«И на Тихом океане…». К 100-летию завершения Гражданской войны в России - Александр Борисович Широкорад

понимая, что любая устойчивая власть лучше хаоса гражданской войны. А к 1920 г. только большевики ассоциировались с такой властью. К тому же все белогвардейские и антибольшевистские силы на Дальнем Востоке открыто сотрудничали с иностранными интервентами. Поэтому красные воспринимались многими как единственная сила, способная восстановить целостность страны.

Среди рядовых большевиков далеко не все понимали и принимали идею «буфера». Многие подпольщики и таёжные партизаны были далеки от тонких геополитических раскладов, намереваясь воевать с японцами и добивать белых. Других раздражали игры в демократию, необходимость делить завоёванную власть с недавними противниками.

В Москву шли доклады с мест: «К буферу красноармейцы относятся крайне враждебно. Говорят, что будут бороться за Советскую власть до последней капли крови, несмотря на голод и лишения, но буфера не хотим, и если положение на фронте потребует нашего отступления, то мы истребим всех стоящих у власти в буфере, не считаясь и с коммунистами…»

Ленин отвечал гневными телеграммами: «Надо бешено изругать противников буферного государства, погрозить им партийным судом…» «Буферная» ДВР с её свободой торговли должна была привлечь американский бизнес в противовес японцам и тем самым прорвать экономическую блокаду Советской России. Руководитель разведки ДВР Михаил Трилиссер в декабре 1920 года так прямо и объяснял местным коммунистам: «Мы должны стремиться к созданию здесь таких внешних условий, которые могли бы помочь иностранцам, стесняющимся непосредственно завязать торговые отношения с советской Россией. В этом есть смысл буфера».

ДВР действительно смогла начать многочисленные переговоры с американскими бизнесменами, которых привлекали добыча леса, угля, нефти и золота на тихоокеанском побережье бывшей Российской империи. Вскоре появились предприниматели и из других стран. Так, канадцев интересовал крупнейший в Сибири источник соды на Доронинском озере под Читой, а германский консул в Маньчжурии инициировал переговоры с ДВР по поводу участия немецких фирм в поиске вольфрамовых, молибденовых и ванадиевых месторождений на территории Дальнего Востока. Первым же оказался американский предприниматель Джон Винт, по договору с властями ДВР начавший добычу золота на притоках Амура.

Нефтяные корпорации также не остались в стороне, и уже летом 1920 г. американская «Sinclair Oil Corporation» договаривается с ДВР о добыче «чёрного золота» на Северном Сахалине. Но когда американские нефтяники высадились на острове, их арестовали японцы. При этом Токио официально заявил, что большевики таким образом пытаются стравить Японию и США.

И всё же Дальневосточной республике удалось пробить дипломатическую и экономическую блокаду. Японии пришлось начать официальные переговоры с ДВР, представители республики появились в Китае, а затем и в США. В Читу, которая тогда считалась столицей ДВР, прибыл американский дипломат Колдуэлл.

В конце 1921 г. в Вашингтоне открылась Тихоокеанская конференция, в которой участвовали все государства, имевшие интересы в регионе, но фактически всё решали три крупнейшие на тот момент державы Тихого океана – США, Япония и Британская империя. Чтобы оказать давление на японцев, американские власти допустили в Вашингтон и делегацию Дальневосточной республики. Официально ДВР в конференции не участвовала, но активно работала на неофициальном уровне. Итогом стало фактическое принуждение Японии под нажимом США вывести оккупационные войска из Приморья и Приамурья. Токио в то время был ещё не готов открыто конфликтовать с американцами, а в Вашингтоне сочли, что лучше русский Дальний Восток достанется слабой ДВР, чем сильной Японии. Ленинская хитрость – при помощи «буферной» республики «использовать американский империализм против японской буржуазии» – увенчалась успехом.

Вышедшая в состав ДВР Приморская область сохранила внутреннюю автономию. Во Владивостоке имелся свой собственный орган власти – Приморское областное управление во главе с большевиком В.Г. Антоновым.

Между тем тысячи бывших колчаковцев и иных белогвардейцев через Китай просачивались в Приморье. Отряды по 150–200 человек проникали «зайцами» на поездах. Доезжая до условленного разъезда недалеко от города, чаще всего в тёмное время суток, очередная «партия» внезапно выскакивала из вагона, исчезая в ночной тьме. Вскоре людей собирали ждущие в ближайших кустах встречающие офицеры и отводили к назначенным местам дислокации. В результате красные быстро оказались в меньшинстве – как в самом Владивостоке, так и в важных пунктах вокруг него.

В подготовке переворота активное участие приняли братья Меркуловы. Точно установить их происхождение не удалось.

Николай Денисевич Меркулов родился в 1869 г. в Благовещенске, где окончил классическую гимназию и Речное училище. Купец 1‐й гильдии, владелец пароходства на Амуре. В 1902 г. приобрёл спичечную фабрику во Владивостоке, где стал членом Владивостокского биржевого комитета и Приморской торгово-промышленной палаты. В 1912 г. баллотировался в Государственную думу от партии кадетов.

Спиридон Денисевич Меркулов родился в 1870 г. в Благовещенске. С отличием окончил юридический факультет Петербургского университета и в 1891 г. сдавал выпускные экзамены одновременно с Владимиром Лениным, тогда ещё Ульяновым. После окончания университета Спиридон Меркулов служил в Министерстве государственных имуществ, а затем был направлен во Владивосток, где занимал должность юрисконсульта городской управы и занимался адвокатской практикой.

В марте 1921 г. Спиридон Меркулов стал одним из организаторов во Владивостоке Съезда несоциалистических организаций. После окончания съезда братья Меркуловы вошли в инициативную группу по подготовке антибольшевистского переворота во Владивостоке.

Основу противников ДВР составляли бежавшие из России через Китай белые офицеры. Формально они считались безоружными беженцами. Но многие спрятали оружие, а в местах, отдалённых от Владивостока, носили оружие открыто.

В самом Владивостоке японцы объявили экстерриториальными десятки квартир, купленных японскими бизнесменами. На самом деле там под защитой японских войск скрывались сотни белых офицеров, стояли пирамиды винтовок и пулемёты.

Владивостокские большевики знали о готовящемся перевороте, но принять превентивные меры опасались. С одной стороны, у них было мало сил, а с другой – боялись вмешательства Японии.

Тем не менее в ночь с 30 на 31 марта 1921 г. был произведён арест нескольких десятков офицеров. Уцелевшие руководители мятежа отдали приказ об отмене выступления. Приказ получили все, кроме полковника Глудкина, возглавлявшего практически безоружную группу в 500 человек. Его отряд двинулся на Владивосток, захватывая милицейские участки и вооружаясь винтовками, но бойцов было мало. Очень скоро Глудкин завяз в городских боях с красными. Через некоторое время появились японцы и окружили белых, то есть спасли их. Разозлённый полковник пытался застрелиться, но в итоге только тяжело ранил себя в грудь. Битва закончилась вничью – группу Глудкина под конвоем японцев вернули в их лагерь в 80 км от Владивостока.

Вторую попытку белые готовили более тщательно. Командовал переворотом генерал-майор Д.А. Лебедев, бывший начальник штаба Колчака и военный министр Омского правительства. Впрочем, о новом мятеже снова стало известно правительству Антонова. Начались аресты. Утром 26 мая 1921 г. на улице Светланской отряд каппелевцев напал на конвой и освободил группу арестованных. Это послужило сигналом к выступлению.

Части бывших каппелевских войск разоружили силы Народной охраны и заняли здание правительства Приморской управы. В это время во Владивосток на барже, буксируемой катером, прибыл десант под командой капитана 2‐го ранга Соловьёва. Встреченный сильным ружейным и пулемётным огнём, десант высадился у памятника Невельскому, захватил корабли, стоявшие у причалов и Управление