Прекрасное далёко - Юрий Ра

гордо!» Хрен там, человек – это звучит громко! И пахнет зачастую скверно, и выглядит не очень.

А если начать крутить носом и считать, что кто не в балетной пачке или не с пером в утончённой руке, тот не человек… А тогда сотни и тысячи поколений наших предков, тех самых людей, которым мы обязаны жизнями и возможностью рассуждать о природе человека за чашечкой кофе, тогда они не совсем люди? Так что ли? Вот то говно, которое ничего в жизни не сделало, а только философствует на кухне, оно человек, а мой предок, не умеющий читать, зато одним топором ладящий ладью, строящий дом, отбивающийся от захватчиков – он нет?! Хрен вам всем! Так что пускай товарищи полицейские громко сморкаются, пьют пиво и охотятся на кабана – это их мир и их право. А право Николая поспать часок, охраняя машину от потенциального агрессора.

Для защиты от нападений ему дали карабин двенадцатого калибра с чудным названием «помпа». Магазин у него находится в трубке под стволом, а перезаряжается эта штуковина передергиванием трубки на магазине. Забавная штука, ни разу не видел. Живя в лесном краю, волей-неволей будешь общаться с охотниками и оружием. Если в лес подальше – то по уму не только спички надо брать, но хоть одно ружьишко на группу. В двадцатом веке Коля общался с двустволками, классическими нарезными магазинными винтовками типа Мосинки, а вот с помпами не встречался. Вернее, помпы видел и ремонтировал, но во времена молодости Герасимова так зовут насосы для откачки воды. Ну да ничего совсем уж хитрого – ему показали, как заряжается, как снимается с предохранителя, стрелять Он худо-бедно умеет. Из автомата, снайперки, гранатомёта. Без фанатизма, но на военных сборах в институте приходилось выполнять соответствующие упражнения.

Бледное солнышко светит сквозь редкую листву, под боком мягкий бушлат, на полу лежит ружьё, по полянке вокруг бродит любопытный годовалый мишка. Он сбежал от матери, которой помогал пестовать сеголетка-братца не для того, чтобы пугаться запаха машины. Только Николай всего этого не видел, в то самое время он разговаривал с батей, потом кушал желтый мамкин борщ. Во сне, конечно. А к тому времени как проснулся, медведица уже нашла беглеца и вернула его на обычный маршрут собирательства, им скоро в спячку ложиться, некогда носом крутить – готовиться надо, бока нажирать.

Охотники вернулись уже на закате. Николай даже волноваться начал, подумывал, не запустить ли генератор, чтоб включить музыку. Разрушать лесную сказку не хотелось, но вдруг полиция потерялась в лесу? Не потерялись, просто сильно были заняты. Тиран, деспот и сатрап в одном лице Королёв заставил их разделывать тушу добытого кабана не около машины, а прямо у ручья неподалёку от места добычи. Кто-то скажет – насорили, но бывалый человек от такого обвинения отмахнется со смехом – лес всё приберет, всё в дело пустит.

- Сам ты дурак, Игорь! Зачем нам нашу полянку кровью пачкать, мелюзгу привлекать? Да и нести легче мясо, а не всю тушу. Сам видел, здоровенный кабаняка попался.

- Роман, да я чего, я ничего! Просто переживал – время к вечеру, заплутали бы в темноте, вот была бы радость в кавычках всем нам. Колька вон испереживался, небось.

- Не так, чтоб испереживался, но есть немного. Думал уже «Бони-М» погромче включить, чтоб вам сигнал подать.

- «Бони-М» он включить хотел для нас. Скажи лучше сдрейфил, медведей попугать собирался. Страшно было? – и майор весело заржал, как человек, у которого уже всё хорошо, а буквально полчаса назад было не шибко здорово. Какое-то облегчение слышалось в его смехе.

- Каких медведей? Никаких медведей тут не было. – Герасимов спрыгнул из кабины вниз, пытаясь понять, что за охотничья разводка сейчас последует.

- Коль, правда не видел? – Андрей отошёл на край полянки и наклонившись что-то принялся изучать. – Как минимум двое их было. Земля влажная, отпечатки чётко видны. По ходу медведица приходила с помётом своим. Пожрать у тебя хотели чего-нибудь выпросить.

Охотники сгрудились вокруг Крутого, про своего кабана, вернее куски мяса они уже забыли.

- Я ж говорил, хорошо, что там разделали. Сейчас медведи запах учуют, уйдут совсем. По одному в лес не ходим, ссым компаниями, с фонариками и ружьями!

- Да ладно, Роман! Чай не зима, и нас много. Забоится она выходить к нам.

- В лесу только медведь решает, как закончится его встреча с человеком. Наше дело аккуратно себя вести, а она пусть сама себе думает, чего и как. – Припечатал Роман. – Андрюха, на тебе шашлык по нашему рецепту.

- Может, сначала отметим?

- Ночь скоро, сготовим, тогда и отмечать будем. Напоминаю – на бутылку вина бутылка водки.

- Это чего значит? – Спросил Николай одного из товарищей.

- Кабанятина жёсткая, так просто шашлык из неё не очень. У нас свой рецепт – сухое вино с водкой мешаем, соль и специи туда же, через пару часов уже промаринуется. Так бы подольше надо, но темнеет скоро. Ты дрова подготовил?

- Из дома взял. Так что всё на мази.

- Это правильно. А то чего, правда медведей не видел? Тут следов же полно кругом.

- Да спал я.

- Может, и к лучшему. А то вдруг бы палить решился, еще попал бы. А у нас только на кабана лицензия. Нехорошо вышло бы. А то еще подранка бы сделал – вообще нехорошо. Молодец Николай, всё правильно сделал.

- Да я ничего же не сделал!

- Иногда это самое верное.

Вечеряли уже по темноте. То есть в лесу было темно и тихо, а вокруг автомобиля стоял шум, свет и веселье. Шашлык был всего лишь капельку жестковат и даже почти не пах кабаном, то есть, по всеобщему мнению, удался на славу. Музыки было много всякой разной, впрочем, разговорам она не мешала. По сто раз возвращались к рассказам про то, как решительно и сурово Андрюха улепётывал от кабана, выманивая его под выстрелы товарищей. А еще вспоминали шутку Романа, мол как здорово, что водилу оставили караулить вездеход, не то медведи бы его точняком угнали.

Николай практически не пил, как и обещал перед поездкой, тем удивительнее было, что он не смог вспомнить момент отбоя. Вот он вместе со всеми орёт дурниной проникновенные строки про «Третье сентября, день прощаний», а вот кругом темно и тихо. Моргнул – снова светло, через тамбур из салона доносится богатырский храп, а сам Николай