Авианосцы - Владимир Контровский

…Сергей Прокофьевич Лисин, командир «С-7», был опытным моряком-подводником – он начал свою боевую карьеру ещё в Испании, где кайзеррейх и Народная Россия были противниками. Однако острой ненависти к немцам Лисин не испытывал (в конце концов, он ведь не выпустил по ним ни одной торпеды), и теперь, когда они стали союзниками, капитан 3-го ранга относился к ним спокойно. Хорошие моряки, умелые бойцы, у которых есть чему поучиться, а кто враг – это решать не ему, офицеру-подводнику. В настоящее время врагом Народной России были Соединённые Штаты Америки, и командир «С-7» добросовестно ловил в перископ корабли под звёздно-полосатым флагом.

«С-7», в очередной раз покинувшая Рейкьявик в августе сорок первого, крейсировала у Малых Антильских островов. В этом районе водились жирные танкеры, возившие в США латиноамериканскую нефть – достойная цель для торпед, – но в этом походе лодке Лисина явно не везло. «С-7» трижды обнаруживала суда противника, однако два раза выйти в атаку не удалось, а на третий раз Лисин, раздосадованный неудачами, поторопился, сделал ошибку и в результате промахнулся. Конечно, можно было бы всплыть и расстрелять «полосатого» из стомиллиметрового палубного орудия, но тут в воздухе появился вражий гидросамолёт, и командир «С-7» смирил свой охотничий пыл: при таком раскладе легко самому стать дичью.

Кончалось топливо; истекал срок автономности, и капитан 3-го ранга мрачнел, думая о том, что он, опытный подводник, открывший свой боевой счёт потоплением английского эсминца ещё год назад, услышит на базе от командования, вернувшись из похода без единой победы и с десятью торпедами из двенадцати (и откуда – из самого «охотничьего» района, где пузатые транспорты сами лезут под выстрел!). Но всё-таки удача улыбнулась Лисину, и ещё как – до самых ушей!

Капитан 3-го ранга Сергей Лисин

Приблизившись к острову Мартиника, «С-7» направилась к заливу Фор-де-Франс, где были удобные гавани: топить корабли можно не только в открытом море. Однако врываться в порт и палить из орудия на манер старинных флибустьеров лодке не понадобилось: в устье залива был обнаружен авианосец, следовавший в охранении двух эсминцев. Порывшись в справочнике, штурман доложил, что это скорее всего французский «Беарн», то есть корабль державы, уже вышедшей из войны. Давя в себе разочарование, Лисин всё-таки начал атаку, и чутьё его не обмануло: в очередной раз взглянув в перископ, капитан 3-го ранга увидел на мачте авианосца американский флаг. Теперь всё встало на свои места, и русский подводник с лёгким сердцем дал по «Беарну» четрёхторпедный залп из носовых аппаратов.

Зрелище было фееричным. Три торпеды попали в цель, взметнув у борта авианосца огромные столбы вспененной воды, а когда они рассыпались, на смену белой пене пришёл чёрный дым и багровый огонь: торпедированный авианосец имеет обыкновение вспыхивать не хуже танкера, гружённого авиационным бензином.

Фейерверк продолжался недолго – «Беарн» затонул через двадцать минут после атаки, – но это не расстроило командира «С-7» (скорее наоборот, особенно если учесть, что эскорт не обнаружил советскую субмарину и занялся спасением экипажа французского корабля под американским флагом). А вечером того же дня Лисин двумя торпедами отправил на дно ещё и транспортное судно в грузу, шедшее без охранения, и со спокойной совестью повернул к дому, уже не опасаясь язвительных упрёков начальства.

…Теперь всё было позади: и поиск целей, и радость побед, и томительное ожидание взрывов глубинных бомб, и духота тесных отсеков, и опасные воды Северной Атлантики, где подводников кайзеррейха и Народной России караулили их американские коллеги. «Эски» походили силуэтом на немецкие лодки (они и строились по германскому проекту), и янки не боялись ошибиться и не особо разбирались, кто перед ними: в любом случае будет уничтожен противник.

Лисин покосился на штурмана, стоявшего рядом с ним на мостике. Хрусталёв жадно глядел на приближавшийся берег, и ноздри его раздувались как у гончей, взявшей след. И командир «С-7» знал, о чём думает его подчинённый.

Рейкьявик стал уже полурусским городом, и хотя политруки не уставали напоминать советским морякам о «враждебном окружении», эти предупреждения частенько оказывались «холостым выстрелом в пустыне», как говорил начальник минно-торпедного склада, хитрый, но добродушный хохол с усами как у Тараса Бульбы. Да и то сказать – если «враждебное окружение» оборачивается кольцом ласковых женских рук, да ещё после боевого похода, где любая минута может стать последней, какие тут могут быть колебания-сомнения? Домой мы пришли, и баста, – в Рейкьявике любой местный пацан свободно изъясняется на русском матерном! А местные дамы охотно падают в объятья русских подводников, и как выяснил командир «С-7» по опыту… э-э-э… «неформального общения» с пышнотелой Ингрид, владелицей маленького, но уютного бара на окраине, все рассказы об их холодности есть чистой воды дезинформация. По темпераменту (при правильном обращении) светловолосые скандинавки ничуть не уступают жгучим брюнеткам, с чьей пылкостью Сергей Прокофьевич имел возможность (и удовольствие) ознакомиться четыре года назад, под жарким солнцем и безоблачным небом Испании.

* * *

Европа щетинилась оружием.

Тевтонская бронированная лавина растекалась по всему континенту от Гибралтара до Нордкапа и от Ирландии до Румынии и замерла, уткнувшись в Атлантический океан. Там, за этим океаном, был враг, сильный и очень опасный, вот только добраться до него было не так просто. Океан – это не пролив Ла-Манш, его не преодолеть одним прыжком; война вступила в новую фазу, и Генеральный штаб кайзеррейха разрабатывал новые стратегические планы, которых к моменту начала войны в Европе ещё не существовало.

Всем было ясно, что решающая роль отныне принадлежит флоту: четырёхмоторные «зигфриды» и шестимоторные «во?роны Вотана», разработка которых шла полным ходом[62], могли пересечь океан, но только флот мог доставить на американский материк закалённые в боях германские дивизии и перенести войну на территорию Соединённых Штатов. Но даже примерные подсчёты масштабов подобной операции впечатляли: в ней должны были быть задействованы десятки крупных кораблей, сотни кораблей эскорта, тысячи транспортов и десантных судов, десятки тысяч самолётов, сотни тысяч единиц техники и миллионы людей, не говоря уже о том, что для начала надо было сокрушить американский флот и авиацию и обеспечить господство на море и в воздухе хотя бы в районе высадки.

Военная разведка кайзеррейха была осведомлена о развёрнутой в США грандиозной кораблестроительной программе, знали в Германии и о чудовищной экономической мощи США. Известно было кайзеру и о настроениях, воцарившихся среди американской деловой элиты после оккупации немцами Швейцарии, замораживании счётов и национализации ряда европейских концернов с долевым участием американского капитала. «Это будет не война до победного конца, – заявил Вильгельм III своим генералам и адмиралам, – это будет война на уничтожение. В ней будет применено любое оружие, которое только можно использовать, а все сентиментальные постановления мирных конференций прошлого будут окончательно отброшены. Или – или: или они, или мы, третьего не дано. И если мы хотим, чтобы Старый Свет взял верх над Новым Светом, то ради достижения этой цели нельзя пренебрегать ни одной мелочью, а кое-чем можно и поступиться».