В интересах государства. Аудиториум, часть 2 - Алекс Хай

Хруцкая оторвалась от швабры и нервно рассмеялась.

– А если я тебя сдам? – с вызовом спросила она. – Если я пойду и расскажу, что ты пытаешься стащить Голову? Или сделаю так, что вас поймают на горячем…

Я усмехнулся. Вот же жопа с ушами! Но не на того напала, милая. Знай ты, как я вообще здесь оказался, поняла бы, что тормозов у меня нет.

– Поймают, добавят общественных работ, – пожал плечами я. – Да, первая попытка стащить Леньку провалится. А вот о твоей работе могут узнать в администрации.

– Ты дал слово дворянина!

– Поверь, донести нужные сведения можно так, что клятва не будет нарушена. Уж это такая, как ты, знать должна, – сухо ответил я. – Ментальные практики, например… Один случайно пущенный слух или анонимная записка…

– Ты… Ты не посмеешь.

– Почему это? Мне, дорогуша, терять нечего. Аудиториум и так знает, что я использую родовую силу, поэтому меня неизбежно возьмут в оборот. Просто насядут чуть крепче – я к этому готов. А ты, бестия, будешь до морковкиного заговенья клепать стекляшки в закрытой лаборатории Тайного отделения без права выезда за границу. Согласна, гениальная ты наша?

Хруцкая задыхалась от гнева. Вытаращив глаза, она, раскрасневшаяся, сжала швабру обеими руками и двинулась на меня.

– Не посмеешь! – хорошо знакомое сияние «Берегини» охватило ее тело. – Ты не посмеешь испортить мою работу!

Я лишь усмехнулся и перевернул свою швабру.

– Я потихоньку учусь всегда получать то, чего хочу.

Сверкая глазами, Хруцкая двинулась на меня, выставив швабру перед собой на манер копья.

– Пусть применять боевые заклинания и запрещено, я и так тебя уделаю, – шипела она. – Кое-кто здесь явно забыл о манерах и субординации.

Ситуация выглядела настолько абсурдной, что я просто рассмеялся в ответ.

– Не самая лучшая идея устраивать драку в лаборатории. Здесь стекла многовато, знаешь ли. А тебе потом отчитываться перед Плещеевым за разбитый материал.

Но мои попытки ее вразумить эффекта не возымели.

Девушка замахнулась шваброй – пыльная щетка прошла по широкой дуге под потолком – и ударила, целясь прямиком мне в голову. Я даже не стал вешать «Берегиню» – незачем. Но заблокировал своей шваброй удар. Послышался треск сухого дерева, а раскрасневшееся лицо Ядвиги оказалось совсем рядом с моим.

– Успокойся, – сухо сказал я. – Дракой делу не поможешь. Каждый из нас все еще может получить то, чего хочет.

– Да как ты вообще посмел мне угрожать? – прошипела Хруцкая. – Как смеешь ты меня шантажировать?

Черенки швабр расцепились, девушка отскочила на шаг, крутанула свой оружие в руках и снова попыталась опустить его мне на голову. Но опоздала, и пыльная щетка опустилась на край стеллажа. Опасно задрожали стоявшие на верхней полке колбы, и лишь какие-то тяжелые стальные ящики, что размещались внизу, уберегли стеллаж от падения.

Я ушел в сторону, едва не задев боком стол с наваленными инструментами. Больно саданулся бедром, скривился, но тут же развернулся, не давая Хруцкой застать меня врасплох. Третьекурсница резко развернулась – аж подошвы ботинок заскрипели на полу.

– Успокойся, – повторил я. – Зла я тебе не желаю и вредить намеренно не буду. Если мы договоримся.

Девушка тяжело дышала. Под полупрозрачным сиянием защитного заклинания я видел, как свирепо она на меня глядела. Если бы взглядом можно было убить, я б уже наверняка превратился в горстку пепла. Грудь знойной полячки вздымалась, по ложбинке между грудями стекала тонкая струйка пота…

Впору было восхититься зрелищем, но мне было не до того.

И это меня спасло – я чудом увернулся от очередного удара.

– Ну все! Достала! – рявкнул я и прежде, чем она успела понять, что произошло, четким ударом снизу выбил из ее рук швабру.

Ядвига ойкнула от неожиданности. Многострадальный инструмент взлетел к потолку, и я, поймав его одной рукой в воздухе, отшвырнул подальше. Затем перехватил свою швабру обеими руками и налетел на девушку, оттесняя ее к стене.

– Отпусти! – Прохрипела она, когда я прижал ее шею шваброй к стене.

– В последний раз прошу по-хорошему – угомонись, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Не заставляй меня применять силу. Я этого не хочу.

Она молчала и с ненавистью буравила меня взглядом. Только сейчас я увидел, какие необычные у нее были глаза: темная кайма радужки резко контрастировала с ярко-зеленым. Настоящая ведьма.

Правда, сейчас эта ведьма оказалась в ловушке.

Она продолжала глубоко и часто дышать, а я старался делать вид, что не замечал расстегнувшихся пуговиц на ее блузке.

– Будь ты проклят, Соколов! – сквозь зубы проскрежетала она.

– А теперь еще раз вдохни и выдохни, пообещай, что не станешь нападать – и я тебя отпущу. И учти – я могу вдарить по тебе чистой силой, если мой родовой источник почувствует от тебя серьезную угрозу. Я это не контролирую, а вредить тебе не хочу.

Пришлось несколько приукрасить истинное положение вещей, но я пользовался тем, что о родовой силе студенты здесь мало что знали. Кроме того, иногда Род и правда несколько опережал события.

– Ладно, – наконец выдохнула Хруцкая. – Отпусти.

– Точно успокоилась?

– Точно!

Я опустил швабру и хотел было посторониться, чтобы выпустить девушку из ловушки, но внезапно Хруцкая обхватила мою голову руками и прижалась к моим губам.

– Ты что творишь, мать твою?

Я отшатнулся и выставил швабру перед собой.

– Совсем с ума сошла?

Хруцкая удивленно моргнула.

– Эээ… Мне казалось, у нас все к этому шло. А тут еще азарт битвы, кровь так и бурлит…

Ну и дела… Нет, я знал, что в Аудиториуме встречались дамочки с весьма фривольными взглядами на общение между студентами. Но что-то это наше знакомство с Хруцкой принимало слишком уж высокие обороты.

Да ну на фиг.

– Это неуместно, – ответил я, опустив швабру, и посторонился. – И у меня не в правилах пользоваться слабостью женщин, которые от меня зависят.

– Рыцарь, значит? – усмехнулась артефакторша. – Или стесняшка?

– Я несвободен.

– О…

– Ага.

– Здесь этот статус мало кого останавливает, – игриво улыбнулась Хруцкая, но приставаний не повторила. – Но ты у нас явно необычен во всем. Первый курс – и уже вляпался в отношения, надо же…

Лучше бы Хруцкой не попадаться на глаза Ирке. А то придется продавать билеты на места в партере, но не ближе третьего ряда – чтобы пух и перья не долетали. Ирэн, конечно, восхитилась головокружительной длиной ног этой горячей девчонки, но интуиция подсказывала, что моя вспыльчивая подруга заговорила бы совсем иначе, узнав о посягательствах Хруцкой…