Белый легион: Террор не пройдет! - Илья Рясной

Каждый человек был на вес золота. Их подбирали великолепные психологи с феноменальным чутьем. Герои-одиночки, бродяги и авантюристы, искатели острых ощущений и азартные игроки отвергались сразу. Набирались кадры только из тех, кто готов жить, имея высокую цель и опору. Из пассионариев, не нашедших себя в этом скурвившемся торгашеском бедламе, в тухлом болоте, в которое превращалась страна. Из способных и готовых к большему. И не находящих большего. В «Белом Легионе» нашли смысл своей жизни капитан-десантник, отлично помнивший, как его с полусотней бойцов бросили умирать на взятой с боем высоте в горах. Чеченцы тогда как раз подогнали в Кремль хорошие деньги, было принято очередное миротворческое решение о мирном урегулировании кризиса, а потому оттянуты войска и прекращены бомбовые удары. И плевать на каких-то там десантников… Нашел свой дом в «Легионе» старлей из угрозыска, выловивший подонка, изнасиловавшего и убившего троих детей. При задержании опер погорячился, в результате убийца оправдан и признан жертвой ментовского произвола, а старлей осужден за превышение власти… Оказался нужен «Легиону» талантливейший ученый-электронщик, который готов был сотворить чудо, но выяснилось, что чудеса России не нужны… Нашлось место и аналитикам, гораздо лучше астрологов видящим будущее и понимающим, что это будущее может быть изменено, но только при одном условии — если его есть кому менять.

В «Малой конторе» не только подобрались отличные спецы. В ней царил дух тайного Ордена. Была высокая цель — вырывать седьмую часть суши планеты Земля из болота и придать гигантской, с колоссальными нерастраченными творческими возможностями державе ускорение, цель. Главное для воина — святая цель, иначе он становится наемником, убийцей за деньги. Цель требует полной отдачи всех сил, движений души. И самопожертвования. И подвигов, когда без них не обойтись. И кропотливой работы, плодов которой, скорее всего, тебе не суждено увидеть.

Эта спаянность высокой целью, тщательнейший отбор позволяли «Легиону» не выродиться в обычную криминальную или финансовую империю, как уже бывало с другими подобными структурами, возникающими на переломе эпох.

— Что удалось выяснить у пленных? — спросил Глеб, отодвигая от себя компьютер.

— Бригада под Султаном ходит. Есть такой чеченский бандит. Эти ребята не слишком искушены в оперативной работе. Все больше используются для выбивания долгов, похищения людей. Приведения бизнесменов в чувство.

— Что чеченский бандит имеет против нашей конторы?

— Значит, имеет… Ох, ты посмотри, — Артемьев, прирожденный бабник, проводил жадным взором высокую девушку, прошествовавшую по тротуару мимо машины, и вздохнул: — Блондинка.

— Э, Олег, вернись на землю… К тому же она крашеная.

— Все-то ты знаешь… Так вот. Мы установили, кто такой Махмуд, который выискивал Сашу Кандагарского перед тем, как того замочили… Интересная личность, между прочим. Три года назад проходил по ичкерийским делам, в терактах участвовал. Ничего не доказали. Попал под очередную амнистию, спустился с гор и очутился в Москве. Сейчас он разведчик Султана. Его ценят достаточно высоко. Даже выполнял заказы самого Сельмурзаева…

— Чеченцы. — Глеб похлопал ладонью по мягкой панели. — Смотри, все срастается. Изотопное дело — там они. Потом они глушат Сашу Кандагарского, имеющего отношение к убийствам ученых. И в конечном итоге наезжают на нашего финансиста. Скажи, бывают такие совпадения?

— Вряд ли, — Артемьев прищелкнул пальцами.

— И все равно концы не вяжутся, — Глеб задумался, потом заявил: — Нужно прояснять ситуацию. Взять языка… Того же разведчика Махмуда. Такие люди редко работают втемную.

— Ребята его уже ищут, — сообщил Артемьев.

— Твои менты или наши опера?

— Наши, Глеб. Наши… Это работа не для тех, кто стеснен рамками закона…

В информационной базе Управления по борьбе с бандитизмом аналитики перелопатили весь массив информации. В ней скрывается немало полезного — в каких агентурных сообщениях засвечивался фигурант, чьей связью он возникал по другим делам, имелись ли его телефоны в изымаемых у бандитов записных книжках, фиксировала ли его где-то служба наружного наблюдения, проходил ли он подозреваемым по конкретным преступлениям. Кроме того — где прописан, штрафовался ли за превышение скорости или повреждение зеленых насаждений.

В итоге перед полковником Артемьевым на стол легла итоговая справка-меморандум. Оказалось, что Махмуд светился далеко не редко. В справке имелось несколько адресов его связей, которые стоило отработать.

Теперь дело оставалось за малым — пройтись по этим самым адресам. И найти Махмуда. Или информацию о его местопребывании. А кто исполнит эту работу лучше, чем Атаман с его подчиненными?..

И Атаман начал работать. И теперь не было сомнений в том, что, если фигурант имеет хоть какое-то отношение к этим адресам, его песенка спета…

Первый адрес. Здесь проживает некто Аджапов — член ингушской организованной преступной группировки и связь Махмуда. Машины останавливаются во дворе пятиэтажного дома. Лифта нет, поэтому оперативники прут на четвертый этаж пехом, сопровождаемые озадаченными взглядами нюхающей клей подъездной шпаны. Район люмпеновский. Дети растут, как сорняки на кладбище…

Звонок квартиры не работает. Ничего! Ногой по двери, да еще прикрикнуть:

— Милиция!

За дверью шаги. Щелканье замка. На пороге здоровенный, с курчавой волосатой грудью зверь неопределенной национальности. На нем спортивные шаровары и майка. На правом предплечье и кистях рук обильные синие рисунки, намекающие на причастность их хозяина к гильдии граждан, занимающихся противоправной деятельностью.

— Гражданин Аджапов? — осведомляется Атаман и сует зверю в морду удостоверение. — Есть разговор.

— Постановление на обыск давай. Тогда пущу, — зверь нахально ухмыляется и пытается закрыть дверь.

И сгибается пополам от разящего удара в печень. Не успевает и понять, что к чему, как видит перед собой половой коврик, крайне замызганный, а суставы трещат, потому что руки завели за спину так, что локти чуть затылок не гладят.

Слышится испуганный писк, на пороге объявляется завернутая в простыню деваха лет шестнадцати.

— Звук прикрути, — хрипит Атаман, делая шаг ей навстречу. — Тебя же не трогают.

Визги и писки обрезает, как ветки бензопилой «Дружба».

— Одевайся, Аджапов. Задержан. Вот постановление об аресте. — Атаман сует хозяину квартиры, которого уже подняли с пола, постановление. Таких липовых бумаг у него полно на все случаи жизни. Печать прокурора, подпись, все реквизиты, даже ссылка на уголовное дело — все на месте, не подкопаешься.

— Да вы чего?! — голосит Аджапов — то ли скулит жалобно, то ли возмущается. — Не за что! Я ничего не делал!

Его причитания никого не интересуют. Внизу уже стоят под парами две машины с фальшивыми синими милицейскими номерами.