Трое из леса - Юрий Никитин

Мрак дернулся, словно хотел остановить, но его ладоньповисла в воздухе. Путник поднял руку в молчаливом прощании, его высокая фигурарастворилась в ночи. Послышался удаляющийся хруст кустов, шелест травы. Потомснова затрещали кузнечики, в дальних кустах вскрикнула спросонья птица.

Мрак очень медленно, словно держал на голове чашу с водой,повернулся к костру. Багровые блики плясали на его изменившемся лице. Таргитайне шевелился, глядя на россыпь звезд. В багровых углях все еще вспыхивалисказочные дворцы, крылатые кони. Изгои молчали. Наконец Мрак сказал задумчиво:

— Настоящая жизнь! Не молод, но обрек себя на вечныескитания, дабы указывать нам, темным, ту из дорог, что единственно достойна…

— Благороднейшая жизнь, — согласился Олег. —Нас родители учат жить так, их тоже учили, но всякий раз хитрим, выбираемдороги полегче. Так и живем до самой смерти вполсилы… Да где там вполсилы! Дайбог, в десятую часть. Верно, Тарх?

Таргитай раскрыл рот, мысли теснились сумбурно, горячо, нослова не шли. Он беззвучно подвигал губами, натужился… Нет, все сказал великийпевец, а все, что промямлил бы он, Таргитай, — слабые затертые тени,кривое эхо. Словами не выразить, таких слов еще не придумали. Призраки,созданные песнями, уже растворились в холодной враждебной ночи, но стоилоопустить веки — мгновенно оживают богатыри, драконы, волхвы, чародеи… Ониреальнее, живее, чем сидящие напротив Мрак и Олег!

Он чувствовал, что исполинские образы, сотканные Путником изслов и звуков струн, останутся с ним надолго. Очень надолго.

Ночью теснились странные, никогда не виданные образы,окликали, звали. Сердце стучало, словно при бешеном беге, пот покрывал лицо,хотя ночь упала холодная, а роса на травинках превращалась в иней.

Сквозь сон прорвались тяжелые удары. Таргитай с трудомвернулся в этот мир, увидел сопящего рядом Олега. Мрак сидел возле костра,рубил крупные поленья и швырял в огонь. Костер трещал весело, в котле кипелавода, поднимался пар, пахло вареным мясом и травами.

Таргитай сел, потер кулаками глаза. Видения поблекли, но ещедвигались их призрачные формы, он чувствовал ветер от невидимых крыл, и, какдалекое удаляющееся эхо, слышался женский смех.

— Лучше пасть в славном бою, — проговорил Таргитайсонным голосом. Он понял, что повторяет услышанное во сне. — Лучшехолодная вода из родника странствий, чем дорогое вино в темнице довольства…Олег, что такое вино?

Олег задвигался, не открывая глаз, подгреб колени кподбородку, засопел громче. Мрак бросил хмуро:

— Много знакомого в песнях Путника, но смысл не поймал…Иначе бы не терзало всю ночь. Олега и сейчас корчит!

Таргитай перестал тереть глаза, распахнул во всю ширь. Мракудивленно покачал головой: у Таргитая глаза такие же синие-синие, как уПутника, — даже ярче.

— Мрак… Как же велик мир? Узнали, что Лес — не весьмир, есть поляне, киммеры… Но где-то есть громадные дома из огромных камней,зовутся дворцами, есть скопища дворцов — это крепости, кремли… А что за людитам? Что за жизнь?..

Мрак бросил поленья в огонь, подул на похлебку, отхлебнул,обжигаясь. Таргитай напряженно ждал ответа, но Мрак молча бросал в кипящую водупахучие травы. За спиной Таргитая Олег ответил сиплым голосом:

— Враки все… Кощюны! Понимать надо. Вымысел, дабыподвигать на свершения.

— Какие?

— Разные, — ответил Олег. Он сел, начал отчаянночесаться. — Кто хоть раз обойдет вокруг хаты, уже умнее того, кто сидит напечи. Это, пожалуй, про тебя… Словом, иносказание. Не понял? Эх, дурак… Ты вонвсякий раз рвешь душу пополам в песне, всегда любишь раз и навеки… а потомскачешь в постель к другой девке. Так и его песни.

Таргитай хотел оскорбиться, но песни Путника еще звучали вголове. Он прошептал:

— А сейчас мы… снова на печь? Возвращаемся в тихийбезопасный Лес?

— Не такой уж тихий.

— А Путник спрашивал: для чего еще рождаются герои, какне для битв и славной гибели?

Олег зачесался яростнее, кожа летела клочьями из-под крепкихногтей. Под старой шкурой уже проступила новая — загорелая, обветренная,блестящая. Мрак снял котелок с огня.

— Эй, герои или как вас там! Идите жрать.

Хлебали молча, погруженные в свои думы. Таргитай украдкойпосматривал на друзей. Даже Мраку не прошла встреча с Путником легко: на лбусуровые складки, хмыкает своим мыслям, хмурится.

— Великанами Севера назвал, — вспомнилОлег. — Полубогами, прямой ветвью богов и героев!

Мрак выловил мясо, не утерпел, разрезал на мелкие кусочки —удивительный нож из железа! Сам режет, только не поленись чиркнуть.

Таргитай вяло взял ломтик.

— Я все понимаю, хоть и дурак… Здесь идет не нашавойна. Бьется Поле со Степью, а мы — Лес, наше дело сторона. Но здесь погибламоя невеста, погибли друзья. Путник сказал, месть — святое дело. Любви следуютдаже звери и птицы, а месть знает только человек. Путник сказал, что стыднопрожить жизнь, так и не узнав, на что способен душой и мускулами! Но так прожилмой отец, дед Тарас, прадед Всеслав, пращур Гоймир… Неужто так проживу и я?

Мрак хмуро посоветовал:

— Жри, остыло.

Таргитай в недоумении посмотрел на мясо в руке: впервые вжизни забыл о еде! Олег жевал вяло, смотрел в сторону. Таргитай сказалотчаянным голосом:

— Он говорил про смысл жизни!.. Мы о нем думали? Учеловека должна быть цель. Мы ушли из деревни, спасая шкуры, но это не можетбыть целью жизни!

Мрак удивленно поднял брови:

— А чем ты занимался всю жизнь?

— Мрак… Это еще не вся жизнь, мы ее начинаем заново. Носнова будем удирать, спасая шкуры? Прятаться?.. Да лучше пойдем через Степь навосток, проникнем в Экзампей, убьем кагана, который послал сюда дикие орды!

Мрак кивнул с удовлетворением. Теперь бы еще песню огероических деяниях! Встреча с Путником даром не прошла.

Олег облизал ложку и сунул за голенище. Глаза его былибеспокойные.

— Мрак, не смейся, — сказал он. — Тарх,конечно, дурак. Кто спорит? Но дурак лишь потому, что его душа говорит тогда,когда обязана говорить голова. А наши души, признайся, уже ворвались вЭкзампей, разнесли там все по камушкам, а кагана размазали по стенам егодворца. А все благодарные племена поют и кидают нам цветы… Верно?

— Гм, Боромир тебя кое-чему научил.

— Пустяки. Это так просто, что любой дурак увидит. ДажеТаргитай, если поднатужится. Я сердцем тоже с Таргитаем, но головой — против.Мрак, мы не думаем над законами пращуров, исполняем слепо, но сами пращурыобозвали бы нас дураками. В законах противоречие, меня за то и выгнали, чтодокапывался. Одни законы велят защищать сирых, бедных, увечных, вдов, простослабых, а другие велят слабых изгонять из племени, дабы породу не портить! Мнекажется, первый закон главнее, а второй придумали в тяжкие годы неведомоготеперь нам голода, когда нужно было спасти племя… Боги тоже ошибаются, азаконы, придуманные зимой, не всегда годятся летом. Но временный закон сталпостоянным, слабых детей топили, хотя добычи уже вдоволь, и вот такобразовались мы, невры, могучий народ, что не знает хворей, не ведает болезней…Даже я, никчемнейший из невров, легко одолел двух степняков, настоящих воинов!А такие, как ты, Мрак, — настоящие полубоги. Но эта исполинская силапропадает в темных лесах!