Двоедушница - Рута Шейл

– Вик, – вскинулась Ника. Бо была уверена, что та давно уже дремлет, уронив голову на сложенные руки, но нет – она слушала. – Ты говоришь про Виктора? Они были знакомы?

– Тогда я не знал, кто такой Виктор, но – да, были. И теперь Девлинский защищает Арсенику. Самый паршивый расклад из всех возможных.

DevTheDestroyer chat: я больше не дерьмо на подошве, приятель. Ты скоро узнаешь. Я даю тебе время, чтобы решить, насколько дорого ты продашь мне свою жизнь. Я даю тебе время придумать слова, которыми ты объяснишь, почему предал меня. Я даю тебе время, но его не так много. Почему ты молчишь? Почему не пытаешься поговорить со мной? Смотри, я оставляю пустое место.

Ignition chat:

Ответь мне, пока я еще могу тебя услышать. Пока я хочу тебя услышать, ответь.

Запах кофе и шуршание оберточной бумаги спугнули некрепкий сон, которым она ненадолго забылась под гул двигателя и плавное покачивание автомобиля. Растирая затекшую руку, Арсеника выглянула в окно – клочок серого неба, деревья, снова деревья, грязный снег на обочине… Впрочем, по сравнению с придорожными общепитами здесь бурлила жизнь – к окошку «Макавто» выстроилась целая очередь из желающих получить неполезную, но привычную еду.

– Если хочешь, можешь выйти прогуляться. В «Маке» есть туалет. Ехать еще далеко.

Она обернулась к жующему бургер Деву. Приняла из его рук теплый картонный стаканчик с кофе и сделала осторожный глоток. Боже, до чего вовремя…

– Куда мы едем? – Спросонья собственный голос показался чужим.

– Туда, где вторая душа Ландера не сможет тебя достать. Арзамас-23. Слышала о таком?

Несколько мгновений Арсеника смотрела на него, не моргая, а затем потянулась навстречу и обхватила обеими руками, глубоко вдохнула чернильный запах, пропитавший воротник его куртки. Так пахла надежда на жизнь.

– Ты невероятный!

Как она могла считать его некрасивым? Разве эти девчачьи ресницы, тонкий нос, морщинки в уголках губ – отвратительны? Разве можно не желать, чтобы его смуглые пальцы, так уверенно собирающие непонятные механизмы и так спокойно лежащие на оплетке руля, запутались в ее волосах? При мысли об этом Арсенику бросило в жар. Дев сидел неподвижно. Она горячо дышала ему в шею.

– Как тебя зовут?

– Что?

– Дев – это ведь прозвище. Как тебя зовут на самом деле?

Он склонился к самому ее уху, словно кто-нибудь мог подслушать:

– Если ты об этом, то в моем паспорте написано «Артем Девлинский».

Артем. Совершенно ему не подходит… Пусть лучше остается Девом. Хотя Артем и Арсеника Девлинские звучит неплохо.

– Раз ты никуда не идешь, погнали. Времени мало.

«Спортейдж» рванул с места, шлифанув покрышками асфальт. Динамики выбрасывали в салон странную смесь из песнопений на латыни и агрессивного дискотечного бита. Музыка, вызывающая готичные ассоциации с кострами инквизиции и обнаженными рыжеволосыми ведьмами как частью перформанса в модном столичном клубе.

Арсеника откинулась на спинку сиденья и блаженно потянулась.

– Почему именно Арзамас?

– Не просто Арзамас, а Арзамас-23, – хмыкнул Дев, выдыхая сигаретный дым. – Только не спрашивай, куда делись еще двадцать два, это просто километраж, но я не знаю, откуда он отмеряется. Такая вот городская загадка… Во-первых, это почти моя родина. Я жил там до переезда в Москву. Во-вторых, Полупуть ломается на границе между областями – если Игни не наврал, конечно. И в-третьих… Хм, ты можешь объяснить, почему сама этого не знаешь, раз была второй душой? Ладно, проехали. В-третьих, это железнодорожный рай.

Арсеника вопросительно подняла брови: при чем здесь это?

– Ну, город-вокзал! Все равно непонятно? Да у тебя серьезный провал в теории. Короче – Полупуть проходит через изнанку города, а у вокзалов ее нет. Это буферные зоны. Такие же, какие есть между всеми городами. Сейчас для тебя это самое безопасное место. Два уровня защиты. Игни обломается тебя искать. Даже если допрет до Арзамаса, я все равно все сделаю раньше.

Вынув из его пальцев тлеющую сигарету, Арсеника глубоко затянулась.

– Ты просто бросишь меня там и уедешь?

Он выдержал ее взгляд, не оборачиваясь.

– А ты как думала? Нужно закончить начатое.

– Не делай этого.

Похоже, он не расслышал. Арсеника приглушила музыку и для уверенности обняла себя за плечи. Не помогло – руки все равно дрожали.

– Дев, я хочу отменить заказ. Представь, что я ни о чем тебя не просила. Зато прошу сейчас – забери меня отсюда. Хоть в Арзамас, хоть в Москву. Куда угодно! Мы ведь можем сбежать? Пусть Игни радуется жизни со своей Никой. Мне все равно. Я хочу быть с тобой, просто… Что? – нахмурилась она, заметив выражение его лица. – Что-то не так?

– Все, – отрезал он жестко. – Все не так, и ты прекрасно это понимаешь.

– Нет, не понимаю. Что именно тебе мешает? Что связывает тебя с Игни? Почему ты настолько от него зависишь?

Машина тормознула так резко, что запахло жженой резиной. Сзади длинно просигналили. Черный «Мерседес» обошел вставший в левой полосе «Спортейдж» по широкой дуге и ушел в точку на горизонте.

– Или ты… – Бледный, как полотно, Дев хватал губами воздух, словно только что вынырнул с огромной глубины. – Или ты сейчас заткнешься, и мы едем дальше, или выметайся отсюда и проваливай. Теперь это мое дело. То, что между мною и Игни. Ты здесь ни при чем. Я ничего не делаю ради тебя, ясно?

– Да.

– Тебе повезло, что я оказался на твоей стороне, – продолжил он, едва восстановив дыхание. – Но все может запросто измениться, если ты снова об этом заговоришь.

– Я поняла, – сказала она чуть слышно.

– Вот и славно.

Музыка ударила по ушам до боли в барабанных перепонках. Черный «Мерседес» они нагнали минут через десять. Арсеника изо всех сил вцепилась в рукоятку двери, когда голубой кроссовер начал стремительно сближаться с седаном, обогнал его и взвизгнул тормозами.

Не ожидавший такого «мерс» вильнул вправо, где бесконечным потоком шли большегрузы, а потом вылетел на встречную полосу и скатился в кювет, чудом избежав препятствия посерьезней, чем придорожная канава.

Девлинский, этот чертов придурок, избалованный ребенок, издал ликующий возглас, развернулся через двойную сплошную и поехал в обратном направлении. Он пропустил нужный поворот ради этой маленькой никчемной мести человеку, которому вдруг помешал его застрявший посреди скоростной трассы автомобиль.

И снова у Арсеники мелькнула мысль, что нужно было принять предложение «выметаться и проваливать». Расстаться, пока не поздно, спасти себя от этой бешеной, болезненной зависимости – бежать без денег, вещей, документов… Без дома. Черт бы тебя побрал, Дев, всех ли своих знакомых ты вот так к себе привязываешь?..