Варвара начинает и побеждает - Салма Кальк

- Что-то я не верю в мгновенно возведённую каменную стену, - покачала я головой.

- Верно, быстро не выйдет. Но я узнал – запас камня есть, люди есть. Можно начинать хоть завтра. С того участка, который напротив главного входа, ну и огородить, сколько сумеем. Ворота лучше заказать в столице, я представляю, где и у кого, и как доставить, тоже можно придумать.

Да, порталом можно. Портал есть у короля, и наверное, у кого-нибудь ещё.

- Отлично, - кивала я. – С Тарантулом говорил?

- Увы. Сказали – объезжает какие-то дальние границы, будет к ночи.

Значит, это завтра.

Принесли кувшин холодной воды, в которой развели немного вина, я не успокоилась, пока не выпила три больших глиняных чашки. Солнце садилось, есть хотелось немилосердно. И кажется, я обгорела – лоб и щёки просто пылали. Вот и подумаешь, что в стражеской форме больше смысла, чем кажется на первый взгляд! Чтоб я ещё с открытым лицом и без головного убора тут хоть раз на солнце вылезла!

В общем, дальше уже был ужин, и я сказала господину Лири, что завтра с утра продолжим. А после ужина вместе со служанкой Агнией поднялась в свою комнату наверху.

Там не было жарко – или толстые стены, или заклятие. И там восседала Барбара. Увидев нас, она спряталась, дождалась, пока Агния разберёт мне причёску и расшнурует в боках платье, и только та ушла, как выбралась и зависла прямо передо мной.

- Ну что, всё видела? – спросила она. – Почему не наказала предателей?

- Потому что пока не поняла, кто предатель, а кто просто дурак и лентяй, - выдохнула я.

- Все предатели.

- Не скажи. Вы с графом приучили их работать из-под палки, а как только та палка закончилась – вот они все и разбегаются, как тараканы. Они не думают, что это их дом тоже, это их урожай, за счёт которого им дальше жить, это их стены, без которых их вскоре завоюют.

- Это чернь, они и думать-то не умеют!

- Ну конечно, не умеют. Всё они умеют. Свою выгоду способен понять каждый. Скажи лучше, есть у тебя тут какое-нибудь средство от ожогов? Ну там мазь какая, или ещё что?

- Ты зачем с непокрытой головой на солнце вышла?

- Не подумала. Нет привычки к такому солнцу. Теперь уже, как есть. А целителя мы с собой не взяли, целители редкие и ценные.

- В ближней деревне есть Ливия, она вроде умеет. Если придёт. Отец казнил её мужа за то, что тот сносился с предателями Дождями.

Что б хорошее сделал тот отец. Своим людям и своей дочери!

- Ладно, завтра спросим. А хоть какая-то косметика у тебя тут есть? Чтобы сейчас помазать?

- Вон в том ящичке посмотри, - сказала Барбара.

Названный ящик был из полированного красного дерева, и внутри него стояли стеклянные флаконы с притёртыми пробками. Красивые.

- Вон тот зелёный попробуй, - сказала она. – В нём должно быть.

В зелёном флаконе и впрямь была налита приятно пахнущая кремообразная субстанция. Я на свой страх и риск намазала лицо и руки, забралась в постель и провалилась в сон.

Спокойной ночи. Дальше – завтра.

Спала я неважнецки – как всегда, если обгоришь на солнце. Жарко, обожженную кожу не задень, и сны дурные в комплекте. Приснилась же мне почему-то сестрица Кристина – впервые с того момента, как я узнала во сне про свою смерть. Мы с ней будто бы встретились на улице – я как я, а не как Барбара, и она как она, и на улице лето, как положено – июнь, одуванчики на газонах, аквилегии на клумбах. Она как увидела меня, так вытаращилась, рот рукой прикрыла и хотела убежать, но я повела себя, как самая настоящая Барбара, взяла её за плечо и развернула к себе.

- Здравствуй, сестрица, - как язык-то поворачивается, ну какая она мне сестрица, на самом-то деле?

Ласточка и Рысь куда как ближе.

- З-з-здравствуй, - пробормотала она, натурально стуча зубами.

- Как в моей квартире живётся? Сыто-богато? Как на моей кровати спится? Сладко?

Она силилась что-то сказать, но не могла. Тьфу. Я отпустила её и пошла себе куда-то дальше, и впереди замаячило строение с белыми мраморными колоннами, и я знала, что мне обязательно нужно туда дойти. Но не дошла, проснулась.

Тьфу ты, вот зачем такое во сне видеть? И ведь ночь ещё, ни лучика света из-под ставней не пробивается. Я села на постели, зажгла магический свет, дотянулась до стоявшего на столе кубка. Позвала воды – холодной, пожалуйста – выпила залпом. И вообще, куда ночь, туда и сон.

- Что с тобой? – возникла из-за изголовья кровати Барбара.

- Да родня приснилась. К чему дурная родня снится?

- Это у тебя… там была дурная родня?

- Точно. Родители умерли, а сестра двоюродная – ну, такое.

- Помолиться надо. Или в старый храм сходить, отец так делал иногда.

- Это в какой ещё старый храм?

- Это если ехать в строну Акри, то на полпути и будет.

- Что за храм-то? Какому святому построен?

- Да не святому, а имперский ещё храм. Похож на колонны во внутреннем дворе. А посвящен он кому-то из их великих. Отец никогда не говорил, что там делал, но как-то раз сказал, что это – последнее средство, если не поможет – то ничего уже не поможет.

- Что ж ты его не расспросила?

- Да как-то не было нужды.

- И господин Лири сказал, что ты не очень-то интересовалась делами замка и владения в целом.

- Как-то и так было неплохо, с господней помощью. Пока мерзавка Ирида не предала.

- Ты её била?

- Не слишком, она хорошо мне служила. До последнего момента, - Барбара вздохнула.

- А сколько ещё до рассвета?

- Не знаю. Часа два? Три? Может быть, ты будешь спать? Тебе нужно. Это я теперь и так могу.

- А я не могу, - вздохнула я и улеглась обратно.

Уснуть удалось не сразу, но – удалось. Больше никаких неприятных людей ко мне во сне не приносило, и слава богу. Но с обгорелым лицом спать всё равно неудобно.

Когда я увидела в щель, что на улице светло, то решила, что пора вставать. Умываться и всё такое.

Умываться было больно. Эх, что это вообще такое – моя непривычка к здешнему солнцу или тонкая кожа Барбары, или всё вместе? Я глянула в зеркало – и поняла, что не хочу в таком виде говорить с Лео. Испугается же. А это просто ожог, он сойдёт.

Прямо в рубахе выглянула в коридор – точно, жизнь есть. Девы мои как меня увидали, так испугались, особенно Ласточка.

- Что это? От солнца? Не может быть, - качала она головой.

Рысь выругалась.

- Тебе мало бед, решила добавить? Что делать-то теперь? Тебя ж нельзя никому показывать! Твои лентяи тебя не узнают, скажут – не ты.