Проклятье фараона - Элизабет Питерс

– Твой план? – вопросила я. Разумеется, у меня уже имелся свой собственный, но зачем же лишать человека инициативы?

– Найти негодяя. Тут, правда, есть одно «но»... Наши люди здешних гор не знают, так что придется обратиться за помощью к гурнехцам. Ну ничего... Кое с кем из этих хитрых дьяволов я не раз сталкивался, многим могу старый должок припомнить. Полагаю, настало время расплатиться.

– Замечательно!

У Эмерсона, как у хорошего фокусника, полные рукава сюрпризов. Кто бы мог подозревать за ним способности к шантажу (а иначе, согласитесь, его план не назовешь). Уверена, что под «старыми долгами» подразумевались какие-то темные делишки местных мошенников – подделка или подпольная продажа исторических ценностей. Шантаж так шантаж! Я была двумя руками «за»!

– На это уйдет все утро, – продолжал Эмерсон. – Так что работы в пещере лягут на тебя, Амелия.

– Разумеется.

– Что за легкомысленный тон? Запомни – осторожность и еще раз осторожность. Там на каждом шагу могут быть ловушки. И учти вот еще что...

Если доберешься до усыпальницы и сунешь туда нос без меня – разведусь.

– Само собой.

Эмерсон поймал мой взгляд. Насупился. Расплылся в ухмылке до ушей. И расхохотался.

– Неплохая мы с тобой парочка, а, Пибоди? Слушай-ка, я все забываю сказать... костюмчик тебе к лицу. Отличный дневной туалет. Странно, что другие дамы фасон не переняли.

– Кальсоны и фуфайка – отличный дневной туалет? Не смеши меня, Эмерсон! И не увиливай. Мы еще не все обсудили.

– Именно. – Эмерсон присел на кровать, приподнял мои ноги и приложился губами к каждой босой ступне по очереди.

Все мои попытки вырваться были тщетны. Впрочем... что уж скрывать... не очень-то я и старалась.

К утру состояние Артура Баскервиля не изменилось. Но сам факт, что юноша пережил ночь, вселял надежды, и мне удалось убедить в этом доктора. Суетливый кругленький французик с набриолиненными усами, доктор Дюбуа пользовался немалой популярностью в европейской колонии Луксора. Ну, мне-то на репутации наплевать! Я его лично проэкзаменовала и согласилась, что кое-какими элементарными врачебными навыками мсье Дюбуа все же обладает. На консилиуме мы решили пока обойтись без операционного вмешательства: череп у пациента был проломлен, однако кость мозг не повредила. Конечно, я порадовалась за Артура, но как все же здорово было бы исполнить роль ассистента при такой уникальной операции!

Словом, помочь Артуру мы ничем не могли, разве что запастись терпением и уповать на его молодость. Более или менее приличная больница находилась в Каире, везти туда больного в таком состоянии было бы чистейшим безумием. Юный Баскервиль остался в доме покойного дядюшки.

Леди Баскервиль вызвалась ухаживать за новообретенным племянником – вполне естественный порыв, который нашел бы поддержку, если бы не мисс Мэри. Девушка твердила, что ни за что не бросит бедного молодого человека. Леди Баскервиль возмутилась, в ее голосе зазвенели металлические нотки. Спор разгорался не на шутку, пока Эмерсон не положил ему конец, заявив, что нанял в Луксоре сиделку. Несмотря на всю неприязнь к церковникам, не могу не признать, что при виде круглолицей улыбающейся особы в черном одеянии на душе у меня стало легче.

Познакомившись с сиделкой, мы с Эмерсоном немедленно отправились в Долину Царей – мой муж не мог и на день оставить свою драгоценную пещеру. По дороге мне пришлось здорово попотеть: Эмерсон галопом скакал по тропинке, словно минутное опоздание грозило мировой катастрофой. С большим трудом, но все же удалось его нагнать.

– Проклятье! – бурчал он на ходу. – И так людей не хватает, а тут... От Мэри сегодня толку мало, как пить дать будет квохтать целый день над своим...

Я выбрала самое удачное время, чтобы посвятить мужа в свой гениальный план насчет О'Коннелла. Эмерсон отреагировал на удивление спокойно.

– Увижу этого... рядом – получит под зад коленкой!

– Придется обойтись без таких трюков. О'Коннелл нам нужен.

– Нет, не нужен.

– Нет, нужен. Предоставив эксклюзивные права, мы сможем держать его под контролем. Это первое. И второе. Ты сам сказал, что людей не хватает. Кто-то должен постоянно быть при дамах в Баскервиль-холле. Остальные на раскопках. В археологии О'Коннелл не смыслит, но парень он крепкий и сообразительный. Мне было бы спокойнее знать, что в доме есть на кого положиться. Мэри за всем не уследит. У нее работа, взбалмошная мать, а теперь еще и Артур!

– Верно.

– С этим ты согласен? Очень рада. Армадейл разгуливает где-то поблизости. Что, если он готовит новый удар? Можешь считать меня фантазеркой...

– Ты и есть фантазерка.

– ...но мне тревожно за мисс Мэри. Однажды Армадейл уже делал ей предложение, возможно, и до сих пор сгорает от тайной страсти. А вдруг ему придет в голову увезти девушку силой?

– И махнуть через пустыню на белом верблюде?

– Очень смешно.

– Мне известна твоя слабость к юным парочкам, Амелия. Если Армадейл и болтается где-то в горах, то лелеет совсем другие планы. Однако по сути ты права. Зачем, думаешь, я нанял профессиональную сиделку? Нападение на липового Милвертона должно было закрыть ему рот на веки вечные. Сразу не удалось, но могут ведь и еще раз попытаться.

– А-а! Выходит, ты тоже об этом подумал!

– Естественно. До старческого маразма мне еще далековато.

– Как насчет самой сиделки? Мы не имеем права подвергать ее смертельной опасности.

– Пока Милвертон в коме, особой опасности нет. С другой стороны – кто знает?.. У нашего невидимки могут сдать нервы, он и нанесет удар раньше времени. Пожалуй, О'Коннелла стоит задействовать. Только общаться с этим прохвостом придется тебе, Пибоди. Я его на дух не выношу.

– С удовольствием. Но позволь заметить, что ты к нему уж слишком суров.

– Вот еще! – фыркнул Эмерсон. – Вспомни-ка египетского Сета, прародителя сатаны. Копия О'Коннелла, такой же рыжий и наглый.

Весь персонал, сгрудившись на площадке, внимал рассказу Фейзала о нападении на Артура Баскервиля. Правая рука Абдуллы и прирожденный актер, Фейзал пустил в ход все свои таланты и разыгрывал действо в лицах, с неистовой жестикуляцией и безумными гримасами. Даже наш доблестный ночной дозор, Абдулла и Карл, впились в рассказчика горящими взглядами. А уж рабочие – те просто в землю вросли! Складную историю, да в мастерском исполнении, арабы готовы слушать бесконечно, даже если и знают ее наизусть. Фейзал же, уверена, еще и приврал ради красного словца, так что успех у слушателей был ему обеспечен.

С появлением на сцене Эмерсона спектакль быстренько свернули. Абдулла в некотором смущении пригладил бороду.

– Что там случилось, Эмерсон? Этот враль... – пробасил он, кивнув на Фейзала, который старательно изображал из себя глухого, – такого насочиняет...