Светлая для наследника - Нина Новолодская

Конечно, я понимала, что слишком быстро и слишком просто приняла все произошедшее. Возможно, нормальная девушка, да и любой нормальный человек в подобной ситуации сейчас бы бился в истерике, искать пути отступления или, даже, попытался совершить что-то непоправимое. Но я была слишком любопытной и уставшей. Все, что мне хотелось — это поскорее получить ответы на свои вопросы, а потому я просто принял правила этой новой, странной игры.

— Хорошо-то как! — выдохнула, снова откидываясь на бортик бадьи. — Спрашивать, каким образом я во все это вляпалась, бессмысленно.

Хохотнула, ощутив всю глупость разговора с самой собой, но, тем не менее, продолжила:

— Итак, люди, которых ты любила всю свою жизнь, совсем не те, за кого себя выдавали. А ты, милая моя, дочь великого, не будем преуменьшать его заслуги перед короной, Виркура Риттана. Если он твой отец, то кто же мать? Кто она, и где теперь та женщина, что произвела тебя на свет? Как все это связано с Киром, его побегом, а это был именно побег, и тем фактом, что я якобы беременна от него?..

Набрав полные легкие воздуха, снова нырнула, опускаясь спиной на дно бадьи и по чуть-чуть выпуская воздух. Опять продержалась до предела и вынырнула, заливая уже сухой пол новой порцией воды.

— И самое важное: какого темного я теперь невеста собственного отца?

Не найдя ответа ни на один из вопросов, вздохнула и осторожно выбралась из чаши, завернувшись в огромное, мягкое полотенце, приготовленное специально для меня. Проходя мимо вешалки, сама не знаю почему, потянулась к всё ещё висящей на ней куртке и прижалась лицом к грубой ткани, глубоко втягивая носом запах чужой кожи. Только сейчас, на контрасте, я снова почувствовала сильный аромат, от которого внутри все сжалось.

Отпустив края полотенца, которое поддерживала двумя руками, стиснула ткань пальцами, прижимая ее к себе. Махровое полотно, что недавно крепко охватывало мой стан, сползло на пол, но я даже не обратила на это никакого внимания.

— Кир, — прошептала, вспоминая лицо невыносимого полукровки, его глаза там, в лесу, когда он шептал “моя”, и когда хотел, жаждал, но отступил и отпустил меня. Вспомнила каждый его поцелуй, от самого первого до последнего. От самого холодного и обжигающего силой и властью, случившегося в небольшом холле его дома, до самого последнего нежного и такого мимолетного, но, тем не менее, наполненного таким сильным чувством и еле сдерживаемой страстью.

Я рассмеялась, ещё сильнее прижимая к себе куртку. Нет, ты не прав, Эрик! Не может это быть просто влиянием магии какого-то там контракта!

Неожиданно мнущие грубую материю пальцы нащупали что-то твердое между слоями ткани.

Осторожно сминая ее пальцами, я поняла, предмет этот не что иное, как серебристый браслет, который Кир забрал вместе с остальными ценностями из тайника в своем кабинете. Быстро вывернув куртку, перерыла все карманы и с удивлением разложила на краю раковины несколько золотых и серебряных монет, скрученные в трубку бумаги и, наконец, тот самый металлический ободок тонкой ручной работы.

Несмотря на охватившее меня любопытство, отложила браслет и в первую очередь развернула туго скрученные бумаги. Удивительно, но листы оказались совершенно пустыми. Зачарованная бумага? Или чернила? Но я же видела магию, а значит, если бы эти листы были зачарованы, то смогла бы прочесть написанное. Однако они хоть и были старыми, а у некоторых края настолько обтрепались, что готовы были осыпаться, но оказались совершенно чистыми. Вернув их на место и решив позже обязательно разобраться в этом, осмотрела непримечательные монетки с изображением ветвей ивы, также лишенные и намека на магическую составляющую, и наконец вернулась к интересующей меня вещице.

Осторожно приподняв ободок с края каменной чаши, с удивлением рассматривала тонкое переплетение серебряных нитей, каких-то непривычных взгляду узоров и цветов, выдавленных на его поверхности. Повертев браслет в пальцах, перевернула и попыталась закрыть замочек странной конструкции на концах металлического ободка. Только он никак не защелкивался, потому, бросив это бесполезное занятие, вернулась к изучению рисунка.

Сама не поняла почему, но приложила ободок к запястью правой руки, а в голове тут же всплыло давно уже забытое изображение в одной из книг по истории Мира. Там была изображена пара тораэров: темноволосый молодой мужчина и девушка с рыжими кудрями. На их руках блестели подобные браслеты, выделяясь серебряными пластинами на слегка потемневшей от солнца коже.

— Брачный браслет, — произнесла задумчиво, прислонившись к каменной раковине обнаженным боком.

Улыбнулась, отчего-то решив, что браслет принадлежал матери Кира. Но она была светлой, в этом я была уверена, значит, это подарок его отца, и второй, должно быть, хранился у него. А теперь где? Жив ли отец Кира?

Снова улыбнулась, любуясь, как он смотрится на молочно-белой коже запястья, а затем прикрыла глаза, представив, что он мог подарить его мне. Я, вся в золотом, пусть даже традиционном наряде, и Берхольд в своем лучшем темно-синем костюме. Хихикнула.

— Уважаемая Ания Риттан, — сказала басом, подражая пафосному тону Кира, — не соблаговолите ли вы принять от меня…

Запнулась, пытаясь вспомнить, какие слова были написаны в книге под картинкой.

— Ай, к темным, — отмахнулась, поняв, что это глупо, и продолжила, опять же басом: — Не соблаговолите ли вы принять от меня этот совершенно очаровательный браслет? — нервно хохотнула и скороговоркой добавила: — А также мое сердце, душу, тело и полцарства в придачу!

Сменила позу и, приложив левую руку к сердцу, не менее пафосно, но совершенно не своим голосом пропищала в ответ:

— Да! Конечно, любимый, соблаговолю!

Не успела закончить, как раздался щелчок, а кожу правого запястья обожгло и чуть стянуло, когда браслет самопроизвольно застегнулся, молниеносно нагрелся, обжигая кожу и, полыхнув синим, тут же остыл.

— Что за?!. — Я потянула за ободок, намереваясь снять его с руки, но каким-то неведомым образом он уменьшился в размере, отказываясь покидать мою конечность. Повертев его и так и сяк, я начала паниковать, тут же вспомнив, чем закончилось дело с кольцом темного.

Безуспешно дёргая за металлическую пластину, приговаривала:

— Что кольцо темного, что браслет тораэра… Говорил же тебе Кир: не трогай артефакты, не твое это!

В дверь громко постучали, отвлекая меня от занятия по избавлению от чужого брачного браслета, и голос одной из девушек-горничных прозвучал довольно громко:

— Уважаемая! Вам уже пора одеваться! Скоро подадут ужин, а уважаемый Виркур Риттана не привык… — она смолкла и тут же продолжила: — Он не привык ждать. Прошу вас, поспешите!

Решив, что хуже уже не будет, а с этим светлым в любом случае придётся поговорить, передвинула браслет выше, почти до самого локтя, и подхватила с пола полотенце, снова обернув его вокруг себя. Накинула на руку куртку, в карманы которой уже успела вернуть и монеты, и бумаги, а также две пластинки, что были спрятаны мной ранее в одном из сапог. Проверив, что браслет надежно укрыт от любопытных глаз, покинула ванную.