Подумай об этом завтра - Ольга Володарская

– Ну все тогда понятно, – облегченно выдохнул милиционер, но тут он заметил причаливающую к берегу лодку Басова и грозно рыкнул: – Эй, ты чего тут высматриваешь? А ну греби отсюда!

И Басов погреб. Да так споро, что добрался до острова за пять минут, притом что плыл против течения!

* * *

Санек, подвинув храпящего соседа, выполз из палатки и огляделся. Как он и думал – никого, если не считать ворон и чаек, воровавших со столов еду. Но птиц ему опасаться было нечего, а вот людей… Протрезвев, все поймут, что он «засланный казачок», и точно побьют. Или того хуже – заставят платить за алкоголь, что он выпил вчера. Но народ, слава богу, спал – из палаток доносился разнотональный храп, – и у Санька появилась возможность не только смыться, но и опохмелиться.

Воровато оглядываясь, он подошел к ближайшему столику. Съестное на нем было накрыто полиэтиленом (вороны, правда, догадались откинуть его с одного края), а вот бутылки батареей стояли поверху. Санек схватил самую красивую, открутил крышку и сделал добрый глоток. Спиртное оказалось таким противным, что пришлось его выплюнуть. Естественно, будь в наличии только оно, проглотил бы не задумываясь, но перед ним стояло еще с десяток бутылок, и среди них полюбившийся вчера джин. «С собой надо прихватить!» – решил Санек и нежно обхватил бутылочное горлышко пальцами, но тут в его руку кто-то вцепился, а в следующий миг он услышал яростный шепот:

– Попался, гад!

Санек повернул голову и увидел перед собой того самого паренька, который вчера ему покоя не давал. Про себя он назвал его Липучкой.

– Признавайся, ты Сомова убил, чтобы его место занять? – зашипел он.

Санек, услышав слово «убийство», сразу понял – надо бежать. И, высвободив руку, рванул к кустам. Пока несся, он пытался вникнуть в суть фразы «Признавайся, ты Сомова убил, чтобы его место занять?», но безрезультатно. Он всегда медленно соображал, с бодуна – вообще туго, а уж если за ним гнались, то мыслительный процесс останавливался совсем. Ну не мог Санек одновременно шевелить и ногами, и мозгами!

– Нет, от меня не убежишь! – пыхтел преследователь. – Я когда-то легкой атлетикой занимался. В секции! Спринтером был, так что нагоню…

И нагнал! Запрыгнул сзади на Санька и повалил на землю.

– Ну, будешь признаваться? – прорычал он. Нормально говорить не получалось из-за напряжения – держать пленника, который тяжелее тебя килограммов на двадцать, было трудно.

– Никого я не убивал! – выпалил Санек. – А тем более Сомова вашего! Я его в жизни не видел.

И, то и дело сбиваясь, ввинчивая в повествование матерные слова, от которых Липучка страдальчески морщился, Санек поведал свою историю.

* * *

Басов был в шоке! Как он мог спутать деревенского алкаша с кандидатом экономических наук? Ну как? Да, внешне похожи, тут не поспоришь, но и поведение, и лексикон, и манеры – все разное. Да Сомов даже вдрызг пьяный не стал бы прилюдно ковырять в ухе и шмыгать носом, а Санек делает это беспрестанно. И вечно почесывает затылок пятерней, как будто у него вши. Так почему ж вчера Басова это не насторожило? «А потому, – ответил он себе, – что настолько похожими могут быть только однояйцевые близнецы, а у Сомова, насколько я знаю, братьев нет… Или есть?»

– Александр, – обратился к Саньку Басов. – А скажи мне, есть ли у тебя братья?

– Нет.

– Даже двоюродных? – Леша подумал, что между кузенами тоже бывает сходство.

– Никаких нет. Маманя у меня не местная. Приехала с Крыма. От мужика своего сбежала беременной – он жениться на ней обещал, да слова своего не сдержал. Родила тут. – Таким был сначала ответ Санька (если, конечно, удалить из него весь мат), но после паузы он его дополнил: – Двойню. Мальчика и… мальчика.

– Ты же сказал, что у тебя нет брата?

– Нет. Он умер. На третий день.

– Точно умер?

– Ну, не знаю уж… – Санек привычно поковырял в ухе и вытер палец о штаны. – Мать мне так сказала.

– А что, если она второго мальчика решила не брать? – осенило вдруг Басова. – Ведь трудно одной поднимать двух пацанов!

И тут Санька удивил.

– Точно! – выпалил он. – Оставила!

– С чего такие выводы?

– Она постоянно, когда на меня ругается, добавляет себе под нос: «Не того оставила, не того!»

– Значит, все сходится! – Леша хлопнул в ладони. – Сомов ведь говорил, что детдомовский, да мы не верили. Ну не может человек, взращенный государством, так высоко подняться! А вот поди ж ты…

– А его правда убили?

– Правда, – ответил Басов, но, не желая даже чуточку грешить против истины, вынужден был добавить: – Милиция считает, что он сам мог удариться о корягу, когда нырял, но я-то знаю, что это никак невозможно.

– Почему?

– Ты же видел берег, с которого Сомов заходил в воду. Там песок.

– А… Ну это да… Там коряг нет, все чисто.

– Поэтому я считаю, что Сомова убили. Стукнули по голове чем-то тяжелым в тот момент, когда он готовился войти в воду, и сбросили тело в реку. Оно проплыло по течению пару сотен метров и запуталось в сети. А когда рыбаки ее вытащили, то обнаружили в ней труп… И, кстати, они его опознали!

– Наши мужики знают вашего Сомова? – спросил деревенский тугодум, почесав затылок.

– Нет, Александр, они знают тебя! И они решили, что мертвец в их сетке именно ты, – разжевал Басов.

Санек осмысливал информацию не менее пятнадцати секунд.

– То есть все считают, что это я умер? – все же решил уточнить он.

– Да!

– Тогда мне плыть надо скорее. Сказать всем, что живой!

– Подожди, – придержал его Басов. – Успеешь.

– Как подожди? Там, может, меня уже оплакивать начали?

– И все же надо задержаться.

– Зачем?

– Мы должны выяснить, кто убил Сомова.

– Мне по фигу!

– Не должно быть по фигу, Александр. Ведь ты автоматически становишься первым подозреваемым.

– Почему это?

– По логике!

Санек посмотрел на Басова с таким недоумением, будто знать не знал значения этого слова.

– Решат: ты Сомова убил, чтоб его место занять, – понятно объяснил Басов. – Сомов же богатей, а ты голодранец. Все ясно!

– Так я ж не хотел… занимать! Это ты ко мне прилип, а мне ничего не оставалось…

– Следователю расскажешь, – сурово прервал его Басов.

Санек сразу сник.

– Но если найдем убийцу, ты в безопасности! – успокоил его Леша, а про себя закончил фразу: «А я – на коне!»

Он сразу представил, как его все зауважают, когда узнают, что он вычислил убийцу директорского зама по коммерции. Особенно дядюшка. А красавица Анжела наконец поймет, что он настоящий мужчина. И как только перестанет скорбеть по Сомову, полюбит его, Лешу…