Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - Эми Ньюмарк

Но если мы ценим отношения и знаем, что простить – это правильный шаг для нас, то мы никогда не должны откладывать прощения. Таить обиду вредно для наших сердец. И любящие люди прощают сразу.

Время, проведенное с близкими, ценно, и его не стоит тратить на злость.

Прощайте быстро. Так поступает любовь.

Моей свекрови было всего пятьдесят семь, когда ей поставили неутешительный диагноз и сообщили, что жить ей осталось недолго. В скором времени нашей семье предстояло принять трудное решение: переезжать ли к Деб, чтобы ухаживать за ней, или поместить ее в дом престарелых. После того как в течение многих лет я была вынуждена мириться с тяжелым характером свекрови, выдерживая ее постоянные нападки, я не хотела становиться для нее сиделкой. Я бы предпочла, чтобы она окончила свои дни под присмотром специалистов, в доме престарелых. Пусть бы за ней ухаживал кто-то другой, но только не я! Я не желала жертвовать нашей спокойной, комфортной семейной жизнью и благополучием четверых детей, находящихся на домашнем обучении, и взваливать на себя обязанности по уходу за вечно брюзжащей и неблагодарной Деб.

– Сдай ее в дом престарелых, – говорила я мужу.

Но с этим у нас ничего не вышло. Мы пытались перевести свекровь в такой дом, однако нам не хватило денег. Своих сбережений у Деб оказалось недостаточно. Но и средствами из нашего семейного бюджета мы не могли жертвовать – у нас просто не было такой возможности! Я надеялась, что мне повезет и найдется какой-то выход, – меня не грела идея всей семьей сниматься с якоря и переезжать к матери мужа, я тянула время.

И нам действительно ненадолго повезло! Присматривать за Деб согласилась ее лучшая подруга. Она отважно поставила свою жизнь на паузу и переехала в дом свекрови.

В течение нескольких месяцев подруга самоотверженно ухаживала за матерью моего мужа. Возила по врачам, принимала на дому медсестер, готовила Деб еду, купала ее, кормила, развлекала и делала еще много всего. Но, к сожалению, надолго ее не хватило, и в конце концов она сообщила, что съезжает от Деб.

И вот пришло время мне принимать решение о переезде к женщине, которую я никогда по-настоящему не любила и которая мне никогда не нравилась. Я долго противилась. Однако любовь к мужу заставила меня отважиться на этот шаг. Все, о чем он просил – это чтобы мы не бросили его мать в такой тяжелый период. Как-никак она любила его, растила, вкладывалась в него и, по сути, ради него она и жила.

Переезд оказался делом непростым. Нам потребовалось несколько дней на то, чтобы без потерь и волнений перевезти на новое место наших домашних питомцев, собрать вещи, упаковать все – одежду, школьные принадлежности детей, необходимую в хозяйстве утварь, технику и многое другое. Теперь наша жизнь должна была полностью перестроиться – ни экскурсий, ни посещений библиотек, ни поездок на пикники – ничего этого мы себе уже не могли позволить, поскольку центром нашей жизни становилась больная, прикованная к постели женщина. Вся ответственность по уходу за Деб, естественно, ложилась на меня. Но и наши четверо детей готовы были помогать бабушке. Они ее любили и считали, что присматривать за ней им будет нетрудно. Одна только я тяготилась предстоящими обязанностями.

Я настраивала себя на мучительное служение, на то, что придется подстраиваться под несносный характер свекрови, мириться с ее капризами и требованиями! Однако для меня стало неожиданностью, что Деб за время болезни невероятно изменилась. Переезжая в ее дом, я и не подозревала, что мне предстоит стать свидетелем ее великой трансформации!

На пороге смерти душа Деб захотела помириться со всеми людьми, которых она обидела и к кому была несправедлива и жестока. Деб захотела попросить у всех прощения! Она начала обзванивать своих друзей, коллег, соседей и просто знакомых, приглашая заглянуть к ней в гости. И когда эти люди приходили к ней, она обращалась к ним с искренней просьбой отпустить все ее грехи. Она говорила своим гостям о том, как любит их и как благодарна им за их добрые дела, и выражала надежду, что они будут помнить о том, как много они значили для нее. Деб была так искренна со своими гостями, что они с трудом сдерживали слезы!

И вот настал день, когда Деб захотела поговорить по душам и со мной. Я боялась этого разговора и любой ценой пыталась его избежать. Но это случилось неожиданно. Мы сидели в гостиной. Деб – в кресле-каталке, я рядом с ней, на диване. Дети играли во дворе. Деб позвала моего мужа (своего сына) и попросила, чтобы мы повторили перед ней наши клятвы верности. Она хотела, чтобы этот торжественный миг запечатлелся в нашей памяти и стал для нас чем-то особенным и запоминающимся. И когда мы это сделали, она попросила у меня прощения за то, что раньше была несправедлива ко мне, критиковала меня и придиралась по мелочам. Она хотела, чтобы я знала, как она сожалеет обо всех своих недобрых поступках по отношению ко мне. И еще сказала, что гордится мной и рада, что у ее сына такая хорошая, добрая, милосердная и отзывчивая жена.

В тот день моя свекровь открылась мне с совершенно новой стороны. Я увидела, сколько в ней душевного тепла, глубокого раскаяния и сожаления. Я влюбилась в нее! И мгновенно забыла обиды прошлого. И конечно же простила!

С этого момента мне стало очень легко… И последние месяцы жизни Деб я с любовью ухаживала за ней – и эта забота больше не была мне в тягость.

В тот вечер ресторан «Юниверсити Инн» был переполнен. Официантка поставила на наш стол две тарелки с шоколадными брауни и поспешила прочь. Я взглянула на Стива, сидевшего напротив меня, и в который раз подумала, что мне очень комфортно в его обществе. Стив всегда мне казался симпатичным парнем – высокий, сильный, эрудированный, он выгодно выделялся на фоне остальных ребят нашего университетского потока. Но в тот вечер Стив в основном молчал. И его молчание меня беспокоило.

Пододвинув к себе тарелку с пирожным, я произнесла:

– Спасибо, что ответил на мой звонок. Я уже начала думать, что ты больше никогда не захочешь со мной общаться. Но я рада, что ты согласился встретиться.

– Ну… ты сказала, что хочешь поговорить. – Стив помешал кофе и, постучав ложечкой по краю чашки, положил ложечку на блюдце, а затем откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

Его закрытая поза меня смутила. Я видела, что Стив настроен немного недоверчиво – вероятно, я и в самом деле обидела его. Я хотела все исправить и, собственно, за этим и позвала его на встречу.

Сейчас, когда с того вечера в «Юниверсити Инн» прошло более двадцати семи лет, я очень хорошо понимаю, как много зависело от нашего разговора и от той встречи – это был поворотный момент моей жизни. С тех пор прошла целая эпоха! Позади были двадцать с лишним лет счастливого брака, а в числе приобретенных ценностей я имела трех прекрасных детей, четырех золотистых ретриверов, двенадцать кошек, семь ипотечных кредитов на двух побережьях страны, две глобальные перемены в карьере и надежного, как скала, партнера на всю жизнь.