Голубая луна - Макс Мах

– Это плохо, – поняла Герда. – А что, по вашему закону тебе ничего не положено как вдове? Ну, дом там… Есть же у вас дом? Украшения, деньги…

– Только украшения и те деньги, что находятся у меня на руках, – объяснила Дарья. – Но дело не в этом. Денег бы мне Иван дал, только попроси.

– Но… – напомнила Герда.

– У меня трое детей от Бориса, и один из них сын. Он наследник. Но до его совершеннолетия все права переходят к отцу Бориса. В его доме мне придется жить, ему подчиняться…

– Что-то еще? – уловила Герда некую недосказанность.

– Отец Бориса на меня давно глаз положил, – нехотя призналась Дарья. – Не был бы Борис в силе, его отец давно бы меня… – краска залила ее лицо, а в глазах появились слезы. – У нас такое не редкость. Сноха молодая, жена старая, а вся власть у свекра. Но Борис имел свою власть, да еще князь Иван… А теперь за меня заступиться некому. Войду в его дом, значит, и под него лечь должна…

– Не понимаю! – Герда и в самом деле ничего не понимала. – Погиб твой муж, это беда. Но брат-то твой жив. Неужели Иван не вмешается?

– Он теперь великий князь, ему нельзя, – покачала головой Дарья.

– Закон запрещает? – удивилась Герда.

– Нет, – вздохнула бедная женщина, – закон не запрещает. Не позволяет традиция. Великий князь силен поддержкой народа. А народ – это главы семей и их сыновья. Поставить под сомнение права главы рода означает поколебать собственную власть. Иван на это не пойдет. А ты иностранная принцесса, если поступлю к тебе на службу, мне никто не указ, потому что на тебя наша традиция не распространяется.

– Раз так, считай, что поступила на службу.

Однако, говоря это Дарье, думала Герда не о ней, а о себе. Сестра Ивана, сама того не подозревая, разрушила своими словами последние иллюзии, которые оставались у Герды. Если Иван не пойдет на такое незначительное, в сущности, отступление от традиции ради любимой сестры, то ради «любви всей своей жизни» он на попрание устоев не решится точно!

* * *

На этот раз Герда проснулась сама, а убийца в этот момент приблизился к ее кровати настолько близко, что ему оставалось сделать всего два или три шага. От неожиданности, от ударившего ее под дых мгновенного страха Герда забыла, что она колдунья. Но вот рефлексы, вбитые в нее в школе «Неофелис», сработали, как надо. У нее под подушками лежали два метательных ножа – под левую и под правую руку – и кинжал. Выбор оружия диктовала целесообразность, и автоматизм движения ее не подвел: Герда метнула нож с левой руки, одновременно меняя положение тела на кровати. Теперь уже ее правая рука дотянулась до кинжала, а тело между тем продолжило вращательное движение, и в левую руку лег второй нож – тот, который изначально предназначался для правой руки.

Все случилось настолько быстро, что убийца не успел понять, что уже умер. Он сделал еще два шага вперед, нащупывая левой рукой рукоять ножа, вошедшего ему в горло под самой челюстью, и, выронив меч из правой руки, начал валиться туда, где только что лежала Герда, предпочитавшая спать на левом боку у самого края кровати. Впрочем, сейчас, перевернувшись еще раз и удачно не запутавшись в одеяле, она спрыгивала с правой стороны. А в дверь уже ломились еще двое вооруженных мужчин, и все еще не пришедшая в себя, не очнувшаяся ото сна Герда снова метнула нож и снова попала, но это было уже неважно, потому что в следующее мгновение она вспомнила наконец о своем Даре и подожгла на мужчинах одежду. Так сработало на этот раз ее спонтанное колдовство.

Убийцы закричали. Видно, огонь оказался достаточно жгучим. Но главное, это колдовство выиграло Герде то время, которое потребно для активации одного из трех боевых заклинаний, приготовленных как раз на такой случай. Короткая скороговорка, и заклинание, сорвавшееся с ее губ, швырнуло оба живых факела в коридор, навстречу еще одному герою, вышедшему охотиться на спящую женщину в броне и с обнаженным мечом в руке. Убить, может быть, и не убила, но наверняка всех троих покалечила, да к тому же наделала столько шума, что проснулись бы даже мертвые. Но если мертвые остались лежать на погостах, Тильда, Юэль и Ян, спавшие теперь в комнатах неподалеку от ее опочивальни, вылетели в коридор почти сразу после этого. И остальных четверых они перебили достаточно быстро. Герда колдовством, наемники – мечами.

– Последний, – выдохнула Тильда, одетая в один лишь нательный крест. – Во всяком случае, надеюсь, что это был последний.

Она присела рядом с убитым ею ассасином и вытерла окровавленный меч о его камзол.

– Зря погорячились, надо было допросить, – констатировал Юэль, рассматривая одного из убитых. – Слышь, принцесса, а ведь это гридень из дружины князя Ивана.

– Я тебе больше скажу, – нахмурилась Герда, у которой от гнева только что пар из ушей не шел. – Похоже, они все его дружинники. А тот, что добрался почти до самой кровати… Я сейчас вспомнила, где видела это лицо. Его зовут… Ох, ты ж! Звали! Этого говнюка звали Лукьян, и он был ближником Ивана!

– Думаешь?.. – подняла бровь Тильда.

– Надеюсь, что нет, – покачала головой Герда, – но боюсь, что такими темпами скоро у меня начнется паранойя, и я стану чернее чернозема.

– Может быть, так и следует поступить?

– Охрана дома ненадежна, – перебил их разговор Ян. – Иди-ка, принцесса, одевайся. И ты, Тильда, не свети своими прелестями. Мы с Юэлем подежурим, потом будет ваш черед.

Так и сделали, так что уже через полчаса все они – и Герда, и ее наемники – были уже в броне и вооружены до зубов. Тогда Герда собрала стражников. Те, видно, уже знали, что произошло, как знали и то, что те двое из них, кто стоял на страже у выхода на хозяйственный двор, исчезли со своего поста. Стояли перед ней в приемном холле, переминались с ноги на ногу, отводили глаза.

– Сейчас соберете вещи, – сказала она, никак не выражая своего отношения к теме разговора, – и уходите. Без обид, господа, но доверять я вам больше не могу. Вы преданы князю Ивану, а не мне. И это нормально. Но, пока я остаюсь во дворце, охранять вы его больше не будете. Когда будете уходить, захватите с собой трупы. Они свалены в коридоре второго этажа. Хоронить их не надо, просто выбросьте на улицу, чтоб не завоняли.

Через час – на улице как раз рассвело – они ушли, а еще через час пришли наемники-варяги во главе с Тедом Норнаном и встали на охрану дворца. Еще через пару часов в Полоцкое подворье, как это случилось и перед мятежом, перебрались ведьмы Неревины. Но на этот раз они пришли не одни, а с несколькими верными им женщинами и мужчинами, которых представили как свою ближнюю родню. Еще позже прибыла травница Сигрид Норнан и привела с собой новый отряд викингов.

– Вчера, – объяснила она Герде, – пришел торговый караван из Дании. Пять кораблей. Я выбрала лучших, – кивнула она на дюжину здоровенных воинов в черных кольчугах. – К тому же все они приходятся нам с Тедом родней. Дальняя, но все же родня. Я пообещала им по пять золотых на брата за месяц службы. Сможете заплатить?