Дважды Шутт - Роберт Линн Асприн

— Не думаете же вы, сэр, что сюда нас загнали Прячущиеся? — рассмеялся Бикер. — Зачем бы им это понадобилось? Не скажу, чтобы я был большим знатоком психологии инопланетян. Честно говоря, и люди в этом смысле доставляют мне немало трудностей.

Последнюю фразу он сопроводил весьма выразительным кивком в сторону Шутта.

Шутт сделал вид, что кивка не заметил, а может быть, так оно и было.

— Военное искусство инопланетян изучено не слишком хорошо, — сказал он серьезно. — Примеров для исследования было не так много — отчасти потому, что подобные исследования, как ты понимаешь, дорого стоят. Однако любая раса, владеющая недорогим транспортом для полетов со скоростью, превышающей скорость света, как минимум способна к ведению межзвездных войн. Вот почему существует Космический Легион — он существует для тех случаев, когда представители какого-нибудь обнаглевшего разумного вида пытаются напасть на планету, где проживают представители другого разумного вида, и когда мы способны предотвратить войну между ними.

— Это теоретически, — рассеянно заметил Бикер, нервно вглядываясь в окрестности вокруг аэроджипа. — И все же ощущение такое, будто бы на эту планету и впрямь вторглись интервенты. Если, конечно, зенобианцы по какой-то причине не водят нас за нос.

— Я об этом тоже думал, — кивнул Шутт. — Даже у посла на этот счет имелись сомнения. Не волнуйся, старина, этот момент я не намерен сбрасывать со счетов. Но в общем и целом, я думаю, насчет вторжения интервентов зенобианцы не врут, и все же остается ряд вопросов, на которые у меня пока нет достоверных ответов.

— Сэр… — осторожно проговорил Бикер.

Шутт не дал ему продолжить.

— Посол опасался того, что зенобианцы мечтают о том, чтобы заполучить на свою планету целиком и полностью оборудованную военную базу Альянса, чтобы затем нас быстро перебить и завладеть всем нашим вооружением и аппаратурой. Но из этого должно следовать, что их вооружения настолько уступают нашим, что они готовы рискнуть испортить отношения с Альянсом, дабы их захватить и воспроизвести до того, как Альянс успеет отреагировать на их выходку. Мне так не кажется.

— Сэр! — более настойчиво проговорил Бикер и тактично потрогал босса за локоть.

Но Шутта понесло.

— Хотя, конечно, идея обзавестись защитой от парализующих лучей не так уж дурна, — продолжал разглагольствовать он. — Смею тебя заверить, у зенобианцев такая защита наверняка есть, хотя о ней они нам ни словечка не сказали. Таким мощным оружием не пользуются, если только не… В чем дело, Бикер?

Дворецкий дернул Шутта за рукав и указал влево.

— Сэр, вот этот валун только что шевельнулся.

Шутт резко обернулся.

— Какой валун? — спросил он и потянулся к кобуре, притороченной к поясу.

Но было уже слишком поздно.

* * *

— Я не любить майор Портач, — выразился Клыканини со свойственной ему прямолинейностью.

— Вот уж удивил, — буркнула Супермалявка, сидевшая напротив него за столиком в столовой. — Его все любят, как чесотку.

— Чесотку никто не любить, — возразил Клыканини и подозрительно прищурился.

— Это само собой, — подтвердил Рвач и почесал у себя под мышкой. — Но только у всех порой что-нибудь да зачешется. Ежели бы это по телеку показывали, шоу было бы — обхихикаешься!

— Только это все не значит, что все безумно рады, когда У них что-то чешется, — уточнила Супермалявка, зачерпнула ложкой суп и добавила:

— Кстати, Рвач, ты бы не смущал Клыка, а то он начнет лишние вопросы задавать.

— Нет ничего плохого в том, чтобы задавать вопросы, — заметил Махатма, поставивший поднос на свободное место. — Задавая вопросы, люди узнают много нового. Мне непременно нужно объяснить это сержанту Бренди.

— А вот офицеры что-то не слишком уверены в том, что ты задаешь вопросы только для того, чтобы узнавать что-то новое, — усмехнулась Супермалявка. — Но может быть, у Тебя и правда есть для этого еще какая-то причина.

Махатма пожал плечами.

— Я же не говорил, что что-то новое узнает только тот, кто задает вопросы, верно?

— Вот сходил бы ты к майору Портачу да задал бы ему пару-тройку вопросиков, — хихикнул Рвач. — Этому сосунку не мешало бы много чего узнать, и я очень надеюсь, что он скоро это узнает.

— А я очень надеюсь, что при этом никто не пострадает, — добавила Супермалявка. — А вообще такое невежество опасно — и не только для невежды, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Это кого ты тут называешь невеждой? — прозвучал могучий баритон рядом со столиком.

Все вздрогнули, но, обернувшись, увидели Шоколадного Гарри, который стоял рядом со столиком и, держа в руках поднос, дружелюбно ухмылялся. Как только все успокоились, Гарри осведомился:

— Никто не против, если сержант к вам присоединится?

— А если кто против, тогда что? — съязвил Рвач, но тут же ойкнул, получив от Супермалявки локтем под ребро.

— Конечно, ШТ., присоединяйся, — сказала Малявка как ни в чем не бывало.

Рвач одарил ее возмущенным взглядом, но счел за лучшее промолчать.

Шоколадный Гарри поставил поднос на столик и уселся на стул. Отхлебнув кофе, он блаженно облизнулся.

— Ребята… — мечтательно проговорил он. — Наш Искрима — просто гений. Где угодно приготовит, как в лучшем ресторане. — Немного помолчав, он добавил:

— Хотя с другой стороны, может, наша столовая на этой дерьмовой планете и есть самый лучший ресторан.

— Я вообще-то на еду не жалуюсь, — заметила Супермалявка.

— Понятно, — кивнул Шоколадный Гарри. — А на что ты тогда жалуешься?

Наступила тягостная пауза. Все сидевшие за столиком неуверенно переглянулись. Даже Махатма, который никогда не упустил бы возможности выразить свое мнение, предпочел промолчать. Наконец тишину нарушил Клыканини.

— Новый майор все сделать хуже, — сказал он, по обыкновению, без обиняков.

— Все? — переспросил сержант-снабженец и вздернул бровь. — А еда, по-моему, хуже не стала. А что еще вас не устраивает?

Рвач пробормотал что-то неразборчивое, но явно неодобрительное. Гарри повернул к нему голову и сказал:

— Слушай, Рвач, ты уж либо говори все как есть, либо помалкивай в тряпочку. Как я могу что-то ответить, если ничего не понял?

— Да что толку тебе говорить, если ты ничего не можешь поделать, — обреченно проговорил Рвач, но после неловкой паузы пожал плечами. — О’кей, старик, дерьма всякого — по горло. «Надо ходить в форме, надо бриться, надо отдавать честь офицерам, надо подниматься в пять утра, надо отвечать „есть, сэр“, когда говорите со мной», и т. д. и т. п. ля-ля — тополя. Мы без этой дребедени отличненько жили-поживали, так на кой хрен майор теперь нас заставляет все это делать?