Два часа до конца света - Виктор Маршанский

вернуться. Остальное несчётное количество людей просто исчезли навсегда.

Если верить Гетере, те, кому посчастливилось вернуться, говорили о мирах, где сознание представлено иной формой. Так, одна носительница, кинувшись в иную реальность, вернувшись, поведала о месте, где сознание выражено более плотным светом. Живые существа плавают в эфире, испуская своего рода крики, в виде плотного света. Среди этих существ есть исполины, превышающие размерами целые миры. Этот вид сознания не подходил для тлеедов, поэтому носительнице удалось без потерь вернуться. Вскоре, она ещё раз перешла границу миров, и попала в место, состоящее целиком и полностью из замкнутых тёмных помещений, огромных размеров. В сводах этих комнат, соединённых обширными коридорами, в которых также отсутствовали источники света, гуляло эхо, источник которого нельзя было отыскать. Побродив во тьме несколько недель, эта женщина решилась воспользоваться способностями, и разжечь огонь. Когда просторы залов были освещены, выяснилось, что никаких помещений не существует. Стены, на которые натыкалась носительница, легко пропускали через себя свет, являясь абсолютно прозрачными для него. Как только свет достиг этих поверхностей, они потеряли свою силу, перестав сохранять твёрдость, и ведьма полетела в пропасть. Пока она падала, эхо голосов, существовавших, похоже, само по себе, становилось всё громче и громче, переходя на крик ужаса от столкновения с чем-то необъяснимым. И тогда носительница вернулась обратно в свой мир. Этот опыт заставил её отложить авантюры с путешествиями на какое-то время, но вот она снова заскучала от жизни на Земле, и вновь совершила прыжок в неизвестное, чтобы на этот раз никогда не вернуться. Куда она попала, и что с ней произошло, так и остаётся загадкой, спустя уже многие сотни лет.

Пока Гетера посвящала нас в историю своего народа, Мнемогемнон, поднимался в горы, в полнейшем одиночестве, намереваясь к рассвету подойти к порталу.

— Так почему же он ищет портал? — Спросил Вожак, когда наши ступни коснулись воды.

Мы стояли глубоко под землёй, созерцая огромное помещение, конец которого тонул во тьме. Взмахнув рукой, Гетера заставила огонь взмыть вверх с её ладони. Поднимаясь выше и выше, он разгорался, освещая всё больше и больше пространства. Перед нами расстилалось подземное озеро. Мелкой дробью с каменного потолка просачивалась вода, каплями опадая вниз, заставляя поверхность водоёма морщиться. Круги медленно, будто нехотя, расходились по воде, лениво растворяясь друг в друге. Затаив дыхание, мы несколько минут наслаждались тотальным безмолвием, осознав себя глубоко под землёй, куда не проникают звуки суетливого внешнего мира.

— Это место чудесно само по себе, — благоговейно говорила ведьма, — земля в этом месте сдвинулась миллионы лет назад, образовав горы. Воды годами стекали сюда, капля за каплей, впитывая в себя всевозможные минералы, образуя это озеро. Вы можете выпить из него. Не бойтесь, это самая чистая вода, которую вы только можете отыскать в этих краях. Но старайтесь не возмущать воду слишком сильно.

И, чёрт меня побери, о да! Какая же это была вода. За следующие полторы тысячи лет существования, я ни разу не встретил более вкусной воды, чем та, что наполняла это озеро. До сих пор не могу забыть, то ощущение прохлады, растекавшееся по моему телу, уничтожающее на корню жажду, терзавшую меня последний месяц. Эта была та самая вода, напиваясь которой, точно знаешь, что, пусть ты и не совсем жив, но точно ещё не полностью мёртв.

— По некой удивительной прихоти вселенной, — продолжала Гетера, когда мы напились, — прямо над этим местом расположена дверь, ведущая в другие миры. Небольшое ровное каменное плато, открывающее дыру в неизвестное, всякий раз, когда первые лучи солнца касаются поверхности. Всё, что оказывается в этот момент на плато, ниспадает в чужую обитель. Здесь нет указателей, ибо нет направлений. Пункт назначения случайный и непредсказуемый. Кроме того, проходящий через дверь может изменить свою форму, таким же случайным образом. Он распадается на мельчайшие частицы бытия, чтобы быть вновь собранным на той стороне. Результат таких метаморфоз не может предсказать ни один тауматург. Даже вселенная не может знать этого до момента, когда перемещение будет завершено.

Посовещавшись, мы сошлись во мнении, что Мнемогемнон настолько отчаялся, что готов подвергнуть себя случайной метаморфозе, надеясь, что ему выпадет шанс превратиться в нечто более могущественное, чем он есть сейчас. Мы задались вопросом, какова вероятность того, что чудовище станет сильнее и сможет вернуться в наш мир, надеясь проглотить его целиком.

— Если я всё правильно понял, — подал голос Слепец, — может случиться что-то ужасное. А может и нет.

— Всё что угодно может либо случиться, либо не случиться, — вставила Гетера.

— Не хотелось бы проверять это, буду честен. Его необходимо остановить, так или иначе. — Заключил Вожак. — Он сеет разруху и смерть вокруг себя. Уничтожим его, и дело с концом!

— И что тогда? — Спросила ведьма. — Чем вы займётесь после убийства Мнемогемнона?

— Убьём ещё кого-нибудь, — предположил командир, пожав плечами.

— Например?

— Например, отшельника. Этот проклятый колдун за всё заплатит.

— За что "за всё"?

— За все свои злодеяния. За то, что морочил головы нам, и нашему народу. И, мне казалось, ты также должна этого хотеть, разве нет?

В неровном свете огня, я увидел колючий проблеск гнева в глазах Гетеры.

— Думаешь, при всём моём опыте, накопленным за тысячи лет жизни, я бы не придумала, как его разделать на части?

— Ну, ты же не сделала этого.

— Идиот! Неужели, ты прослушал всё, о чём я говорила здесь?! — Возглас ведьмы сотрясал своды пещеры.

— Я всё прекрасно слышал. И я понимаю, как сложно сохранять человечность с таким проклятием, как у тебя. Понимаю, что ты не можешь убивать, но разве это бремя висит над нами? Мы убивали приспешников Мнемогемнона сотнями, и с нами ничего, как видишь, не случилось?

Пламя, витавшее под самым потолком, начало опускаться, давая больше света находившимся внизу людям. Я смотрел на их лица, подсвеченные сверху, и мне вдруг показалось, что я совершенно один в этой пещере, наблюдаю за разговором двух бесплотных духов. Я хотел было заговорить, чтобы развеять это видение, но мой слепой товарищ, мягко коснулся моего плеча, призывая хранить молчание.

Ведьма всё так же неотрывно смотрела на потёртого жизнью Вожака. Её губы кривились, нос морщился, а тело исходило яростной дрожью.

— Я каждый день борюсь с искушением выйти в людное место, раскинуть руки, и заставить тела всех присутствующих лопнуть, будто пузырики в кипящей воде. Я не могу спать, но, если бы могла, я бы видела сны, в которых я купаюсь в крови всех священников и воцерковлённых солдат, именующих себя охотниками на