Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Переписка Платова с Главнокомандующим и Начальником Главного Штаба 1-й армии служит самым верным свидетельством, какое почетное, высокое место занимали Донцы в Отечественной войне. Переправясь по окончании Могилевского дела через Днепр, Платов хотел идти на Бабиновичи, ибо не знал еще об отступлении 1-й армии от Витебска. Он направился на Чаусы и Горки и рассылал в разные стороны разъезды, которые, как рои пчел, кружась на всех тропинках, охватили все пространство между Могилевом и Оршей. В сих поисках истребили казаки много Французских бродяг и команд. «Мои молодцы всюду их поражали», – писал Платов. Из Горок пошел он на Дубровну, переправился там опять через Днепр, открыл сообщение с 1-й армией и положением своим составил авангард всех соединявшихся у Смоленска корпусов.

Отступление от Витебска к Поречью. – Повеление Дохтурову спешить в Смоленск. – Усердие Поречан. – Твердое намерение не отступать от Смоленска. – Вывоз из Смоленска казенного имущества. – Надежда на скорое соединение с Князем Багратионом – Платов вступает в связь с 1-й армией. – Составление отряда Барона Винценгероде. – Воззвание к жителям Смоленской гувернии. – Свидание Князя Багратиона с Барклаем-де-Толли. – Князь Багратион подчиняет себя Барклаю де-Толли. – Донесение обоих Главнокомандующих Государю. – Ответ Его Величества. – Соединение 1-й и 2-й армий. – Наполеон останавливается в Витебске.

Когда Князь Багратион открыл себе путь на Смоленск, Барклай-де-Толли был на марше из Витебска к Поречью, где «хотел принять меры, судя по обстоятельствам»[108]. Направление на Поречье, а не на Смоленск было избрано им для прикрытия всех тяжестей, провиантских транспортов и парков, которые были отправлены по Поречской дороге. Выступив из-под Витебска 15 Июля, армия шла к Поречью тремя колоннами, которые 16-го находились: 1-я колонна, корпуса Багговута и Графа Остермана, в Яновичах; 2-я, корпус Тучкова, в Колышках; 3-я, корпуса Дохтурова и гвардейский, в Лиозне. Главный арьергард, под начальством Графа Палена, отступал по Поречской дороге так медленно, как только позволял напор неприятеля.

На другой день по выступлении из Витебска получено известие, которое казалось вероятным, но после не подтвердилось, что Наполеон вознамерился пресечь нашей армии дорогу к Смоленску и отправил туда войска двумя путями, одну часть из Витебска чрез Рудню, а другую из Могилева. Смоленск был пунктом чрезвычайно важным, ибо в нем надеялись соединить обе наши армии, а потому Главнокомандующий велел Дохтурову, следовавшему со своим корпусом и гвардией из Витебска на Лиозну, тотчас идти, усиленными маршами, из Лиозны через Рудню в Смоленск, непременно быть там через три или четыре дня, 19 или 20 Июля, предупредить неприятеля и по прибытии в Смоленск открыть сообщение с Платовым[109]. «Совершенное спасение Отечества, – сказано в повелении Дохтурову, – зависит теперь от ускорения занятия нами Смоленска. Вспомните Суворовские марши и идите ими. Для обеспечения дорогой вашего продовольствия посылайте вперед офицеров, чтобы забирать у дворян и жителей провиант под квитанции, по которым в свое время Правительство заплатит с благодарностью. Для облегчения войск старайтесь собрать более обывательских подвод и прикажите на них положить ранцы».

Между тем как Дохтуров спешил к Смоленску, куда он вступил 19 Июля, Барклай-де-Толли пришел, 17-го, в Поречье – первый старинный Русский город, в который прибыли войска на отступлении от Немана. Жители встретили нас как родных. Невозможно было изъявить ни более ненависти и злобы к неприятелю, ни более усердия к поданию помощи армии: безденежно доставили ей продовольствие на четыре дня; мещанки возили курьеров, ибо мужчины заняты были возкой военных тяжестей, под которые употреблялись обывательские лошади. Поречане предлагали свою собственность и жизнь; просили о позволении вооружиться против врагов, а между тем, сохраняя беспрекословно повиновение Правительству, спрашивали: не подвергнутся ли они ответственности, если вооружатся? Дела присутственных мест, архивы, казна и арестанты отправлены в Ржев и Зубцов. По выходе армии из Поречья мост на Гобс сожжен, город опустел, жители разбежались, а отважнейшие остались в ближайших окрестностях и во все время войны делали разъезды, нападали на мародеров и транспорты, ловили курьеров и даже отбили орла у одного Французского пехотного полка.

18 Июля тронулась армия из Поречья на Холм и 20-го пришла к Смоленску, не тревожимая неприятелем, который от Поречья прекратил преследование. Армия расположилась на правом берегу Днепра, имея два авангарда: 1-й, Графа Палена в Холме; 2-й, Шевича в Рудне. Не было более сомнения, что скоро настанет решительная битва. Отдать во власть иноплеменных Смоленск, древнее достояние России, – такая мысль не могла поселиться в душе Русских, и сам Главнокомандующий был намерен не отступать далее. Он писал к Князю Багратиону: «Я иду форсированным маршем из Поречья к Смоленску, чтобы там непременно предупредить неприятеля и не давать ему далее распространиться внутрь нашего Государства, почему я твердо решился от Смоленска ни при каких обстоятельствах не отступать дальше и дать там сражение, несмотря на соединенные силы Даву и Наполеона. Теперь, кажется, ничто уже не может препятствовать вашему быстрому движению к Смоленску, от чего совершенно зависит участь Государства, и потому полагаюсь я на ваше решительное содействие; а без того трудно будет устоять противу всех соединенных сил неприятельских. Первая армия разве тогда будет иметь только то утешение, что она принесла себя на жертву для защиты Отечества, быв оставленной от своих товарищей. Именем Отечества убедительнейше прошу вас поспешить прямейшим направлением к Смоленску. По прибытии вашем 1-я армия возьмет тотчас свое направление вправо, дабы очистить Псковскую, Витебскую и Лифляндскую губернии, которые между тем уже наверно заняты будут неприятелем».

Смоленский Гражданский Губернатор Барон Аш, видя сближение армий к губернскому городу, возымел справедливое опасение за участь оного и просил разрешить вывоз казенных сумм и присутственных мест. Главнокомандующий приказал отправить в Юхнов, из предосторожности, только денежные суммы, бумаги, карты и те источники, из коих неприятель мог почерпнуть хоть малейшие сведения о состоянии края. Отправление сие велено было скрыть от жителей и даже от чиновников, производить его ночью и самым тайным образом. «Я уверяю вас, – так заключал Главнокомандующий свое отношение к Губернатору, – что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ей угрожаем был. Я с одной, а Князь Багратион с другой стороны, идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22-го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов Отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их»[110].