (13 % от общего числа арестованных) немецких ставленников и пособников. В 1946 г. число арестованных по этой категории составило 938 чел. (15,3 % от общего числа арестованных). Как и в остальных прибалтийских республиках, в это число вошли не только коллаборационисты, но и «другой антисоветский элемент».