Гром победы, раздавайся! - Андрей Владимирович Булычев

в то место, где сидели унтеры первой группы, сползли командир роты с вестовым.

– Чего это вы тут обсуждаете? – полюбопытствовал Осокин, снимая с головы маскировочную сеть.

– Дык ребятки предлагают десяток Копылова поменять, – пожал плечами Федор, – а я как бы против того. Говорю – не стоит их покамест с поля дергать, они там хорошо перед самым рассветом залегли. Не знаю, конечно, как вы, Тимофей Захарович, скажете.

– Все правильно, пусть до вечера лежат, – согласился с сержантом командир роты. – Негоже им свою позицию неприятелю выдавать. Не дай Бог углядят турки с валов, картечью из пушек сыпанут, а потом еще и сотню конных вдогон вышлют. Мы отсюда в полтора десятка стволов их даже и поддержать-то как следует не сумеем. Самих всех посекут – это ладно, все дело корпуса мы здесь сорвем. А крепостица-то ведь совсем непростая. Похоже, что укрепили ее турки недавно. Только с нашей стороны я три орудийных ствола углядел. На валах в караулах около сотни османов стоит, а сколько еще их внутри там засело? Видали, три раза конные разъезды выходили по два десятка человек в каждом. А это что значит? А это значит, что внутри крепости не меньше сотни сипахов стоит. А если вдруг их там больше будет? Это ведь наверняка знать нужно, чтобы начальству правильно штурм спланировать! А как же ты вовнутрь-то заглянешь? Ночью видали, как они хорошо подступы подсвечивают? Похоже, ученые уже, али командир разумный. Костры перед рвами горят, и на пару десятков шагов все подступы перед укреплениями подсвечиваются. Ежели сунемся сдуру, точно под раздачу из всех стволов попадем. Пусть даже перед рвом караулы мы вырежем, а там же ведь дальше на самих валах главная сила у турок стоит. Нда-а, это нужно хорошо все обмозговать, как же правильно налет нам делать. А вот для этого как раз-то сведенья и нужны: какой силой неприятель обладает, где он ее держит внутри своей крепости, какие пушки имеет и сколько их, где они стоят? В общем, времени у нас на разведку, братцы, остаток этого дня и еще полночи. А там уже господину подполковнику докладывать нужно все, что мы разузнали.

Потянулись долгие часы наблюдения. Сотня пар глаз высматривала каждую мелочь в укреплениях противника. По дороге время от времени проезжали группы всадников и небольшие обозы. Следовали они на запад в сторону Измаила или, напротив, на восток к Килии. У каждого из них было свое дело. С валов им помахивали руками караульные и о чем-то перекрикивались.

– Видать, скучно на посту целыми днями, месяцами стоять, а так хоть какие-то новые люди, – кивнул на очередной проезжающий мимо валов турецкий отряд Лужин. – Да и новости как раз вот так и доходят в крепостицу от всех проезжающих. Где русские разъезды заметили, гарнизону расскажут. Когда жалованье обещают выплатить или когда новый провиант к ним сюды завезут. Все ведь интересно караульным. Они же тут словно бы на столбовой дороге стоят.

Ближе к обеду в самой крепостице проскрипели главные, южные ворота, и из них выехало четыре двуконные повозки.

– Два спереди, по одному в средних и еще два в конце, итого шестеро, – тихо, про себя проговорил поручик.

– Срежем основных, Тимофей Захарович, а пару языками возьмем? – подхватил мысль командира Лужин. – Как когда-то за Шумлой, перед Балканами, помните? А что, до Килии им еще тащиться и тащиться, чуть ли не до ночи. Здесь пропажи раньше завтрашнего дня уже точно не спохватятся. А этой ночью, глядишь, и мы уже сами за энти самые их валы заскочим.

– Рискованно, Федя, – покусывая травинку, проговорил задумчиво Осокин. – Вишь, какая тут дорога оживленная. А вдруг, пока мы языков будем брать, другой какой-нибудь обоз или османский разъезд к тому самому месту выскочит. Отбиться-то, может, мы от него и отобьемся, да вот нашумим только при этом знатно.

– Но это же все одно лучше, чем караульного с валов скрадывать? – привел весомый довод сержант.

– Ну, так-то да, лу-учше, – согласился поручик. – Если все удачно получится, то толковей языков нам более здесь не добыть. Такие и про Килию, и про Измаил генералам рассказать могут, не то что про эту малую крепостицу. Как-никак они же ведь обозные, всюду тут от одной крепости к другой по дороге мотаются и все вокруг видят. Ладно, созывай ребят, Федька, и бежим, пока они далеко не отъехали!

Четыре открытые телеги со скрипом ползли по извилистой дороге. Дело было привычное, и обозные расслабленно дремали, сидя на мешках с овсом. Спешить было незачем, до Килии было часа четыре пути. Приедешь слишком рано – там тебе еще какое-нибудь дело найдут. А так если неспешно ехать, то как раз в сумерках в крепости будешь.

Пожилой Мансур был опытным воином, когда-то, до увечья, в набеги на руссов ходил, с хорошей добычей из них возвращался. Но ружейная пуля повредила кость левой ноги, и покалеченный всадник стал не нужен в сипахах. Зачем, когда там достаточно молодых и прытких? А таким вот, как он, самое место в обозе. Вот уже час как четыре телеги с фуражом выехали из малой крепостицы в сторону Килии. Петляющая дорога прижалась к старице – заросшему высоким камышом рукаву Дуная. С другой ее стороны лежала степь с чахлыми редкими кустиками и пучками засохшей травы. Сидящий рядом с вожжами в руке Илкер затянул какую-то старинную заунывную песню. Телегу мерно покачивало на кочках, и веки у Мансура сами собой опустились.

– Игнатка, тут сиди! – резко, на бегу бросил поручик. – Пропускаешь мимо себя обоз и глядишь внимательно на запад! Если что там завидишь, то свистом нам знак подашь!

– Понял, вашбродь! – кивнул молодой егерь и, упав за небольшой куст, накинул на себя маскировочную сеть. Тимофей, обернувшись, с большим трудом разглядел среди жухлой травы и листвы новую кочку.

«Хорошо схоронился, если наперед не знать о засаде, ни за что не заприметить егеря», – подумал поручик.

– Бегом, бегом, братцы! – поторапливал он спешащих следом разведчиков. – Они от нас всего лишь на версту отстали, а нам еще и к месту засады примериться нужно.

– Захарыч, глянь, вот вроде как неплохое? – резко выдохнув, позвал командира Лужин. – С левой стороны несколько кустиков, а с правой совсем рядом старица со стеной камыша.

– Внимание, отряд, стой! – скомандовал поручик. – Пятеро во главе с Леонтьевым хоронятся за кустами, а другая пятерка ложится с нами в камышах. Евсейка, бегом по дороге, шагов через триста уже заляжешь! Будешь там восточную сторону приглядывать!

Прошла всего пара минут, и ничего не