Уроки правильной ориентации - Александра Ермакова

Дом большой, просторный и спален предостаточно. Стиль дяди, он обожает монументальные гигантские проекты, и я несусь по длиннющему коридору к своей комнате, чтобы скорее скрыться.

Радуюсь, что нам всем не нужно много времени проводить на одной территории, или выяснять кто где и с кем спит.

Ревность… ревность. Ревность!

Ужасное чувство, особенно когда ревновать приходится таких идиоток как Вера! И особенно, когда предмета твоей ревности в сущности нет. Идиотизм. Но на месте «Великого» мог быть любой! Любой!

Даже обаяшка Игнат бы в два счёта всё обкашлял.

И думать про это не хочется. Верить в это не хо-чет-ся!

Но это так, и даже доказательства не нужны. Одно дело узнать о случившемся от кого-то постороннего, а другое убедиться самому.

Эх, Вера…

Надо же было так прокосячиться. И главное: зачем?

Внутри всё скручивается в тугой узел, всё искрит, как пара оголённых проводов. Хочется сорваться и вытрясти из неё. что? Признание? Оно не нужно. Извинения? Они тоже не нужны.

И зачем кладовка мне была нужна? Я же уже всё знал. Я уже понимал, что она предательница, но не удержался. Не смог остановиться. Теперь ничего не поделаешь…

Игнат входит без стука и хмуро на меня смотрит.

— Всё ок?

— Вы разве не играете? — смотрю на него, и в темноте кажется, что это я сам.

Мы очень похожи. Те же волосы, черты лица. Один рост.

Я неплохо это всё использовал, а теперь становится тошно. Частично Игнат тоже участник истории, он тоже имел отношение к Вере, Валиковой и всей этой мути с кучей телефонов, и теперь ревность обращена даже к нему, к брату, который никаких видов ни на кого не имеет.

— Прервались ненадолго, чтобы налить вина и сделать закусок. Что с Верой?

— Ничего.

— До сих пор болеешь?

— А ты как думаешь?

Вопрос слишком резкий и брат… отстраняется, будто от удара.

— Прости, не собирался тебя нервировать. Спустись, как будешь готов, — и к своему ужасу вижу на губах Игната издевательскую полуулыбку.

Падаю на кровать и пялюсь в потолок несколько минут, прежде чем закрыть глаза и подумать. Трезво. Искренне задуматься, могу ли я всё это исправить без боли и сожалений.

Скорее нет, чем да.

Лучше мне с ней пока не встречаться.

Иначе я её точно придушу.

Вера

Он дико похож на Сашу. И оттого мне хочется иногда себе ущипнуть.

В первую секунду я даже не придала значения тому, что Игнат — просто копия Великого, он показался мне совсем другим из-за более классического стиля одежды и моей зацикленности на одном объекте.

Теперь, в неформальной обстановке, когда мы все пьём вино и болтаем, перемещая по полю города-деревни-дороги и торгуясь за ресурсы в игре, он кажется мне до ужаса знакомым.

Игнат старше, но совсем таким не выглядит. Его лицо более правильное и, пожалуй, если бы я первым встретила именно его — он бы мне не запомнился. Но кажется, будто эти двое не двоюродные, а вполне себе родные.

Саша больше не высовывается, и без него в комнате легче дышать, ровно до того момента, как не осознаю, что Игнат много улыбается Нике, а из-за схожести братьев мне начинает казаться, что это делает Саша.

Клиника!

Абсурд!

Мне хочется разорвать и Аполлонова, и этого. типа, на клочки.

— А вы чем занимаетесь? — спрашивает Ника, расплываясь в улыбке.

— Я шеф-повар, — отвечает Игнат и вся женская часть коллектива удивлённо на него смотрит.

— А мы думали. программист или вроде того.

— Я должен был им стать, но к счастью решил не заниматься тем, что не по мне. Теперь отец понял, что быть шефом не хуже, чем программистом!

— Сынок, давай признаем, что ты просто талантлив. Не каждый смог бы добиться таких успехов, верно?

— Да уж, папа в меня когда-то совсем не верил, а теперь преклоняется перед моими талантами, — смеётся Игнат. Смех кажется тоже до невозможности знакомый, я и в нём слышу Сашу. — Я видите ли, портил ему сковородки, пока учился!

— Да, дело как раз в сковородках! — Павел стучит сына по плечу, а я прикрываю глаза и хочу абстрагироваться, чтобы не видеть в полумраке лица Игната.

При таком освещении мне кажется, что я попала в параллельную вселенную, где меня терзают призраки прошлого.

— Верочка, что насчёт вас? — Павел разворачивается ко мне, и прежде чем бросить кубики, задаёт вопрос: — Чем вы увлечены?

— Кхм… — я не успеваю ответить:

— Вера — поэт! — Ника виснет на моём плече. Она перебрала вина. — Вера пишет зашибенские стихи, а я потом их пою! Да?

— Ну. почти, — приходится сделать вид, что меня не раздражают рассказы Ники о том, какая я волшебная и умная. Подруга любит продавать «мясо», даже не думая о том, кому и зачем. Дай этой даме возможность и она откроет брачное агентство, в котором одиноких не будет вообще!

— Да что вы? Может споёте нам? — Игнат касается Никиной руки и она тот же заливается краской. Дурной знак! теперь подруга из кожи вон вылезет, чтобы усилить эффект. — Ты играешь на фортепиано, Ника?

— Да-а! — она хлопает в ладоши и встаёт с дивана. — У вас есть фортепиано?

— Как ни странно — да. Продавалось вместе с домом, никто не захотел заниматься его вывозом.

— Ник, давай не будем? — прошу я, потому что знаю, какую песню выберет подруга.

— Да ладно тебе! Милая, не вредничай, — она целует меня в обе щеки и тащит с дивана.

Фортепиано искать не нужно, оно тут же, прямо по курсу, заваленное всякими штучками — пылесборниками.

Вот бы было расстроено!

Ника открывает крышку, подняв пылищу, и присвистывает. На клавишах беспорядочно раскиданы стикеры с подсказками, видимо в семье бывших хозяев был ребёнок, которого учили играть. Подруга пытается извлечь какие-то звуки и попутно подпевает, но не моё, аллилуйя. Голос у Ники волшебный и Игнат материализуется раньше, чем я успеваю о нём вспомнить. Ника гордо вскидывает подбородок и продолжает петь чуть громче.

— Это невозможно! — восклицает она. — Ужасный звук.

— Как? — Инат делает глоток вина, смотрит на Нику поверх бокала. — Вы же не про свой голос?

— Нет, — она улыбается, а мне хочется провалиться сквозь землю.

Эти двое флиртуют так легко, как дышат.

Ника снова пробегается по клавишам, извлекая нестройные звуки.

— Если б ты знал… как долго я тебя сегодня ждала, — тихонько поёт она своим низким бархатным голосом. Это не мои строки, увы, но Аду Якушеву мы с девчонками слушаем благодаря Роне, и знаем наизусть. — Ладно, что-то вытянем. Садись со мной, — Ника кивает мне и я падаю на лавочку.