Амулет дракона - Торстен Деви

— Мне достаточно того, чтобы меня боялись, — пробормотала Эльза и впервые в жизни поняла, что лжет. — Гадарик предсказал мне смерть отца. После этого я взойду на трон и буду править всеми землями от гор до моря.

Видящая встала со стула.

— Ты позволила нибелунгам сделать себя их орудием. Им надоел Хурган, и они хотят использовать тебя в качестве новой королевы.

— Я делаю то, что считаю нужным.

— Умение нибелунгов как раз и заключается в том, чтобы заставлять людей думать так, — возразила Видящая.

— Почему бы тебе в конце концов не оставить меня в покое? — рявкнула принцесса Бурантии.

Видящая кивнула.

— Именно так я и поступлю. И ты останешься одна. Совсем одна.

Ее стройная фигура растворилась в тени.

Повернувшись, Эльза отчаянно крикнула ветру:

— Гадарик!

— Не старайся, — донесся до нее шепоток, пролетевший над стенами. — Он больше не придет.

Зигфинн обнял Глисмоду, печалясь о ее сыне Никетасе. Он хотел попрощаться. На спине у принца висел меч Нотунг, а борода казалась ему признаком собственной зрелости.

— Останься со мной, — попросила Глисмода. — То немногое, что есть у меня в этой жизни, я хочу разделить с тобой.

Зигфинн нежно погладил ее по волосам.

— Ты заслужила большего, Глисмода. И я здесь, чтобы дать тебе это. Но для начала Хурган должен умереть.

— Разве я и так уже не потеряла все? Неужели еще и ты должен погибнуть под клинками Орды?

Зигфинн не ответил. Он и сам не знал, как ему подобраться к Хургану, но смерть Никетаса напомнила ему, что нельзя терять время. Зигфинн не мог ждать Брунию и Кальдера. Теперь все зависело только от него. И у него был меч его рода.

— Могу ли я молиться за тебя? — спросила Глисмода. — И какому богу?

Зигфинн кивнул.

— Любому богу, в которого ты веришь. Может быть, он ниспошлет нам милосердие, в котором ранее отказывал. — Он наклонился, собираясь выйти из комнаты.

— Рагнар, пожалуйста…

Он в последний раз оглянулся.

— Не молись за Рагнара. Молись за Зигфинна.

Она не поняла, что это означает, но кивнула.

Зигфинн обошел три патруля ордынцев, прячась от них в переулках. Все было так, как говорила Глисмода. Воины напоминали бешеных собак, сорвавшихся с цепи. Они даже шли не в ногу и с яростным наслаждением протыкали копьями любого, кто не успевал уклониться. Демоны взяли полный контроль над телами людей и пользовались этим.

Даже безлунной ночью замок легко было найти. Его чернота выделялась на небе среди звезд, и чем ближе Зигфинн подходил к деревянным подпоркам, тем меньше людей встречалось на улицах. Замок был воплощением жестокости и смерти, и любой разумный человек старался его избегать.

Здесь было с десяток больших и маленьких лестниц, вившихся вокруг подпорок, которые висели на тяжелых канатах или поднимались прямо к стене. Каждая лестница охранялась по меньшей мере тремя ордынцами с обнаженными клинками.

У Зигфинна не было ни стратегии, ни плана, как победить Хургана. Он еще никогда не видел тирана и понятия не имел о том, как его охраняют. Принц лишь сознавал, что такова его судьба и что судьба хранит тех, кто не заставляет ее ждать.

— Не стоит думать о судьбе, — раздался чей-то голос, и рядом с Зигфинном появился Регин. — Вы, люди, всегда думаете только о судьбе. — Он вздохнул.

— Ты хочешь меня отговорить?

— Во имя богов, нет! — Регин поднял руки. — Но когда вы начинаете говорить о судьбе, то всегда имеете в виду неизбежность. Как будто вопрос о том, победишь ли ты Хургана, уже давно решен.

— А разве нет?

Регин устало сплюнул на землю.

— Я же рассказывал тебе об игре, Зигфинн. Нам, нибелунгам, нравится нарушать правила, но люди могут вообще отказаться от игры. Никто не может заставить тебя вступить в бой с Хурганом.

— У меня что, есть выбор? — удивился Зигфинн.

— Ну, можешь наложить на себя руки, — рассмеялся Регин. — Тогда все закончится и Хурган тебя не победит.

Зигфинну показалось, что Регин над ним насмехается. Во всяком случае о самоубийстве юноша даже не помышлял. В конце концов он решительно направился к замку, все больше погружаясь в темноту, но Регин схватил его за руку.

— Я вот что хочу тебе сказать. Видишь ли, на пути всегда есть какие-то ответвления. И если попадешь на улицу, мощенную камнем, то позаботься о хороших башмаках. — Он что-то достал из заплечной сумки.

Это был золотой шлем, который Зигфинн заметил в пещере нибелунгов.

— Что это?

— Башмаки. — Регин ухмыльнулся. — В этом волшебном шлеме ты будешь невидим для людей, не обладающих магией. Так тебе легче будет пробраться в замок.

Отвернувшись, Зигфинн пошел дальше.

— Все это штучки нибелунгов. За них всегда приходится платить больше, чем получаешь. Я знаю эти истории.

Регин поспешил за ним.

— Не глупи, Зигфинн. Проклятие золота нибелунгов ложится только на того, кто берет его без разрешения. Я нибелунг, и я дарю его тебе.

Зигфинн опять остановился.

— Почему я должен тебе верить? Как отличить честного нибелунга от лживого?

— Существует то, чего ты не знаешь об этом мире, — с непривычно серьезным видом заявил Регин. — Ужасные вещи, от которых плачут даже боги. Когда ты столкнешься с Хурганом, ты поймешь, о чем я говорю.

Взяв шлем, принц недоверчиво взвесил его на ладони.

— И что мне с ним делать?

— Просто надень его, — ответил Регин. — Пока ты в этом шлеме, тебя никто не увидит, но помни, он не защитит тебя ни от Хургана, ни от Фафнира, потому что они оба владеют магией.

Зигфинн вздохнул.

— Так, значит, ты думаешь, что мне удастся победить тирана?

Подумав, Регин кивнул.

— Хурган должен умереть.

Зигфинн протянул ему руку.

— Тогда поклянемся друг другу в верности.

Нибелунг, не раздумывая ни секунды, пожал ему руку.

— Знаешь, никто не верит в верность нибелунгов. Но если она чего-то и стоит, то я могу обещать ее тебе.

— Я отправлюсь в путь, чтобы выполнить свое предназначение.

— Да, и еще кое-что, — с трудом выговорил Регин. — Когда ты увидишь то, о чем я не должен говорить, не медли ни мгновения. Сделай то, что подскажет тебе сердце.

Остаток пути к замку Зигфинн размышлял над этим. Он был рад найти союзника в своей борьбе, но слова Регина его растревожили.