Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга VI - Алексей Ракитин

Эббот даже не задумывался — он просто-напросто желал отомстить своему противнику и при этом не хотел пострадать сам. Поэтому и посчитал, что бегство с корабля — лучшее, что можно придумать в такой ситуации.

Члены Комиссии Департамента торговли посчитали, что поведение старшего механика заслуживает не дисциплинарного взыскания, а уголовного наказания. Заключение Комиссии, в той его части, где анализировалось поведение Ибана Эббота, послужило основанием для возбуждения судебного преследования последнего в суде Нью-Йорка. Суд закончился для Эббота очень плохо — его лишили диплома корабельного механика и отправили в тюрьму на 4 года. Это был самый большой тюремный срок, который получил член экипажа «Морро кастл» за свои действия во время пожара.

Имелись вопросы у членов Комиссии и к капитану Уормсу. Прежде всего, его действия во время трагедии сильно смахивали на бездействие, когда же, наконец, он попытался как-то повлиять на ситуацию, получилось это у него далеко не лучшим образом. По его команде лайнер развернулся носом к ветру, что обусловило снос дыма на кормовые балконы, где находились сотни людей. Именно крайняя задымлённость кормовой части вынудила пассажиров прыгать за борт. Основная часть жертв погибла вообще не из-за факторов, обусловленных пожаром (т. е. отравления продуктами горения или воздействия высокой температуры), а из-за переохлаждения в воде. Таким образом, неразумная команда капитана косвенно привела к гибели десятков человек.

Уилльям Уормс приводится к присяге перед допросом членами объединенной Комиссии Департамента торговли и прокуратуры Нью-Йорка по расследованию причин и обстоятельств пожара на борту «Морро Кастл».

Уормс оправдывался как мог. В принципе, он довольно логично объяснил своё поведение и кажущееся бездействие. «Морро кастл» шёл к Нью-Йорку на максимальной скорости и кратчайшим путём, так что вмешиваться в штурманскую прокладку и менять курс оснований не имелось. Находясь в зоне шторма, лайнер подвергался воздействию не только ветра, но и волн, причём воздействие последних было куда более опасным. Решение довернуть лайнер носом к ветру в этой обстановке выглядело совершенно логичным и оправданным — тем самым корабль избегал мощных ударов волн в борт, что существенно снижало его бортовую качку. Уормс настаивал на том, что не знал об отключении пожарной сигнализация на судне приказом покойного капитана Уилмотта, а потому не мог судить об истинных масштабах возникшего пожара. Когда же он стал сознавать, что огонь на «Морро кастл» захватил большую площать и угрожает всему кораблю, произошло обесточивание корабельных систем, что фактически сделало невозможной организованную борьбу за живучесть.

Особо Уормсу досталось за задержку с подачей в радиоэфир сигнала SOS. Однако и это обвинение капитан не признал и пытался оспорить. Он заявлял, что ввиду отключения пожарной сигнализации, не мог верно оценить степень угрозы кораблю, а потому подачу сигнала считал неоправданной. Кроме того, он подчёркивал, что лайнер во время начала пожара двигался на расстоянии менее 5 миль от берега (с мостика были хорошо видны береговые огни), и эта близость береговой линии некоторым образом снижала напряжённость момента. Казалось, ничего не могло серьёзно угрожать столь крупному кораблю в непосредственной близости от береговой черты.

Некоторые свидетели указывали на мужественное поведение Уормса, так и не покинувшего корабль (точнее, сделавшим это последним из членов экипажа). Когда задымление рубки сделало невозможным пребывание там людей, капитан с группой офицеров перешёл на бак (носовая часть палубы) и оставался там вплоть до вечера 8 сентября. Часть членов экипажа и пассажиров, запертых на баке, были эвакуированы после неудачной попытки буксира «Тампа» потащить корабль в Нью-Йоркскую гавань. Однако 13 человек — среди них капитан Уормс и радист Роджерс — отказались покинуть корабль. Они были сняты с лайнера только после того, как «Морро кастл» прибило к берегу. Палубой ниже бушевал пожар и палубный настил нагрелся до такой степени, что подошвы ботинок оставшихся буквально прогорели до дыр; все эти люди словно находились на сковородке и на протяжении многих часов каждый из них рисковал собственной жизнью. Но рассказ об этом не произвёл на членов Комиссии особого впечатления, поскольку никакого практического смысла подобное поведение не имело — оставшиеся на баке офицеры и матросы никак не влияли на неуправляемый дрейф судна и спасательной операции ничем объективно не помогали. С таким же точно результатом капитан мог прыгнуть за борт и уплыть — этого никто бы не заметил и никакого значения на происходившее этот шаг не возымел бы.

В общем, несмотря на попытки Уормса делать хорошую мину при плохой игре, это мало чем ему помогло. В отношении капитана Комиссия Департамента торговли также вынесла неутешительное заключение, посчитав его бездействие неоправданным и преступным. Это послужило формальной основой для предания Уормса суду. В конечном итоге он попал в тюрьму, хотя получил куда более мягкий приговор, нежели стармех Эббот — капитан Уормс был лишён капитанской лицензии и осуждён на два года лишения свободы. Его морская карьера на этом закончилась.

По мере того, как Комиссия Департамента торговли проводила опросы выживших в трагедии, некоторые аспекты случившегося не только не прояснялись, а напротив, запутывались. Так, например, Йозеф Брегштайн, врач-стоматолог, занимавший каюту на палубе «D», дал показания, вступившие в неустранимые противоречия с той картиной, которая следовала из рассказов старших офицеров «Морро кастл». Брегштайн утверждал, что крики о пожаре и тревоге раздались на их палубе лишь около 4 часов утра — до того времени Йозеф и его сын Мервин совершенно спокойно спали в каюте. Услышав беготню и вопли в коридоре, они спокойно оделись и покинули каюту. Корабль был полностью погружён в темноту, однако, хорошо запомнив маршрут выхода, отец с сыном сумели правильно сориентироваться и быстро поднялись на палубу «С». По словам Брегштайна, осевой коридор, в который они попали, был залит водой примерно на 4 дюйма (10 см.), в темноте он не мог в точности определить уровень воды, но та полностью закрывала ботинки. Источником воды служил… пожарный шланг, посредством которого группа людей пыталась остановить продвижение огня в коридоре. Йозеф Брегштайн подключился к ним и более часа помогал бороться с огнём. В условиях плохой видимости, действуя зачастую наощупь, постоянно рискуя отравиться продуктами горения, люди перетаскивали тяжёлый, наполненный водою шланг с одного борта к другому, стараясь не попасть в огненную ловушку. Чтобы не задохнуться и обеспечить приток свежего воздуха, они были вынуждены выбивать двери кают и раскрывать иллюминаторы. Пламя подступало с разных сторон и, казалось, этой борьбе не будет конца.

Но конец всё же настал в 05:15, когда напор