Сезон охоты на коллекционеров - Фридрих Незнанский

— Значит так, — рассудительно проговорил папа. — Они еще ничего не решили. Так что не стоит так беспокоиться. А вы, — обратился он к Ларисе и Вадиму, — посмотрите помещение, узнайте все про него. Главное, чтобы вас не облапошили.

— Дорогие родители, не забывайте, что мне уже сорок пять. А Вадику пятьдесят восемь. Мы взрослые люди. И кстати, деньги будем вкладывать свои!

— Да уж понятно, что не чужие, — проворчала мама. — Потому и тревожусь.

Лариса уже в который раз убедилась, что родители в ее делах не советчики. Все, абсолютно все они воспринимают в штыки. Любую ее идею критикуют и отвергают. А ведь так было я с галере ей, — и тогда они предрекали разорение и быстрый конец. Не хотят признавать, что дочь обладает коммерческой жилкой. Но если сомневаются в способностях своей дочери, то давно могли убедиться в разумности зятя. Вадим сто раз все обдумает, прежде чем придет к решению. Как же трудно со старыми родителями. Не зря говорят — дети не дают спать, родители не дают жить. Детей у них с Вадиком не получилось, зато родители треплют нервы и контролируют каждый шаг, будто Лариса все еще маленькая неразумная девочка. Кстати, она и маленькой была приличной девочкой, училась хорошо и даже никогда не пробовала курить, вспомнила с обидой Лариса, и подумала, что родителям повезло с ней.

Через неделю Виталий назначил смотрины. Он мог бы показать дом и раньше, но хотелось подогреть интерес Войцеховских. Между ними завязались оживленные телефонные переговоры, и, когда Лариса Владимировна уже просто горела нетерпением посмотреть помещение, Виталий назначил встречу.

Особняк был хорош. Казалось, от стен еще пахло свежей краской. Лепнина над окнами сразу привлекала внимание.

— Красота, правда? — нарушил восхищенное молчание Ларисы Владимировны Виталий.

— Впечатляет, — вместо нее сдержанно ответил Вадим. Он не хотел выражать свой восторг, потому что опасался, что цена на особняк поднимется.

И так нужно быть готовым к тому, что покупка лишит их всех сбережений, учитывая квартиру в Москве и Питере.

— Давайте зайдем внутрь, посмотрим. А то вдруг он вам не подойдет.

Лариса открыла рот, чтобы возразить, — она сразу влюбилась в это здание, но Вадим молча взглянул на нее, и она опомнилась. Действительно, рано выражать восхищение, нужно еще все осмотреть, да и о цене разговора не было.

Охранник только спросил, что их интересует в этом здании, и Виталий с важным видом заявил, что они потенциальные покупатели. Беспрепятственно прошли внутрь, и Лариса, широко распахнув глаза, осматривала каждую деталь интерьера. Время от времени она показывала взглядом Вадиму обратить внимание вон на ту лепнину под потолком или ту розетку, которая окружает выведенные провода: люстру еще не повесили. Будущие хозяева станут подбирать светильники на свой вкус.

На втором этаже Войцеховские замерли у камина, и оба подумали, что это тот дом, о котором они мечтали. И если приложить все усилия, то они получат его во владение.

Виталий и Дмитрий только переглядывались, сопровождая Войцеховских из комнаты в комнату, словно хотели сказать друг другу: «Клюнули!»

Когда осмотр закончили, Вадим, не дав сказать Ларисе и слова, очень сдержанно высказался:

— Надо подумать. Апартаменты, конечно, впечатляют… А вот цена? Сколько стоит этот уютный домик?

— Домик… — хмыкнул Виталий. — Общая площадь, кстати, 480 квадратных метров. — Этот дворец стоит три миллиона долларов.

— Ах! — воскликнула Лариса Владимировна. — Ее разочарованный тон не ускользнул от Виталия.

— Немного можно поторговаться. Хозяин поставил такую цену. Учитывая огромную работу по реставрации, налоги, которые пришлось заплатить, когда он приватизировал этот дом. Кстати, помещение в центре, да еще такого класса, дешево стоить не может.

— Мы подумаем, — твердо повторил Вадим.

— Да, конечно, подумать надо, — согласился Виталий. — Ведь такую покупку делают раз в жизни. Особняк в центре города, который может сочетать в себе и галерею, и жилье, — это редкий и очень удачный случай.

Он беззастенчиво нахваливал дом, особо акцентируя, что не стал бы предлагать такой уникальный дворец кому попало.

— Новым русским я бы не доверил этот архитектурный памятник. Сразу начнут модернизировать, перепланировать, уничтожать дух старины…

— Так это еще и архитектурный памятник? — вскинул брови Вадим. — Это меняет дело. Все архитектурные памятники находятся под охраной государства. Очень рискованно.

— Это я утрирую, — спохватился Виталий. И со смешком добавил. — Набиваю цену. Дом ведь уже приватизированный. Он не является архитектурным памятником. Во всяком случае, на учете комиссии не состоит.

— А документ соответствующий есть?

— Ну раз есть документ о приватизации, можете ни о чем не беспокоиться.

— Как только мы решим, позвоним вам.

— Долго не тяните. У вас есть конкуренты. — Виталий посмотрел на часы. — Через полтора часа приедет один господин смотреть дом. Но я почему-то склонен отдать предпочтение вам, — Виталий улыбнулся. — Видите, время идет, вроде и при диком капитализме живем, а понятие блата все еще существует.

Лариса на прощание окинула влюбленным взглядом особняк.

Уже в машине она начала просчитывать, как заполучить дом своей мечты.

— Вадик, раньше, когда мне нравился какой-то дом, я мечтала, хорошо бы он принадлежал нам. Но в этот раз у меня такое чувство, что этот особняк непременно должен стать нашим.

— Лариса, три миллиона! Как ты себе представляешь, мы в состоянии наскрести их? Это же огромная сумма! Даже если на кону стоит осуществление твоей мечты. У нас нет свободных денег, все в деле.

— Виталий обещал, что можно поторговаться.

— Ну и сколько он сбросит, как ты думаешь? Сто тысяч? Триста тысяч?

— Сначала давай посчитаем, что мы можем продать. Квартиру в Москве, потому что это наш основной капитал. Поживем пока у родителей…

— Ну, это приблизительно миллион триста — миллион четыреста тысяч долларов.

— Питерская квартира, ее тоже нужно продать.

— Не знаю… Сразу лишиться всей собственности?

— Но мы тут же приобретаем новую! А поживем пока у родителей.

— Чтобы ты все время спорила с мамой? Я вообще не уверен, что нужно посвящать в наши дела родителей, пока мы сами ничего не решили. Если мама узнает, что мы продаем квартиру, придет в ужас.

— И папа тоже. Тогда давай скажем, что затеяли в своей квартире ремонт, поэтому просим приютить нас. Мама любит делать благородные жесты, обрадуется. Всем подружкам расскажет, какая она самоотверженная мать.

— Не суди ее так строго.

Дома Вадим решил просчитать все на бумаге. Получалось, что если продать обе квартиры, а за питерскую много не получишь, потому что придется продавать срочно, что снижает цену, на новый дом все равно денег не набирается. Лариса была разочарована и чуть не плакала.