Мертвые хризантемы - Марина Крамер

Однако у Кучерова было другое мнение, каковое он и довел до сведения своего подчиненного, использовав выражения далеко не парламентские.

– Она купила билет на рейс в Москву из соседнего города, – вдруг произнес Кучеров, мониторивший что-то на экране компьютера. – И уже улетела. А в Москве она пересаживается на рейс в Прагу. Мы ее больше не увидим. Что, интересно, ее заставило так скоропостижно бежать?

– Содержимое кассеты, – произнесла Каргополова. – Зимин оказался человеком, который в курсе того, что на ней записано. И Анита не могла допустить обнародования этой записи. Думаю, теперь мы можем это посмотреть.

Запись на кассете была не очень качественной, то и дело полосила, но это объяснялось еще и датой, стоявшей в углу кадра – в буквальном смысле прошлый век. В кадре – большая кровать в совершенно пустой комнате, на кровати сидит миловидная стройная девушка в короткой юбке и облегающей маечке на бретельках. Лица сначала не было видно, но в какой-то момент девушка повернулась к камере, о существовании которой, очевидно, не знала, и Полина с удивлением узнала в ней Аниту Комарец – только очень молодую и с немного иными чертами лица.

– Погодите… – произнес и Речковский, подавшийся вперед, ближе к экрану. – Это не Анита?

– Она, – кивнул Кучеров. – Нос другой и скулы, но это точно она.

В это время на пленке появился мужчина – взрослый, явно старше пятидесяти, и начал раздеваться так буднично, словно пришел домой после трудового дня.

– Порнуха, – со вздохом констатировал Кучеров.

Но все оказалось еще хуже. Как только мужчина, оставшись в трусах, повалил безучастно сидевшую Аниту на кровать, в комнату ворвались трое в масках и принялись избивать его. Анита же только перебралась подальше, к спинке, и поджала под себя ноги. Через пару минут мужчина уже лежал на полу почти без движения, и один из напавших, вынув пистолет с глушителем, выстрелил ему в голову. Двое других стащили с кровати Аниту и несколько раз сильно ударили в лицо – кулаками, с размаху. Она, видимо потеряла сознание, потому что осталась лежать без движения до тех пор, пока запись не оборвалась.

– Ну и кто что-нибудь понял? – спросил Кучеров, закуривая.

– Что тут понимать? – пожал плечами Речковский. – Трудилась наша Анита Геннадьевна в молодости женщиной нетяжелого поведения. Налетели какие-то ребята с разборками, она просто под замес попала, вот и все.

– Нет, не все. – Полина, изучавшая бумаги из папки, показала им счет из швейцарской клиники. – Лицо Аните Геннадьевне поправляли за границей, в очень хорошем заведении. И сумма тут указана немалая. А вот эти бумаги – документы о продаже рыбоперерабатывающего завода в одном из дальневосточных городов. Продавец – Зимин Николай Спиридонович, покупатель – Ярошенко Павел Дмитриевич. Знаете, кто это?

– Нет, – в один голос отозвались Речковский и Кучеров.

– А это, уважаемые, очень крупный в прошлом криминальный авторитет Паша Ярый. А вот что еще тут лежит… – она вынула две фотографии, сделанные на модный в те годы пленочный фотоаппарат. На снимках был изображен мужчина лет сорока в обнимку с Анитой Комарец – но до того, как лицо ее претерпело изменения. – Видите? На коленочках держит. И сдается мне, ребята, что вот этот человек, которого на видео убили, это и есть Зимин. Как, кстати, зовут вашего кандидата в мэры?

– Иван Николаевич, – сказал Кучеров.

– Еще вопросы есть?

– А то! Но ответов на них мы совершенно точно уже не получим. Анита Геннадьевна благополучно долетела до Москвы и торопится пройти таможню в Шереметьево.

– Может, так оно и лучше? – задумчиво сказала Полина, убирая бумаги в папку. – Ушла сама, без скандала и позора.

– Так что – Кику выпускаем? – спросил Вячеслав, открывая форточку.

– Кику выпускаем. А я, пожалуй, поеду в гостиницу и посплю. Слишком много всего сегодня…

– Вы Лагутину-то допросили?

Полина только рукой махнула:

– Ужасно это все, парни… Но давайте об этом завтра, а? Я с ног валюсь, а надо еще разговор этот как-то из головы выбросить.

– Так, может, по коньячку? – предложил Речковский. – По пятьдесят – и по норам? Слово даю – помогает.

Полина переглянулась с Вячеславом, тот пожал плечами, и все трое направились в ближайший бар.

В это время в московском аэропорту Шереметьево Анита Комарец уже прошла регистрацию на рейс и таможенный контроль и теперь сидела за столиком в кафе и наблюдала сквозь оконное стекло за тем, как взлетают и приземляются самолеты. Через полтора часа один из них унесет ее отсюда навсегда – и она забудет все, как ночной кошмар. Забудет маленький поселок на окраине земли, бордель в Южно-Сахалинске, убитого на ее глазах бизнесмена Зимина, оказавшегося отцом одного из ее нынешних соперников на выборах. Забудет собственное изуродованное лицо и несколько пластических операций, слегка изменивших ее внешность. Забудет день, когда Паша Ярый принес ей новые документы на имя Аниты Горской, а также студенческий билет одного из сибирских вузов и документы на квартиру, принадлежащую теперь ей. Пять лет учебы, редкие «подработки» – встречи с нужными Ярому людьми, потом вполне предсказуемая гибель Паши в расстрелянном «Мерседесе». Она в то время уже была адвокатом, помогавшим его людям избегать серьезных наказаний, потому пришлось срочно продавать квартиру почти за бесценок и бежать из города куда глаза глядят – в буквальном смысле. Так она оказалась в крошечном городке под Осинском, купила там скромную квартирку, устроилась адвокатом в одну из частных контор и первые годы отчаянно боялась темных улиц, незнакомых мужчин и медленно едущих по дороге машин с тонированными стеклами. Но ее никто не искал, а кассету и бумаги, прихваченные в сейфе Ярого, она так и не уничтожила, хотя надо было сделать это сразу – именно при помощи кассеты Паша заставлял ее делать все, что ему было нужно. Она была свидетелем убийства, она знала, что случится с Зиминым в комнате борделя, сама заманила его туда по приказу Паши. Но время шло, а за ней никто не охотился, и Анита осмелела, стала появляться на людях, а потом познакомилась с Александром Комарцом, немного странным, но очень перспективным профессором. То, что у него были жена и дочь, сперва не смущало Аниту, но со временем она поняла, что хочет наконец выйти замуж и стать респектабельной уважаемой дамой. Письмо, написанное жене Александра, произвело на ту слишком сильное впечатление. Но Анита и в этом не считала себя виноватой – каждый выживает как может. Да, остался неприятный побочный эффект в виде Кику, но она не видела в этом большой проблемы. Правда, здесь немного просчиталась, и избалованная взбалмошная девка попортила ей немало крови и нервов, однако и Кику теперь нет в ее жизни.

Анита много думала, пока ехала в такси до аэропорта, и пока