Отрубить голову дракону - Татьяна Гармаш-Роффе

— Отчего исходят, я не понял? — сделал большие глаза Игорь. — Ведь Лиза своим трудом добилась поста в мэрии.

— Так им же поперек горла! Самих-то никуда не взяли. Вот и давай на Лизу наговаривать: мол, это она через постель мэрскую.

Ну что ж, теперь горячо-горячо. Не подвела русо-волосая девушка, оказалась именно той, которая им нужна. Оставалось только поговорить с ней самой. У матери висело несколько больших фотографий Лизы, в основном балетных. Тонкая фигура, личико очень миловидное, светлые волосы, прозрачные акварельные глаза. Лицо ее Игорь отлично запомнил, не пропустит девушку на выходе в конце рабочего дня.

Завидев Лизу на ступеньках мэрии, Игорь направился к ней. Подошел с улыбкой, представился, как и ее матери, журналистом. Удостоверение лежало у него в кармане (они с Александрой его давно сфабриковали для какого-то другого дела), но Лиза не спросила. Игорь снова наплел насчет статьи о женских карьерах, предложил зайти в кафе поговорить.

— Не знаю, что вам и сказать. Трудностей меня нет, с карьерой все складывается отлично. Почему вы именно со мной решили поговорить?

— Не только с вами. Я с разными девушками разговаривал. А вас приметил, потому что… Ну, во-первых, вы красивая девушка, и не приметить вас сложно, — улыбнулся он. — А во-вторых, вы работаете в мэрии. И это интересно.

— Не вижу ничего интересного.

— Я с вашей мамой виделся днем. Она мне рассказала, что…

— Ах, с мамой, — усмехнулась Лиза. — Защитница моя. Такая, что только все портит. Не буду я с вами ни о чем говорить. Не хочу работу потерять, она мне нравится.

— Вы что-то скрываете? Не можете говорить о каких-то…

— С чего вы взяли?

— Лиза, поймите. Я пишу аналитическую статью. В ней имен указано не будет — в ней отразятся только различные факты и их анализ.

Некоторое время Лиза изучала лицо «журналиста». Хорошее лицо — не просто симпатичного парня, но и честного человека. Наконец губы ее тронула саркастическая усмешка, голубые глаза прищурились.

— Ладно, пойдемте в кафе. Имейте в виду, ничего из того, что вы услышите, публиковать нельзя. Диктофоном пользоваться тоже. Я опровергну, если что-то напечатаете обо мне, и засужу вашу газету, ясно?

— Я вам уже сказал: имена названы не будут.

— Ни должности, ни место работы, ни даже название города.

— Вы чего-то серьезно боитесь, Лиза.

— Не боюсь. Место потерять не хочу. Мне хорошо платят.

— Тогда зачем вы согласились пойти со мной кафе?

— А так, потрепаться охота. Иногда злоба душит, а вывалить ее некому. Тут, как в деревне, все свои. Одному скажешь, все село будет знать. А ты чужой. Вот тебе и расскажу про карьеру…

В кафе Лиза потребовала показать карманы, затем попросила мобильный Игоря. Как только он оказался в ее руках, она выключила телефон и положила на столик перед собой. Игорь не спорил: ему было важно, чтобы Лиза чувствовала себя безопасности и рассказала максимум. Конечно, ее рассказ к делу пока не пришьешь, зато позволит понять, насколько тут все запущено.

К его удивлению, девушка заказала двойной виски. Такой крепкий мужской напиток не шел ее хрупкой акварельной красоте, и она об этом знала, поскольку, озвучивая заказ, посмотрела на Игоря с вызовом. Видимо, мужчины (может, и женщины) реагируют на ее выбор достаточно эмоционально, но он сохранил невозмутимый вид: конфликт с Лизой не входил в его планы. Наоборот, он заказал виски и себе. Официантка принесла заказ — два каких-то салата Лизе, плошку пельменей Игорю, бутылку кока-колы и виски обоим.

Поковыряв салат, Лиза отпила виски, затем кока-колы из другого стакана и заговорила.

Начало ее истории было очень похоже на Юлину: Лиза занималась хореографией с раннего детства, и к пятнадцати годам уже была, можно сказать, опытной балериной. Мэр заметил ее на празднике города: школьники Энска традиционно готовили различные представления — и пели, и танцевали, театральные спектакли ставили, — где Лиза выступала с балетным номером «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса. После ее выступления мэр самолично подошел и очень хвалил. Девочка расцветала счастливой улыбкой и страшно гордилась высокой оценкой главы города.

Затем Бобырев предложил ей организовать хореографический кружок при Доме культуры, который существовал под кураторством мэрии. Лиза с радостью согласилась. Он водил девочку по помещениям Дома культуры, предлагая выбрать наиболее удобное для ее занятий. Затем под его контролем класс оборудовали зеркалами во всю стену, балетным станком, стереофонической аудиосистемой и даже видеокамерами с экраном, чтобы ученицы могли увидеть себя со стороны. Лиза была в неописуемом восторге, только и говорила о своем балетном классе… Именно тогда она приобрела сплоченную стайку завистниц.

Когда класс был готов, Валентин Игоревич поручил кому-то из своих помощников сделать красивую афишу, объявляющую о наборе в хореографическую студию. Потом, узнав, что мальчишки в ее не записывались, мэр принял самое горячее участие в пропаганде классического танца. И все это время — долгое время — Валентин Игоревич был рядом с Лизой. Физически рядом. Так близко, что она постоянно чувствовала его запах. Чистого тела, да, хорошей туалетной воды, да, — но главное, запах мужчины.

Однажды он взял ее за талию обеими руками и сказал: «Ах, какая тонкая у тебя талия!» В другой раз он положил ладонь на ее ягодицу и похвалил упругость мышц. Лиза тогда никак не отреагировала — просто не знала как. Она не понимала, ей это приятно или нет. Влечения к противоположному полу она еще не испытывала, но очень любила, когда ее хвалили. Отца своего Лиза не знала, и похвала взрослого мужчины была ей чрезвычайно лестна. Именно похвала оказалась для нее новым, неожиданным и даже острым ощущением. Почти сексуальным.

— Решающим стал день, когда Бобырев попросил меня показать некоторые балетные движения, — продолжала Лиза. — И когда я встала в позицию «арабеск»… Ты знаешь, как это выглядит? Это когда стоишь на одной ноге, а вторую поднимаешь вверх… Он подошел и положил свою руку между…

Лиза посмотрела на Игоря. В акварельном небе ее глаз не наблюдалось ни облачка смущения.

— Я понял, — поспешил ответить молодой сыщик.

— И взглянул на меня так… как бы сказать… ожидая моей реакции. И тогда я ответила ему…

Я сейчас сама удивляюсь, какой оказалась смелой неполных шестнадцать лет! — Лиза хихикнула. Она немного опьянела, виски в ее стакане осталось уже на донышке. — Я ответила, что подумаю над его предложением, представляешь! Кажется, он обалдел: не ожидал таких слов от малолетки. Но не спорил, дал мне спокойно уйти домой. А на следующий день я ему заявила, что нам — мне, маме и бабушке — тесно в двухкомнатной квартире… Я сразу поняла, какое удивительное оружие оказалось у меня руках. И решила, что следует им воспользоваться. Хоть мое тело к сексу не было готово и физической близости не желало, но ведь всегда можно перетерпеть, правда? Зато душе моей до оргазма льстило вожделение взрослого мужика… Ты помнишь Сонечку Мармеладову? Ну, из «Преступления и наказания»? Ее проблема в том, что она пошла в проститутки, но проституткой не стала. Результат: на душе гадко, а денег мало. То есть напрасная жертва. Работу надо делать хорошо, раз уж взялся. Она тебе претит? Так не берись, вот и вся премудрость… А я взялась. И старалась делать свою работу хорошо.