Я вернусь в твою жизнь - Маша Малиновская

— вскидывает брови, пока Яна, Вера и Люда смеются. — Я тогда был ещё мелкий, когда их компания тусила так, что весь город гудел. А потом мы уехали в Москву. Так что такое упустить нельзя.

— Мама, смотри! — сзади дёргает меня Настя, а с ней ещё какая-то светловолосая девочка. — Теперь у нас с Алисой одинаковые татуировки, она говорит, что у её папы их много, и это круто. И вообще, мы теперь подружки и хотим в один класс попасть.

Они становятся рядом, прижав предплечья и демонстрируя нам сердечко, нарисованное губной помадой, по половинке на каждой руке.

— Алиса! — Яна смотрит на дочь с укором. — Мы с тобой уже обсуждали это.

— Ну мам! — оттопыривает губы девочка, но потом, взглянув на отца, вздыхает и, развернувшись, хватает Настю за руку, и они снова уносятся к столу со сладостями и напитками.

— Беда, — подытоживает Вера, хихикнув. — Эти две если подружатся, то всё.

— По-моему уже, — смеётся Семён.

— Надо Максу рассказать, что племяшка Веры Радич и моя дочь — подружки, — басит Шевцов, подмигнув Вере. — Уже хочу услышать его реакцию.

Все смеются, и только мы с Людой не понимаем, о чём речь и кто такой Макс. Но уверена, сегодня узнаем многое, и об этом тоже. И мне очень интересно, тем более, если Настя и Алиса действительно попадут в один класс и будут дружить.

После выпускного, когда дети ещё раз прощаются с воспитателями, обнимая обеих и няню всей толпой, мы с Шевцовыми идём в кафе неподалёку.

И Яна, и Алексей оказываются очень интересными людьми. Она — врач, он — тренер. Но кажется мне, не всегда он был им. Странно-гармоничная пара, из тех, что друг за другом договаривают фразы.

— У вас один ребёнок? — спрашивает их Семён.

— Да, пока один, — усмехается Шевцов. — И то мы в шоке. А у вас?

— И у нас. Пока один. Но мы работаем.

Я резко перевожу на него взгляд и чувствую, что неумолимо краснею. Ну как можно ляпнуть такое посторонним людям? Ну и вообще…

Вечером мы возвращаемся поздно. Долго гуляем в парке Галицкого, фотографируемся. Хочется сделать этот день запоминающимся для Насти. Да и для себя тоже.

Вера забирает Настю к себе на ночь, та очень хочет увидеться с Ариной, которая уехала на репетицию сразу после торжественной части выпускного. А мы с Семёном возвращаемся домой жутко уставшие.

— Мои ноги горят огнём, — со стоном скидываю босоножки на танкетке. — И почему я не взяла с собою шлёпанцы?

— Могла бы вообще босиком походить, — улыбается Семён. — Очень сексуально было бы, кстати.

— Да ну тебя, — смеюсь в ответ. — Всё, чего я сейчас хочу, это опустить ноги в ванную со льдом.

— И всё? Серьёзно? — обнимает сзади, крепко прижимая к себе, и я чувствую, как его член становится твёрдым. Буквально за секунды наливается, громко заявляя о своих намерениях.

— А есть предложения? — несмотря на усталость, я тоже подхватываю эту игру. Потому что хочу его. Мне вообще кажется, что так часто хотеть секса в тридцать плюс уже попросту неприлично. Будто мы подростки какие-то, гормонами напитанные. Нас безумно тянет друг к другу.

— Есть, — он внезапно разворачивает меня к себе и, сжав плечи, смотрит в глаза неожиданно серьёзно, и взгляд его горит огнём. — Василина, давай ещё родим ребёнка. Я очень хочу. Пожалуйста. Ты хочешь?

Я смотрю на него долгим взглядом. В груди становится очень тепло, даже жарко, но жар этот приятный, согревающий. Сердце начинает трепетать взволнованно.

Настя далась мне непросто. Было тяжело, было больно, страшно, и я для себя решила, что она будет моим единственным ребёнком.

Но тогда я была одна. А теперь у меня есть Семён. И я ощущаю, как внутри растёт это желание. Не потому что он так попросил, а потому что я сама понимаю, что готова.

— Хочу, — шепчу в ответ и прикрываю глаза, когда он с выдохом горячо прижимается губами к моему лбу.

— Спасибо, родная моя, спасибо.

А потом… потом мы забываемся друг в друге…

*История Шевцовых в дилогии “Сахар со стеклом”/ “Сахар на дне” (первая часть бесплатна)

Эпилог

— Ну что там? — Семён обнимает меня за талию и кладёт подбородок на плечо.

— Ничего, — шепчу, откладывая смартфон на подоконник. — Снова ничего.

Сдержать слёзы разочарования трудно, и я пытаюсь себя отвлечь. Убеждаю мысленно поберечь макияж, ведь сегодня такой важный в моей жизни день. Такой счастливый и долгожданный.

Но… эмоции под ковёр не спрячешь. Горечь жжётся в горле, и я глубоко вздыхаю, пытаясь подавить всхлип.

— Ну-ну, тише, — Семён разворачивает меня к себе и смотрит в глаза. — Всё у нас получится, Василина.

— А если нет? — всматриваюсь в его глаза очень внимательно, со страхом пытаясь отыскать проблески сомнений. — Если я не способна, Семён?

— Тогда мы отпустим, — кивает он, глядя серьёзно. — Отпустим его. Или возьмём ребёнка из приюта, если захочешь. В любом случае, будет так, как Бог решит, Василина. Это неподвластно нам. Но мы будем пытаться ещё. И я уверен, что выводы делать ещё слишком рано.

Он прав. Ещё рано. Но внутри царапается страх… Ведь мы уже несколько месяцев пытаемся зачать ребёнка. В первый же месяц у меня была задержка, я очень обрадовалась, подождала несколько дней, чтобы убедиться. Тест купила, надеясь в этот же день, как сделаю, рассказать Семёну. Но зашла в туалет, чтобы провести тест, а там… Надежда оказалась пустой.

И на следующий месяц. И на следующий. Снова и снова.

Врачи утверждали, что кроме функциональной кисты у меня ничего нет, но и она совершенно неопасна и не препятствует зачатию.

Однако ничего не получалось. Раз за разом разочарование. Пока буквально за неделю до нашей с Семёном свадьбы снова не случилась задержка. Я сдала анализы, и вот только что результаты пришли на почту.

Отрицательно.

— Пойдём в зал, — он берёт меня за руку. — Или хочешь наоборот прогуляться и побыть в тишине?

— Нет-нет, идём, — улыбаюсь и сжимаю его пальцы.

Сегодня наш день, наш праздник. Мы решили скрепить наши отношения официально. Я даже купила коктейльное платье. Пусть не снежно-белое, но праздничное