Вся фигня - от мозга?! Простая психосоматика для сложных граждан - Василий Чибисов

Г. Наконец, важно проанализировать контрперенос аналитика. Почему он склонен притягивать именно таких клиентов? Не имеет ли здесь места отыгрывание собственных агрессивных паттернов? Что заставляет аналитика бежать из своего кабинета? И так далее. Эти вопросы могут быть разрешены только в рамках личного дидактического анализа, поэтому не пренебрегайте рекомендацией Фройда и посещайте своих старших товарищей.

Итак, имеет ли смысл идти на территориальные подвиги и в каком масштабе? Мы придерживаемся компромиссного варианта. Вариант с «домашним» анализом вначале аккуратно и тщательно обсуждается дистанционно. Затем мы предупреждаем, что число подобных визитов ограничено. Как правило, не больше восьми. За 5-8 сеансов вполне реально установить аналитический альянс и догадаться, какие очертания принимает клиентский перенос. После первых интерпретаций переноса клиент сам изъявляет желание приезжать в кабинет аналитика.

Этот шаг не следует подавать как победу над собой. Здесь речь идет не о борьбе, а о самоанализе, самопознании, психическом становлении субъекта. Повторяем, социофобия — это не диагноз, это особенность восприятия реальности. Особенность динамическая, не имеющая прямых органических предпосылок. В исследовательском азарте субъект не воспринимает панику как проблему и повод для самообвинения. Азарт борьбы подобных результатов обеспечить не может.

С исследовательским азартом у социофобов проблем не будет никогда, благодаря концентрации свободного либидо в Я. Панические клиенты используют свою панику как универсальный инструмент самопознания и активного восприятия реальности. Паника превращается в инструмент заботы о себе. Это удивительный феномен, за которым всем психологам, психотерапевтам и психоаналитикам предстоит наблюдать и наблюдать. Здесь непочатый край работы.

На первый взгляд ничего особенного не происходит. Клиент, как обычно, контактирует с социумом. Но теперь клиент знает, как извлекать максимум информации о себе из панических атак. Свежий взгляд на старые ощущения становится центральной темой для обсуждения на сеансах. Мы демонстрируем клиенту, что аналитическая активность исходит от него, а не от нас. Это важный момент, потому что пассивная установка для социофоба тождественна зоне комфорта. Кроме того, из просто пассивной конфигурации легко перейти в пассивно-агрессивную, от которой мы всеми силами стараемся отдалиться.

Клиенты с удовольствием и энтузиазмом приступают к анализу своих проблем, которые раньше казались им всего лишь обузой. Для нас же не лишним будет напомнить себе: психоанализ пишется не специалистами, а клиентами. Социофобия не стала исключением.

Одна клиентка во время панических атак представляла раскачивающийся метроном. Она с галлюцинаторной ясностью слышала равномерные щелчки. Этим незатейливым самогипнозом женщина успешно справлялась с паникой. Для разных ситуаций максимальной эффективностью обладал свой ритм метронома. Впоследствии мы обнаружили, что добавление метронома в психоаналитический сеттинг позволяет достигать принципиально новых эффектов. Экспериментальные и методические результаты (анализ которых выходит за рамки этой книги) легли в основу психоаналитической теории времени и комплекса Хроноса.

Что же касается не темпоральной, а чисто психосоматической проблематики, то здесь остаются в силе тезисы прошлых глав. А именно: паническая, как и любая психосоматика, является формой свободной речи. Не надо с ней бороться, надо искать вытесненную агрессию. Это общее начало всех психосоматических проблем, из которого разбегаются дорожки психических защит. Что это за дорожки и куда они ведут, мы сейчас разберемся.

Мы так много говорили о пассивной агрессии и слабых агрессорах, что теперь просто обязаны дать подробные разъяснения по этому вопросу. Конечно, всю книгу использовать какую-то категорию и только под занавес дать точное определение — это форменное хамство. Но, во-первых, хамить приятно и полезно. А во-вторых, психоанализ тем и хорош, что его понятийный аппарат тесно связан с повседневным жизненным опытом. Поэтому большинство категорий понятны на интуитивном или житейском уровне.

Мы используем (причем по делу и правильно!) в обыденной речи психоаналитические термины и даже не подозреваем об этом. В этом заслуга Фройда: он никогда не торопился городить огороды труднопроизносимых вычурных неологизмов. Зато на этой порочной ниве отыгрались современные «психоаналитики», загадив дискурс своими речевыми химерами. Загадив по самый край — и еще сверху навалив горстку экзистенциалистских иллюзий.

Что сейчас поимело место в предыдущем абзаце? Правильно, агрессия. И никаких определений не надо. Но все-таки хочется для простоты и окончательной ясности свести агрессию к перемещению либидо между представлениями. Мы этим уже немного позанимались в параграфе 4.7, когда нагло заявили, что при агрессивном влечении либидо «просто» фокусируется на объекте агрессии. Ключевые слова здесь — «влечение» и «объект». Агрессия нас интересует не сама по себе (это отдельная тема), а как влечение, притом влечение неудовлетворенное. Поэтому закономерный вопрос — что такое влечение?

Если совсем просто, то влечение — это устойчивая пара связанных представлений, одно из которых имеет запас либидо гораздо больше, чем другое. А откуда эта парочка взялась? Из опыта снятия напряжения. В буквальном смысле.

Организм подвержен действию внешней среды. И внешняя среда нас раздражает, прямо бесит. Наши зрительные рецепторы раздражаются от сильного освещения, наш желудок — от нехватки вкусняшек, наши уши — от рэпчика за окном. Психика отражает это безобразие и создает представление, чтобы нам было легче составить план ликвидации раздражителя. Так психика представляет объект влечения. Важно понимать, что нас совсем не обязательно влечет к объекту — скорее наоборот! Объект влечения — это некая данность, источник психической активности, стимул к принятию ответственных решений. Шип в поверхности Оно, который надо выдернуть с помощью активности Я.

К объекту влечения приливает либидо. Можно ли считать это агрессией? Да! Вот что значит — дать точное и изящное определение. «Почему это вы рассматриваете прилив либидо к представлению как агрессию?» По определению. И никакие возражения не принимаются. Мы ведь предупредили, что строим немного новую модель, со своими определениями, аксиомами и карточными играми. Новый подход не отменяет всего того, что мы знаем об агрессии как феномене. Наоборот, переходя на уровень представлений, мы вносим ясность на «микроуровень». И это приносит неожиданно вкусные плоды. Первый плод уже свалился нам на голову, подобно ньютоновскому яблоку.

Фройд часто и долго размышлял, имеет ли смысл вводить новый класс влечений, отвечающих за агрессию. То это был первичный мазохизм, то влечение к смерти — но суть одна: Фройд опасался, что невозможно свести все психические процессы к динамике либидо, к принципу удовольствия и Я-влечениям. На горизонте постоянно маячили «анти-Я-влечения» и зловещая психическая структура, получающая удовольствие от разрушения Я.